Хроники инспектора Ротанова - Евгений Гуляковский

Я давно мечтал покинуть Землю, инспектор, но У меня не было для этого никакой возможности. Всех моих сбережений не хватит и на половину стоимости билета такого рейса.

Услышав это, совершенно неожиданно для себя Ротанов согласился, скорее всего, потому что интуитивное чувство понимания собеседника никогда его не подводило. Старый капитан не хитрил с ним и не пытался ничего выгадать. Больше того, он готов был пойти на смертельный риск ради осуществления своей мечты о жизни на далекой планете.

Как только главный вопрос был решен, они начали обсуждать детали. Выяснилось, что Хорст готов пожертвовать своим кораблем, им не нужно будет искать второго пилота для того, чтобы вернуть яхту на Землю.

Это была хорошая новость, поскольку она позволяла Ротанову не посвящать в их дела постороннего человека. Хорста, после его предложения, он автоматически перестал считать посторонним.

Как только Ротанов дал согласие включить капитана в число своей команды и пообещал ему высадку на Ароме, тот сразу же перестал курить свою чудовищную трубку и перешел в обращении к Ротанову на «ты», как бы подчеркивая этим, что все былые заслуги инспектора не могут поставить его выше капитана их будущего маленького корабля, от успешного рейда которого будет теперь зависеть их жизнь.

— Почему ты выбрал ракетный катер? Собираешься использовать аппарели моей «Смайл» для установки ракет?

— Постараюсь сделать это, хотя времени для серьезной модернизации яхты остается слишком мало.

— Ну когда я снимал с нее вооружение, то предусмотрел подобную возможность, поэтому времени для установки потребуется не слишком много, было бы что устанавливать…

— Об этом можешь не беспокоиться, «открытая карта» моего управления способна творить чудеса.

— Насколько я знаю, использовать ее разрешается только в случае прямой угрозы Земной Федерации. Ты считаешь, что ситуация настолько серьезна?

— Более чем. Если бы это было не так, мое начальство не предложило бы мне отпуск на Ароме.-Не могу гарантировать, что и твоя эмиграция закончится проживанием в райском уголке курортной планеты. Там происходит что-то грязное.

— Да черт с ним! Мне осталось совсем немного коптить небо. Хочется рискнуть в последний раз и все поставить на одну карту.

ГЛАВА 5

Свиридов получил назначение на должность коменданта арсенала лунной базы всего неделю назад и еще не успел освоиться на новом месте. Это был обстоятельный, полноватый мужчина, носивший рыжие усы — и этот анахронизм выглядел достаточно вызывающе на фоне его прилизанной формы.

Прежде чем встретиться с этим человеком, Ротанов, как обычно, изучил его досье. Свиридов был разведен, единственный сын пропал без вести во время Саронского мятежа, а военная карьера не удалась. На лунную базу списывали обычно лишь бесперспективных службистов. Свиридов был охарактеризован в своем досье как человек педантичный, исполнительный, но лишенный инициативы. Иметь дело с такими людьми, считавшими, что весь мир к ним несправедлив, труднее всего.

Свиридов смотрел на Ротанова так, словно тот был, по меньшей мере, представителем инопланетного корпуса, вторгшегося во вверенный ему объект.

Они обсуждали проблему выписки необходимого Для яхты Хорста вооружения вот уже полчаса, и никаких сдвигов в этом вопросе не предвиделось.

Комендант требовал от Ротанова предъявить предписание, наряды, выписанные управлением, и еще кучу разнообразных бумаг, на оформление которых у Ротанова не было времени. Да и желания связываться с местной бюрократической машиной он не испытывал, прекрасно зная по собственному опыту, в какие глубины бесконечных отписок, резолюций и пересылок от одного чиновника к другому это приведет. Оставался единственный путь — воспользоваться белой картой.

Задействовать эту карту разрешалось лишь в исключительных случаях. Инспектор, пустивший ее в ход, должен был испытывать уверенность в том, что речь идет, по меньшей мере, о безопасности всей Земной Федерации. Каждый случай использования карты расследовался специальной комиссией, и, если она не находила действия инспектора достаточно обоснованными, он навсегда лишался права пользоваться картой, а то и своей должностью.

Ротанова утешало лишь то, что расследование, как обычно, запоздает, он уже покинет Землю, а когда вернется… Ну что же, чутье редко подводило инспектора, и на этот раз он не сомневался в том, что речь идет о весьма серьезных вещах.

Для того чтобы частная компания решилась устроить охоту на государственного служащего, должны были иметься очень серьезные причины. И хотя ради получения хоть каких-то рычагов влияния на взбалмошную и слишком самостоятельную Линду Гердт, он представил дело так, будто охота идет на нее — сам Ротанов нисколько не сомневался в том, что после неудачных переговоров с Абросяном устранить хотели именно его самого.

— Вам все же придется выдать мне все, что значится в списке. Моей расписки будет достаточно. — Ротанов вздохнул и положил на столик свою белую карточку. С этой минуты любой государственный служащий обязан был беспрекословно выполнять его распоряжения, независимо от должности, которую тот занимал.

С минуту Свиридов молча рассматривал белый светящийся квадратик пластика с четкой надписью «Угроза безопасности Федерации» и фамилией инспектора в верхнем левом углу. А затем решительно отодвинул ее от себя.

— Ротанов… Ну, конечно, Ротанов. Как это я сразу вас не узнал. Кто еще, кроме вас, способен объявить федеральную тревогу по такому пустяку, как пара списанных с вооружения ракет. Я выполню ваш заказ без ссылки на белую карту.

— Но у вас могут быть неприятности.

— Мне не нравится моя нынешняя должность. Теперь у начальства появится причина отправить меня в отставку. Но в этом случае им придется назначить мне приличную пенсию. Пусть так и будет. Только ответьте мне на один вопрос. Вам не кажется, что все это было ошибкой?

— Что именно?

— Наша экспансия в космос. Не слишком ли дорогую цену мы за нее платим? Не слишком ли много похоронок приходит оттуда?

Понимая причину этого вопроса, Ротанов все же уточнил, не желая афишировать свои методы подготовки к подобным встречам:

— У вас там кто-то остался?

— Сын. Единственный сын пропал без вести во время Саронского мятежа.

— Я там был. На Сароне творился настоящий ад.

— Я знаю, что вы там были, потому и спросил — зачем все это?

— Если бы не колонии, мы бы давно задохнулись. Земля стала слишком тесной и маленькой.

— С этим я не спорю. Но не кажется ли вам, инспектор, что мы взяли с собой в космос всю грязь, которую накопили у себя дома, всю нашу зависть и всю свою безмерную алчность? Не в этом ли причина той высокой цены, которую нам приходится платить за нашу неуемную экспансию? Изуродовав собственную планету, мы теперь перешли на чужие.

Именно после этих слов Ротанов почувствовал непонятную тревогу. Комендант склада вооружений — философ. Слишком уж странным выглядело подобное сочетание, и, кроме всего прочего, его личное впечатление от этого человека совершенно не соответствовало служебной характеристике Свиридова.

— Я стараюсь выполнять свое дело и не задумываться о глобальных проблемах, решить которые я не в силах.

— А в чем оно состоит, «ваше дело», это вы знаете?

— Оно состоит в том, чтобы помогать людям, попавшим в беду на внешних колониях, чтобы, по возможности, уменьшать количество жертв и устранять непонимание и недоразумения, из-за которых там возникает большинство конфликтов.

— Хороший ответ. Ладно. Давайте вашу заявку.

Свиридов мельком взглянул на список снаряжения, составленный Ротановым, который перед этим изучал весьма детально, а затем сказал, не дав ему возможности обдумать только что состоявшийся, довольно странный, разговор:

— Проблемы будут только с ракетами класса R-32, они давно сняты с производства. Придется приспосабливать более поздний образец серии R-42.

— Но они шрапнельные? Для меня это важно.

— Не сомневайтесь. Они еще лучше, только размеры аппарели не совпадают.

И уже много позже, когда все вооружение было погружено роботами на транспортный кар и отправлено на космодром, когда сам он покинул склад и сидел в лунном челноке, Ротанов понял, что не давало ему покоя во время встречи с комендантом Свиридовым. Это были его рыжие усы.

И не потому, что никто из всех знакомых инспектору жителей Земли не носил усов, этот анахронизм встречался только на дальних колониях, там, где люди старались соблюдать патриархальные традиции, — дело было совсем не в этом, дело было в том, что ничего, кроме этих усов, Ротанов не мог вспомнить.

Внешность коменданта полностью исчезла из его памяти, и ее место заполнили эти самые усы… Если бы сейчас ему пришлось набросать словесный портрет человека, в обществе которого он только что провел не меньше часа, он не смог бы этого сделать. И это было настолько странно, что сразу же после старта челнока Ротанов включился в информационную сеть лунной базы и, воспользовавшись своим паролем, затребовал полное личное досье Свиридова. То, которое он просматривал в управлении, содержало лишь самые общие сведения обо всех федеральных служащих.