Пятеро в звездолёте - Анатолий Мошковский
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Вот наконец и большое стеклянное здание музея Астрова и Колёсников с туго набитым мешком возле него.
— Что это? — Колёсников каким-то образом разглядел во тьме Леночку с её носильщиком. — Как вы допустили это!
— А что мы могли сделать? — стал оправдываться Толя. — По правилам…
Колёсников опустил мешок, бросился навстречу приближающимся голосам — оттуда доесся шум возни — и вынырнул из темноты: в одной руке он легко нёс громадный чемодан, другой — вёл Леночку.
— Быстро! — сказал он. — Быстро!
А сзади с криком бежал Жора:
— Леночка, куда ты? Ребята, и я с вами! Огромными шагами, можно сказать бегом, мчались ребята по Марсовой улице, а за ними катился его крик. Прохожие то и, дело останавливались и удивлённо глядели на бегущих с чемоданами. Колёсников тащил на одном плече мешок и по-прежнему вёл за руку Леночку, Толя, обливаясь потом, нёс её и свой чемоданы, а рядом бежал Алька и, как заведённый, просил дать и ему понести Леночкин чемодан.
А за ними гнался Жора-Обжора и упрашивал взять его с собой.
— Что ж нам делать? Как мы сядем незаметно в звездолёт? — спросил Алька.
— А кто виноват? — совсем рассердился Колёсников. — Есть один способ избавиться от него… Ленка, скажи ему что-нибудь крепкое.
— Что? — моргнула ресницами Леночка.
— Что-нибудь такое, чтоб он не шумел, не гнался за тобой, не выдавал нас, не…
— А что сказать? Я уже многое говорила ему…
— Ну, если ты не знаешь, — ответил Колёсников, — остаётся самое плохое…
— Что, не полетим? — прямо-таки всполошился Толя. — Нет-нет, это невозможно!
— Считайте, что свой балласт вы взяли напрасно, — сказал Колёсников уже у самого космопорта, видя, что Жора не отстаёт. — Сейчас услышат его и…
Колёсников попросил Леночку привести к ним Жору при условии, что он немедленно замолчит.
— Скажи, что мы возьмём его с собой. — Колёсников покрутил на длинной цепочке узкий серебристый ключ, сделанный в виде рыбки, — длинной он сделал цепочку для того, чтоб носить ключ на шее, иначе его легко потерять.
Леночка бросилась назад и привела Жору, тихого и довольного, готового слушаться и подчиняться.
Легко и быстро прошли они возле Алькиного дедушки, дежурившего в этот день на космодроме. Он кивнул им. Никто из других служащих не обратил внимания на ребят, и они быстро зашагали по бетонированному полю. Пока они шли, вверх взлетело несколько кораблей, оставляя за собой огненные хвосты — то красные, то голубые, то фиолетовые…
— А куда вы, ребята? — спросил Жора, когда они подошли к темно-синему остроносому кораблю.
— Туда. — Колёсников кивнул на небо, шагнул на трапик, вставил куда-то в дверцу люка ключ, открыл, пропустил в корабль Жору-Обжору, и тот, простучав ногами по трапу, исчез внутри звездолёта.
И оттуда донёсся его голос:
— А зачем вы летите, ребята?
— Некогда сейчас объяснять, в полёте узнаешь! — ответил Колёсников и посмотрел на трех членов экипажа. — А теперь вытряхивайте из чемоданов лишний балласт, у нас теперь живой балласт есть!
Глава 9. СТАРТ
Алька открыл свой чемодан и, вздохнув, стал выбрасывать прямо на бетон лишние ботинки, рубахи и несколько больших плоских камней с красивыми прожилками. Толя последовал его примеру, но не так быстро и решительно: он принялся выкладывать из своего чемодана кое-какие толстые книги. Колёсников приподымал каждый чемодан, прикидывал на вес и кивал: теперь сойдёт… Одна Леночка так в не коснулась своего чемодана. Она неподвижно стояла над ним, склонив голову.
— Лена, даю тебе минуту, — сказал Колёсников. — Через три минуты старт. Выбрасывай лишнее…
— У меня нет ничего лишнего…
— Алька, помоги ей, — проговорил Колёсников. Алька кинулся к её чемодану и раскрыл его. Чемодан был туго и очень аккуратно набит всевозможными, сверкавшими в лучах яркого электрического света платьями, кофтами, свёрнутыми лентами, туфлями и… и, конечно же, разноцветными пластмассовыми коробками: в них были её любимые игрушки-роботы!
— Леночка, нужно что-то вынуть, — сказал Алька. — Нужно. Что выгружать в первую очередь?
— Платья и туфли… — ответила Леночка.
— Но они ведь ничего не весят! — крикнул Алька. — А коробки очень тяжёлые.
— Толя, проводи её наверх! — сказал Колёсников. — И поторопитесь! Через две минуты взлёт…
Леночка молча ступила к люку и полезла по узкому трапу вверх, а Толя двинулся следом, отставая от неё на две ступеньки и держа на всякий случай перед собой руки, чтоб она, оступившись, не упала.
— Проследи, чтоб все разошлись но отсекам, привязались и соблюдали хладнокровие! — раздалось за Толиной спиной, и тотчас он услышал за собой громкий стук коробок: Колёсников торопливо выбрасывал из Леночкиного чемодана все, что считал лишним. Потом сзади что-то щёлкнуло — наверно, закрылась дверь, — Колёсников крикнул: «В темпе!» — и Толя, поднявшись за Леночкой но трапу, очутился в узком коротком коридоре с плотно закрытыми белыми дверями. И увидел возле одной из них Жору с расширенными от недоумения глазами.
— А-а-а… взрослые тут есть? — с трудом выдавил он из себя, не двигаясь с места.
— А ты кто — младенец? Несмышлёныш? Иди в отсек и привяжись! — Толя подтолкнул Жору в ближайший отсек, в другой проводил Леночку и помог привязаться.
Не успели ребята разойтись по крошечным отсекам, как по коридору пробежал Колёсников, и через секунду заревели где-то внизу двигатели.
Звездолёт вздрогнул, из динамика раздался громкий голос Колесникова:
«Взлёт!», и вслед за тем корабль плавно качнулся, оторвался от бетонных плит и почти вертикально ушёл в небо.
— Ур-ра! — послышался из динамика ликующий голос Колесникова.
Толя огляделся. В его отсеке была узкая подвесная койка, вмонтированные в стенку экран и столик с пустой, прикреплённой к нему вазочкой, маленькое уютное креслице, привинченное к полу, дверцы в стенке — наверно, шкафчики — и большой продолговатый иллюминатор, в котором был виден стремительно удаляющийся, проваливающийся вниз, сверкающий огнями родной город Сапфирный с его знаменитой Сапфировой бухтой, окаймлённой золотыми пляжами, с развалинами древней крепости, с бульварами, садами и проспектами…
Звездолёт шёл вверх, шёл легко, без толчков. Толя расстегнул ремень и выглянул в коридор. Он был пуст. Только сейчас Толя заметил, что внутри корабль красив, как и снаружи: строг, ровно освещён мягким светом; глаза ласкала матовая белизна стен и потолка. Держась за стенки, Толя прошёл вперёд и очутился в маленьком салоне. Салон буквально ослепил его в первое мгновение красотой узорчатого пластика стен, большим светящимся экраном, разноцветной обивкой пяти кресел н необычной картиной в тонкой темно-зеленой рамке: среди таинственного леса водорослей толчками плывёт ярко-серебристая медуза. Уж не Алькин ли отец написал её? В одной из стен была прозрачная дверь, за ней находилась рубка управления: перед огромным носовым иллюминатором на вращающемся пилотском кресле, сильно подвинченном вверх, сидел Колёсников с белым штурвалом в руках — весь нацеленный, собранный, внимательный, и перед ним на светлом щитке виднелись десятки кнопок, клавишей, переключателей, приборов с двигающимися стрелками, с горящими глазками лампочек; сбоку светился ещё один экран и висела звёздная карта, а на полочке рядом лежали какие-то книги — возможно, справочники и космические лоции, которые могли понадобиться в полёте. Толя отодвинул дверь в рубку.
— Как самочувствие? — спросил Колёсников, не оборачиваясь. — Как Ленка? Узнай.
Толя постучал в дверь No 1.
Ему никто не ответил, он потянул дверь в сторону и очутился в отсеке.
Леночка сидела в жёлтом креслице, грустно смотрела в лежащий перед ней на полу раскрытый и на две трети опустошённый чемодан.
— Ну что ты, Лён! — сказал Толя. — Зачем тебе в полёте игрушки? Нам будет не до них… Вот когда вернёмся…
— Одного Рыжего лисёнка оставил!.. Он всегда даёт мне хорошие советы, но ведь… ведь…
— Лена… Иначе нельзя было, мы б не взлетели из-за такого груза… Кто ж думал, что придётся взять и Жору?
У неё от возмущения даже высохли слезы.
— Если бы он не побежал за нами, ничего б не надо было выбрасывать…
В это время изо всех динамиков звездолёта, в каждом отсеке, раздался такой спокойный, твёрдый и уверенный голос, что Толя с Леночкой невольно притихли.
— Говорит космопорт Сапфирного! — звучал голос. —"Звездолёт-100», измените свой курс и вернитесь назад. Вы слышите нас? Вы можете сбиться с пути, заблудиться во Вселенной, столкнуться с другими кораблями…
— Не столкнёмся, не заблудимся на таком корабле! — бросил в микрофон Колёсников.
— Полет без разрешения запрещается! — продолжал голос. Слышимость была прекрасная: двигатели работали почти бесшумно.
— Не беспокойтесь, все будет в порядке! — ответил Колёсников, и его голос тоже вылетел изо всех динамиков.
