Женщины в эпоху Крестовых походов - Елена Майорова

Но напряжете в королевской семье нарастало.

Внезапно Балдуина поразила опасная болезнь. Ситуацией воспользовался патриарх Иерусалимский Арнульф, человек совершенно беспринципный: он сумел убедить страждущего монарха, что сицилийский брак — огромная ошибка, поскольку формально король не разведен с Ардой. Арнульф в свое время сам благословил королевскую чету, за что был смещен папой со своей кафедры. Впоследствии опальному прелату был возвращен его пост за обещание добиться изгнания королевы. Теперь он честно отрабатывал свой долг, уверяя, что только открытый разрыв с сицилийкой сможет избавить Балдуина от вечного проклятья, а возвращение законной жены и вовсе сделает его угодным Богу.

Судьба Аделаиды была решена: исцелившийся Балдуин отослал ставшую ненужной жену на родину.

Конечно, ее не выставили за порог Удалению королевы предшествовала оживленная переписка с папским двором, длительные казуистические обсуждения сложившейся ситуации римскими и иерусалимскими клириками (которые в то время являлись также и юристами), дипломатические демарши, многословные переговоры с представителями сицилийской стороны.

Папский авторитет в вопросах семьи и брака значил очень много. Понтифик разрешал или запрещал союзы между представителями владетельных домов. Он следил за нравственностью супругов, мог расторгнуть уже заключенный брак, а мог настоятельно посоветовать монарху жениться на указанной принцессе.

По-видимому, Рожер, отношения которого с Римом были весьма сложными, решил не обострять ситуацию, тем более, что из писем матери он почерпнул много нелицеприятных деталей о ее жизни в Святой земле. Безусловно, он потребовал и получил гарантии, что возвращение Аделаиды должно произойти так, чтобы ее достоинство и честь не пострадали. Но для нее видимость уже не имела значения. В Акру, куда четыре года назад прибыла гордая, уверенная в себе знатная дама, вернулась, чтобы отправиться домой на Сицилию, сломленная больная женщина. Ее чувство собственного достоинства было разорвано в клочья. Жизнь принесла ей больше страданий, чем радостей, и теперь она испытывала глубокий упадок душевных сил.

Не похоже, что Аделаида успела полюбить Балдуина — при жесткости его характера и полном равнодушии к ней как к женщине. Едва ли она сожалела и о том, что меняет суровый быт Палестины на утонченность и уют Палермо. Но нанесенного ей оскорбления ни она, ни ее сын не простили никогда. Оно пробудило в Рожере Сицилийском «неугасающую ненависть к королевству Иерусалимскому и его народу». Рожер был не только оскорблен как сын, но и обманут как монарх, поскольку, изгнав королеву, Балдуин нарушил обещание, включенное в брачный контракт, согласно которому при отсутствии у супругов детей корона Иерусалимского королевства должна перейти к нему.

Многие иерусалимские бароны считали, что изгнание Аделаиды было благом для королевства, ибо не желали, чтобы правителем стал Рожер Сицилийский. Но большинство восточных христиан жалели несчастную Аделаиду, отвергнутую, разоренную и униженную.

На Сицилию она возвращалась уже на вторых ролях: в 22 года Рожер вступил в брак с дочерью Альфонсо VI Кастильского Эльвирой. Эта испанская принцесса, вышедшая замуж за Рожера при неизвестных истории обстоятельствах, делила с ним жизнь на протяжении 18 лет и родила ему пятерых детей. В отличие от Аделаиды она не принимала никакого участия в государственных делах. Мы практически ничего не знаем об этой королеве, кроме одного: когда она скончалась, сердце Рожера было разбито. Он так долго не показывался из своих покоев, что думали, будто и он умер.

Теперь же, видя счастье молодых супругов, Аделаида мота утешаться этой радостью.

Доволен был и Балдуин, получивший одобрение папы. Правда, он не смог вернуть в Иерусалим Арду — она наслаждалась жизнью в Константинополе и не собиралась возвращаться.

После разрыва с Аделаидой Балдуин прожил не долго. Он смертельно заболел во время похода в Египет, поев рыбы, пойманной в рукаве Нила.

Наряду с этой, простой и заурядной, версией его смерти существует другая, более романтическая, характерная для Средневековья. Согласно преданию, короля отравил собственный камергер, тот самый крещеный сарацин, который был ему ближе всех прочих придворных. Кроме того, его лечением занимался мусульманин — обращаться к христианскому лекарю в то время было равносильно самоубийству, тогда как арабские врачи достигли многого в своей науке и искусстве врачевания. И вот этот-то коварный злодей якобы и извел христианского князя, чтобы отомстить за изгнание королевы, всегда бывшей добрым другом мусульман.

Чувствуя приближение смерти, Балдуин I указал на своего брата Эсташа (Евстафия) и двоюродного брата Балдуина, правителя Эдсссы, как на достойных преемников и умер 2 апреля 1118 г. «При горестных воплях его храбрых товарищей его тело было погребено перед церковью Святого гроба около брата Готфрида».

Удар, нанесенный по гордости и самолюбию Аделаиды, был слишком силен: она умерла, всего на две недели пережив иерусалимского короля, и была похоронена в кафедральном соборе Патти.

На надгробной плите Аделаиды есть надпись, говорящая, что здесь покоится мать короля Рожера Сицилийского, но не упоминается о том, что она была иерусалимской королевой.

ДОЧЕРИ КОРОЛЯ БАЛДУИНА II

II. смерти Балдуина I большинство дворян желали иметь королем его брата, Эсташа Бульонского, женатого на дочери шотландского короля Малькольма и имевшею сыновей; но тот находился в Европе, а Балдуин де Ретель был рядом. Он был хорошо известен и мусульманам, которые называли его «малым вождем».

Влиятельный барон Жослен де Куртене, хотя и небескорыстно, сумел собрать большинство голосов в пользу де Ретеля. В благодарность тот передал ему в правление графство Одесское, на что Жослен и надеялся, интригуя в пользу кузена.

Балдуин II де Ретель, племянник Готфрида и Балдуина I, принадлежал к их кругу, хотя часть похода совершил не под лотарингскими знаменами. Став преемником Балдуина I на иерусалимском престоле, он приобрел не меньше заслуг, чем его предшественник.

Он происходил из Реймсской епархии и был старшим сыном графа Гуго де Ретеля и Мелисенды Монлери, знаменитой графини, у которой было так много сестер, что она оказалась теткой огромного числа племянников и племянниц. Соответственно ее дети были кузенами и кузинами большей части знати Франции.

Одна из сестер Балдуина, Магальда, была за владетелем Витри; другая, Годиерна, — вышла за благородного и могущественного Жербера де Херже и родила сына Манасию, который впоследствии сыграл видную роль в истории Иерусалимского королевства.

Балдуина описывают как мужчину красивой наружности, высокого роста, с привлекательным лицом свежего розового цвета, как то часто бывает у рыжих. В зрелые годы волосы у него стали редкие, с примесью седины. Бороду он носил длинную, спускающуюся на грудь; правда, отмечают хроники, она была довольно жидкая.

Балдуин искусно владел конем и оружием, отлично знал военное дело. Во всех своих предприятиях отличался предусмотрительностью и был удачлив. Он славился делами благочестия, был благороден и богобоязнен. К молитве усердствовал до того, что натер мозоли на руках и ногах от частых ударов в грудь и коленопреклонений. В делах государственных проявил деятельность и неутомимость.

Балдуин I и шампанские рыцари Гуго де Пейн и Жоффруа де Сен-Омер положили начало рыцарскому братству, подчиняющемуся уставу религиозного ордена, но занимающемуся вооруженной защитой паломников. В день Рождества Христова в 1119 г. братья дали обет бедности и целомудрия, в чем торжественно поклялись иерусалимскому патриарху в церкви Гроба Господня. «Твердость отваги, святость тела» — эти слова стали их девизом.

Король уступил новому ордену замок в Иерусалиме, возле места, где, по преданию, находился храм Соломона, на южном склоне Храмовой горы. Поэтому их скоро стали называть бедными рыцарями Храма, или просто храмовниками (тамплиерами). Средневековый летописец Михаил Сириянин утверждает, что именно Балдуин II, прекрасно понимавший непрочность своей власти в Иерусалиме, настоял на том, чтобы Гуго де Пейн и его товарищи остались в сане рыцарей и не постригались в монахи, дабы они могли не только заниматься спасением душ, но и защищать иерусалимские окрестности от вражеских набегов.

Орден помогал соединению профессиональных военных навыков и религиозной идеи. Скоро европейские правители стали жаловать ордену щедрые пожертвования, что сделало его силой, с которой нельзя было не считаться.

Тамплиеры играли большую роль в политике Иерусалимского государства и много раз спасали его от гибели.