Туман на болотах - Лилиан Пик

Я вспомнила, что записана на понедельник к зубному врачу.

— Ничего страшного, — успокоила меня Дженни, — мы будем считать, что ты присутствуешь, и учтем твой голос.

Чуть позже я принесла глобус — единственный на всю кафедру географии — в класс и попыталась его использовать на уроке. Правда, он был продавлен в нескольких местах и лишился своей сферической формы, напоминая скорее вздувшийся мяч, нежели подобие земного шара. Во время урока, когда я пыталась вращать его, мне в голову пришла одна мысль: а почему бы не попросить у Брета его собственный глобус? У него был замечательный, с подсветкой, и раньше он часто приносил его в школу. Иногда, когда он бывал в хорошем расположении духа, он позволял Уэйну и мне использовать его на своих уроках. Может, он и сейчас сможет давать его нам на уроки?

Мне уже несколько дней не приходилось разговаривать с Бретом. Разумеется, я видела его на утренних собраниях, такого далекого и недосягаемого. Сев куда-нибудь на задний ряд, я наблюдала за его лицом, пытаясь не думать о той ночи на болотах, когда спала в его объятиях. Нередко встречала его и в коридоре. У него всегда был озабоченный вид, но он неизменно отвечал на мое приветствие короткой, вежливой улыбкой, и я уже начала сомневаться, была ли на самом деле та ночь, или она мне только приснилась.

Теперь у меня появилась причина для встречи с директором. После занятий я спросила его секретаря, свободен ли он. Та ответила положительно и предложила войти.

Я глупо волновалась. Он может просто отказать мне в моей просьбе, убеждала я себя, не выгонит же он меня за несоблюдение субординации?

При виде меня Брет удивился.

— Привет, Трейси, — поздоровался он и слегка покраснел. — Э-э-э… садитесь, мисс Джонс. — Он поднял брови и ждал, когда я начну говорить.

Его странное поведение еще больше осложнило мою задачу.

— Мистер Хардвик, надеюсь, вы не станете возражать, но… — Я облизнула губы. Почему я так нервничала — просьба моя не стоила того.

— Ну, мисс Джонс, я слушаю?

— Не могли бы вы одолжить мне свой глобус с подсветкой на несколько дней? Школьный глобус просто невозможно использовать, он старый и весь помятый. Застревает на своей оси, и мальчики все время смеются, когда мне приходится бить по нему чем-нибудь тяжелым, чтобы заставить его вращаться.

Мистер Хардвик тоже рассмеялся. Вернее сказать, он откинул голову и громко захохотал, а я не могла понять, что такого смешного сказала. Казалось, ему нужен был этот смех, чтобы снять внутреннее напряжение.

Он встал, засунув руки в карманы, а его губы растянулись в мальчишеской улыбке.

— Слава Богу, что земля не застревает на своей оси! Понадобился бы очень большой молоток, чтобы заставить ее вращаться. — Он взглянул на часы. — Почти пять часов. Сегодня пятница, и я очень устал. Пойдемте, мисс Джонс. Нужно поскорее уйти отсюда, пока снова не зазвонил телефон. Вы можете вместе со мной заехать ко мне домой и взять глобус. Я заберу сына, а вы подождите у моей машины.

Директор ставил свой автомобиль прямо перед школой, на привилегированном месте. Остальные оставляли их за углом, на спортивной площадке. Колин вышел из школы вместе с отцом и, завидев меня, широко улыбнулся.

— Садитесь рядом со мной на переднее сиденье, мисс Джонс, — сказал Брет. — Колин, а ты разок прокатишься сзади.

Улыбка Колина потухла. Он всегда ездит на переднем сиденье, напомнил он отцу.

— Это не всегда будет твоим местом, — ответил ему Брет Хардвик.

— Полагаю, ты имеешь в виду свой повторный брак?

Брет бросил на него многозначительный взгляд, потом посмотрел на меня, пожав плечами, будто не понимая, о чем идет речь.

«Значит, он собирается жениться, — печально подумала я, пока мы выезжали из ворот школы на главную дорогу. — Как ее зовут? Элейн? Через несколько минут я ее увижу. Его будущую жену».

Она встретила нас на пороге, а ее сын прыгал за ее спиной. Стройная, выше меня и блондинка. Она была в брюках и блузке с открытым воротом. Очки в голубой оправе подчеркивали белизну кожи. Она улыбнулась Брету, когда он проходил мимо нее. Ее улыбка поразила меня. Потом она улыбнулась Колину и мне. Брет познакомил нас, и к ее улыбке добавилось что-то еще — удивление, может быть, даже изумление, — но я не заметила в этом взгляде ни враждебности, ни ревности. Разумеется, у нее не было причин ревновать: ее хозяин всегда был рядом с ней. Она жила в его доме, являлась членом его семьи и, похоже, прекрасно вела хозяйство.

«Она особенная, — сказал он мне тогда, на болотах. — Она друг. Она останется у нас». Он знал, что нужно сделать, чтобы она осталась, — жениться на ней.

Пол в коридоре был покрыт мягким ковром, а кабинет, куда пригласил меня Брет, оказался очень удобным. Сразу было видно, что он принадлежит настоящему мужчине.

— Садитесь, — предложил Брет, — а я пока проверю, работает ли подсветка.

Я рассматривала уютную мебель и карты мира, развешанные на стенах.

— Прошу прощения за беспорядок, — улыбнулся он. — Дома мне тоже не помешал бы секретарь!

— К сожалению, ничем не могу помочь, — ответила я. — Я начисто лишена секретарских навыков. И сама не отличаюсь аккуратностью.

— Значит, из нас получилась бы хорошая пара, не так ли? — сказал он, обращаясь к лампочке, которую проверял.

Не зная, как реагировать на это заявление, я предпочла промолчать. И, встав, прошла мимо стола, заваленного бумагами и брошюрами, остановившись у книжных полок.

Они были заставлены атласами, книгами по географии и геологии, и я не смогла удержаться, открывая их одну за другой.

— Замечательные книги! — восхитилась я.

Достав с полки очень дорогое издание и взволнованно пролистав его, я долго рассматривала изумительные иллюстрации и цветные фотографии. На форзаце крупным женским почерком были написаны слова: «Моему дорогому Брету от его преданной и единственной возлюбленной Оливии».

Я захлопнула книгу и поставила на место. Он подошел ко мне, и я не смогла поднять глаза выше его колен. Я готова была поколотить себя за то, что выбрала именно эту книгу.

— Когда-нибудь, — тихо произнес он, — я ее выброшу. У меня давно руки чешутся.

— У вас чудесные книги, Брет, — пролепетала я и покраснела. — Прошу прощения, я хотела сказать, мистер Хардвик.

— О, пусть будет Брет! Они вам нравятся, Трейси?

— Я могла бы составлять по ним потрясающие конспекты, — задумчиво улыбнулась я. — Они, наверное, стоили целое состояние.

— Верно. Какую из них вы хотели бы взять?

— Я? Взять? Но я не могу…

— Я вам их предлагаю, женщина! Так что, выбирайте.