Солнце (ЛП) - Андрижески Дж. С.

— Это ты затащил меня в это… маленький брат. Ты попросил меня сделать это, помнишь? Ты попросил меня трахнуть твою жену. А теперь ты бесишься из-за того, что я трахал её слишком хорошо?

Ревик заставил себя не отвечать.

Он заскрежетал зубами, не зная, то ли он благодарен за наличие ошейника, то ли он вот-вот сломает его голыми руками.

— Ты собираешься отрицать? Ты…?

— Нет.

— Ты будешь отрицать, что перетрахал половину бл*дской Азии, пока был там?

— Она знает, что я там делал. Она знает, почему я это сделал.

— Знает ли? — Джем хмыкнул, глядя на него в тусклом освещении их общей клетки, в которой их заперли так называемые друзья Ревика. — Ты в этом так уверен… Шулер? Или ты просто тот же самовлюблённый и зависимый от секса кусок дерьма, который я помню по Бразилии? На сей раз прячешься за своей дочерью? Притворяешься, будто причина в этом…

— Тебе лучше помалкивать про нашу дочь, — на сей раз голос Ревика сделался холоднее и настолько охрип от злости, что его немецкий акцент взял вверх. — Заткнись немедленно, Джем. Ошейник на меня надели не навечно. Я не хочу вредить тебе, бл*дь. Я благодарен за то, что ты сделал…

— Благодарен? — голос Джема переполнился презрением. — Ты мне «благодарен»? А хочешь, я скажу тебе, за что была благодарна твоя жена, когда дело касалось меня?

Ревик снова заставил себя умолкнуть.

Но Джем не мог закрыть тему.

Он просто не мог закрыть тему, бл*дь.

— Мне всё равно, зачем ты это сделал, — рявкнул зеленоглазый видящий, натягивая цепи, которые удерживали его у стены. — Мне всё равно, какими мотивами ты объяснил это себе. Всем плевать, Дигойз. Всем. Ты понимаешь? Ты правда думаешь, что это делает тебя хорошим отцом? То, что ты сделал?

На это Ревик тоже не ответил.

Он чувствовал, что Джем пытается уколоть его, хочет, чтобы он орал в ответ, ссорился с ним. Ревик слышал это, понимал, откуда это исходит, чувствовал основание, биологическую тягу, и всё равно знал, что убил бы этого сукина сына, если бы его кто-нибудь отпустил.

Он попытался закрыть свой свет, отключить свой разум.

Он пытался отрешиться от разговора и просто не слушать.

Он не мог это сделать. Он ничего из этого не мог сделать. И теперь, глядя на спящего на кушетке Джема, он знал — это лишь вопрос времени, когда видящий проснется, и всё начнётся сначала. От одной лишь мысли об этом у него невыносимо болела голова.

Когда замок в металлической двери лязгнул, он уже морщился.

Он знал, что это охранники, наверняка принёсшие еду.

Тем не менее, он посмотрел на кушетку, до боли стиснув зубы, когда увидев, что Джем проснулся и сел, потирая глаза. Они уже разбудили его, бл*дь. У Ревика было всего три минуты спокойствия в тот период, когда он сам не спал, и теперь они лишили его и этого.

К тому времени, когда охранники закончили отпирать овальный металлический люк, Джем уже сверлил его сердитым взглядом с кушетки.

Ревик уже напрягся настолько, что головная боль усилилась.

— В чём твоя проблема? — жёстко спросил Джем. — Ты не спал?

— Спал, — коротко ответил Ревик. — Просто недостаточно долго.

Джем щёлкнул языком, его тон сделался холоднее.

— Что такое, Шулер? Беспокоишься о возвращении Элли? Беспокоишься, кого из нас она может выбрать теперь, когда у неё было время подумать над вариантами?

Стиснув зубы, Ревик отвёл взгляд.

Повернувшись к двум охранникам, которые теперь входили с подносами и бутылками воды, он невольно сердито уставился на них, заметив их лица. Он невольно винил их за нарушение тишины, за пробуждение Джема, за возвращение этого кошмара, когда ему хотелось всего лишь несколько часов тишины.

— Накачайте меня наркотиками, — прорычал он, глядя в лица Порэша и Викрама. — Оставьте мне что-нибудь перед уходом. Проклятье, Вик… хотя бы дайте мне варианты! Пока этот кусок дерьма не начал болтать, и я не убил его голыми руками.

Даже тогда Джем не смог удержать свой бл*дский рот на замке.

— Наркотиков ему подавай, — пробормотал он.

Когда Ревик перевёл взгляд, Джем фыркнул, и его голос сочился отвращением.

— Самое то. Возвращаешься к старым привычкам, да, Шулер? Снова развил зависимость, пока был в Запретном Городе? — поморщившись, он показал на тело Ревика одной из рук, закованных в наручники. — Вот как ты сумел поиметь так много проституток? Нюхал кокаин с их голых задниц до самого утра?

Ревик сердито посмотрел на него.

— Просто заткнись нахер, Джем.

— Кажется, я задел больную мозоль.

— Да Господи Иисусе, бл*дь, — рявкнул Ревик. — Заткнись! Ты вообще можешь молчать?

— А тебе-то какое дело? — рявкнул в ответ старший видящий. — Кто дал тебе право строить из себя разъярённого и оскорблённого? Это я сидел с ней каждую ночь, пока она рыдала из-за того, что ты делал с ней. Это я её утешал. Это мне она открывала душу. Это я её трахал. В моих глазах она уже не твоя жена, ты это понимаешь? Она моя девушка, чёрт возьми. И теперь она беременна моим ребенком, ты covic mila’te davos…

Вик и Порэш оба остановились как вкопанные, когда он сказал это.

Ревик заставил себя молчать. От комментария про девушку жар вспыхнул в его свете ужасающей волной, а потом…

Ничего.

Паника и боль полоснули его сердце, а разум онемел. Он просто сидел там, купаясь в молчании и боли, которая наступила после слов Джема.

Затем голос Джема сделался ещё более хриплым, возможно, от выражения, появившегося на лице Ревика.

— Вот посмотрим, сможешь ли ты теперь держать меня подальше от неё, — выплюнул он. — Она уже использует мой свет, чтобы компенсировать слепоту. Ты планировал занять моё место, Дигойз? Ты собираешься лишить моего ребёнка его настоящего отца, чёрт тебя дери?

— Gaos, — Порэш уставился на Джема, и его тёмные глаза смотрели убийственно. — Прекрати говорить, ты mak rik'ali кусок дерьма. Ты кем себя возомнил, бл*дь? Ты же говоришь об его жене, мать твою! Не только он будет убивать тебя, если ты не научишься манерам…

Он уже шагал в сторону Джема, прикованного к стене, но Вик остановил его, положив ладонь на его грудь.

— Пори, нет, — он обеспокоенно повернулся к Ревику, затем к Джему. — Может, нам и правда лучше накачать его наркотиками. Одного из них, во всяком случае.

— Почему бы мне просто не избить этого мудака? — сказал Порэш, всё ещё глядя на Даледжема так, будто не мог поверить в его слова. — Показать ему, что мы думаем о крадущем жён ridvak, который не может держать рот на замке?

Он собирался сказать больше, но тут от двери донёсся другой голос.

— Братья, я хотел бы поговорить.

Все четверо повернулись и посмотрели в сторону двери.

Ревик повернулся вместе с остальными. На пороге камеры стоял видящий, которого он ожидал увидеть в последнюю очередь, но возможно, именно его стоило ожидать в первую очередь.

Там стоял Уйе, биологический отец Элли.

Он посмотрел на всех четверых своими глазами цвета океана, дольше всего задержавшись взглядом на Ревике. Затем он глянул на Викрама, который явно пытался контролировать происходящее здесь.

— Я хотел бы предъявить свои права, — сказал он.

На сей раз его голос прозвучал твёрже, громче.

Ревик услышал там боль и вздрогнул.

— Как отец, — пояснил он. — Я здесь, чтобы предъявить права.

Он посмотрел на Ревика в упор.

— …Я получил разрешение от старейшего члена твоей семьи. Я не могу спросить свою дочь, поскольку связи с ней всё ещё нет, но моя жена знает, что я здесь. Это даёт мне согласие от старейших членов обеих наших семей, пусть и не от той, что соединяет эти семьи.

Он помедлил, его челюсти сжались.

Ревик видел боль, которая проступила в этих синих глазах, не отрывавшихся от него.

— Как отец твоей жены, я хотел бы предъявить свои права, — сказал Уйе. — Ты даёшь мне это право, брат?