Этюды черни - Ольга Анатолиевна Ускова
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
На этом месте Дина наконец отправила письмо в корзину.
Ее слегка потряхивало оттого, что кто-то из взрослых специалистов команды C-Pilot так глубоко внедрился в невинный студенческий проект и резвится с ее почтой, и теперь Президентше предстоял муторный геморрой с внутренней безопасностью холдинга.
Она задумалась. Вообще-то попахивало китайцами. Стиль изложения, чипы, недавний контракт с шанхайским партнером по поводу роботизации трамваев огромного китайского города, сумма денег, которая дальше фигурировала в письме, – все это носило неуклюже-нагло-наивный азиатский характер. Ну, это пусть господа инфоофицеры разбираются. Но свербело какое-то слово. Ах, вот: пенсия, пенсионерка, никому не нужная пенсионерка…
Всплыла в памяти давняя встреча с мистером Хиссинджером. В Вене, в середине девяностых. Дине было двадцать семь – золотое детство, – все горело и светилось. С американским патриархом ее познакомил российский академик, член Римского Клуба. Они сидели тогда перед разудалой новой русской предпринимательницей семидесятилетними монументами деньгам и времени.
«О боже, какие старые! – подумалось молоденькой Динке в первую минуту знакомства, когда она пожимала сухие, жилистые, в коричневых пятнах руки миллиардеров. – Клешни мировой закулисы», – шутила она тогда сама с собой в голове, стараясь сохранять невозмутимое выражение лица. Но через три минуты напрочь забыла эту мысль.
В Вене жара случается, ну, может быть, неделю в году. Поэтому практичные австрийцы не любят тратиться на кондиционеры. Во всяком случае, в ресторанчике, который выбрали аксакалы для встречи с русской, кондиционера не было. Через полчаса на Дину Алексеевну было жалко смотреть. Пропотевшая, обессилевшая тряпочка, мечтавшая о холодном душе. На помойку, на помойку такую молодайку! Ее семидесятилетние собеседники, напротив, были сухи, энергичны и подтянуты. Они говорили тогда долго, интересно, обо всем. О судьбах мира, об Искусственном Интеллекте (это в 1995 году!), о возможностях инвестирования в российские проекты, и т. д. и т. п. Горизонт планирования у них был как минимум на следующие пятьдесят лет, в то время как она, соплячка, не заглядывала дальше чем на три года!
«Не доживут», – подумалось Динке во время той встречи, но она просчиталась. Оба были живы по сию пору и функционировали по полной.
Через два часа общения, если бы господин Хиссинджер предложил девушке переспать с ним в любой форме, она бы сказала «да». Такая эксклюзивная, драгоценная энергия наполняла в тот момент пространство кафе. Но он не попросил, и, видимо, больше чем на два часа разговора в ней, молоденькой и бестолковой, ничего особенно интересного для мастодонта не было…
Дина обвела взглядом салон самолета. В пустых глазах сидящей через проход дамы не читалось ничего. Гладкое до неподвижности лицо выдавало возраст. Теперь старушку определяет не наличие мимических морщин, а, наоборот, их полное отсутствие. Ненормально гладкие кукольные лица сигнализируют, что девушке – за сорок, и маленькая жаберная складка за ухом подтверждает наличие косметических операций. А глаза, глаза уже мертвые. Может быть, с шестнадцати лет мертвые. Как у человека в коме, когда он только получает питательные вещества и испражняется, а все остальное ему до лампочки. Прав был неизвестный криминальный автор переданного Ипполитом послания, ой как прав. Все дело в настраивании системы внутреннего управления организмом.
Но это постоянное возвращение к теме вечной молодости. Все эти разновидности Франкенштейнов, надувающие глупых человеков. Чем старше человек, тем большее количество вранья он допускает в свою жизнь, а смерть – это такая голая правда.
Динка задумалась: «Разве существует чип, который сможет вытащить из твоей души самое главное и на этом настроить весь остальной организм так, чтобы с возрастом твой вкус становился только изысканнее? Кто лучше меня меня знает? Разве я, такая единственная и неповторимая, подлежу усредненной чипизации, ЗОЖизации и тому подобным вещам?»
В этот момент всех пригласили на выход. Дина, гордая и просветленная, пружинистым шагом направилась к новым свершениям. Но, черт возьми! Как же противно ныло травмированное колено после полета, и опять подступил к горлу этот подозрительный кашель…
И тут на трапе самолета, только что приземлившегося в замечательном городе Томске под таежным утренним небом, Кускову осенило: где людям больше всего реально нужна идеальная система управления, оптимизирующая все сложные технологические и экономические процессы, имитирующая человеческие биологические системы, но не подверженная быстрому разрушению, старению, болячкам? Да это же очевидно! Человечеству нужна новая государственная система управления странами на базе Искусственного Президента, созданного на основании систем глубокого обучения Cognitive Pilot и нейробота Ипполита.
«Та-а-ак, студентов срочно загнать в нормальный проект под руководством генкоструктора Васи, проект усилить взрослыми спецами, иностранцев изгнать, особенно китайцев. Те, пока не сопрут чего-нибудь из когнитивных разработок, считают день прожитым зря…» – все это в военном порядке привычно застучало в висках у Президента Cognitive госпожи Кусковой.
Так и начался этот проект холодным томским утром.
Помнится, тогда Дина сразу набрала по скайпу мужа и попросила прилететь в Томск с генконструктором, чтобы прямо на заводе провести закрытое совещание одновременно и с нейронщиками, и с инженерами. «Будем ковать железо, не отходя от “чистой комнаты”».
Динка очень загорелась темой.
Но вот только сразу же возникла неприятная загвоздка с американскими коллегами…
Глава 5. Коллеги
Кое-чего вы уже достигли, Джойс. Вы не хотите быть слугой. Теперь вам осталась самая малость: перестать хотеть быть господином[11].
Б. и А. Стругацкие
Сознание возвращалось в настоящее, в Георгиевский зал, кусками. Сначала возникли голоса:
– Ну так и я о чем? Загвоздка у нас с американскими коллегами. Правда ведь, Дина Алексеевна? Загвоздочка! Нестыковочка! Недопонимание!
Потом Дина смогла приоткрыть глаза. Она снова полулежала в огромном кожаном кресле в стеклянном стакане посреди Георгиевского зала, преображенного в эдакий прокремлевский open space, наш державный ответ Илону Маску. Родные лица ребят за компьютерами, заполнивших огромный парадный зал, успокаивали Динку и создавали ощущение, что она не одна в этом зазеркалье-закремлевье оказалась и что всей командой они обязательно разберутся и справятся с любыми чудесами, которым стоит только начаться… Ну, вы помните, как дальше. Но сидящих внутри стекляшки прибавилось. Помимо уже привычной троицы, в стакане с прямой спиной и поджатыми губами сидел известный в узких кругах ГЭС по внешней разведке Савелий Юсупов. И фраза про «загвоздку с американскими коллегами» принадлежала
