Две жены господина Н. - Елена Ярошенко

— Ба! Господин Роберт! — кричал рыжий клоун. — А я смотрю — вы ли, не вы ли?

— Выли? Где выли? — переспрашивал белый клоун. — Я лично здесь не выл!

Непритязательная демьяновская публика хохотала до упаду.

Мисс Бетси выступала в конце первого отделения. Когда объявили ее номер, Дмитрий не сразу узнал в выбежавшей на арену цирковой артистке испуганную рыжеволосую девушку с заплаканными глазами, которая нашла утром на пустыре тело бедной кружевницы.

Лицо мисс Бетси, преображенное ярким гримом и волшебным таинственным светом, казалось вызывающе красивым, а короткое черное платье с пышной юбочкой, усеянной блестками, делало ее похожей на статуэтку.

Шталмейстеры подтянули на блоках канат под самый купол цирка. Девушка грациозно поднялась на семисаженную высоту, раскрыла два японских веера и смело ступила на канат. Музыканты заиграли венский вальс. Быстро переступая ногами и балансируя веерами, мисс Бетси пританцовывала на страшной высоте.

У Дмитрия замирало сердце — он заметил, что девушка работает без страховки. Ему вдруг подумалось, что оттуда, сверху, зрители кажутся Бетси совсем крошечными и лиц она не различает и даже не думает о том, что у сидящего на лучших местах судебного следователя Колычева от страха за нее кружится голова…

— Хороша у них танцовщица, правда, Дмитрий Степанович? Ловкая такая девка! Ишь, выплясывает на канате! И как только не боится? С такой высоты вниз, не дай бог, рухнешь, так, поди, и костей не соберешь. А ей хоть бы что, только веерочками машет. — Василий не отрываясь смотрел на мисс Бетси и время от времени невольно вскрикивал, когда казалось, что девушка может потерять равновесие.

Музыка вдруг стихла. Бетси в полной тишине выполняла наиболее сложные трюки на середине каната. Зрители, затаив дыхание, следили за каждым ее движением.

— Allez! — вдруг отчаянно выкрикнула в высоте девушка, перекувырнулась и повисла, раскачиваясь вниз головой над ареной.

Весь цирк как один человек ахнул и шумно выдохнул. Бетси, подтянувшись, снова встала на ноги и дотанцевала на канате свой вальс с веерами.

Музыканты заиграли бешеный галоп, а Бетси, спустившись вниз, уже раскланивалась на арене под сумасшедшие аплодисменты.

— Ой, ловка девка! — восхищенно крикнул Вася, отбивая ладони. — Ничего не скажешь, этак-то не всякая сможет!

Дмитрий подозвал торговку с корзиной цветов, стоящую в проходе, сунул ей деньги и свою визитную карточку и велел отнести все цветы мисс Бетси. Торговка, вне себя от радости, что удалось разом продать весь товар, начавший было увядать на жаре, сломя голову понеслась исполнять поручение судебного следователя.

Выступление борцов, которого так жаждала демьяновская публика, ожидалось во втором отделении. Колычев подумал было: а стоит ли оставаться в цирке и смотреть эту борьбу по римско-французским правилам? Дмитрий никогда особо не любил наблюдать выступления борцов, да к тому же после номера Бетси никаких новых впечатлений ему уже не хотелось.

Но уйти с представления и обидеть артистов было неловко. Колычев терпеливо дождался, пока один из борцов, коротконогий, приземистый, с бычьей шеей, которая ровно, без всяких изгибов переходила в плечи, уложил на лопатки своего противника, более молодого, стройного и изящного и потому пользовавшегося у зрителей, особенно у дам, явно большей симпатией.

Исход поединка оставил Дмитрия равнодушным. Колычев даже в самые драматические моменты отвлекался, снова и снова представляя себе тоненькую девушку на канате под куполом и мелькавшие в ее руках яркие веера…

Приглашая утром мисс Бетси и директора цирка в ресторан, Колычев и сам еще не знал, какой радостью окажется для него новая встреча с красавицей-гимнасткой. Как удачно, что утром ему вдруг пришло в голову устроить этот ужин, теперь бы Дмитрий не посмел вот так, запросто пригласить мисс Бетси в ресторан.

После представления Дмитрий отправил Василия за извозчиком, а сам прошел к цирковым фургонам, где его уже поджидали Бетси и господин Арнольди.

Бетси успела смыть с лица грим и была одета в скромное, но очень изящное темное шелковое платье, украшенное ниткой жемчуга. Так одевались барышни в Петербурге, в провинции девицы предпочитали наряды побогаче и попестрее…

Этот новый, уже третий по счету, облик девушки понравился Дмитрию больше всего. Он признался сам себе, что мисс Бетси выгодно отличается от демьяновских красоток и что он давно мечтал встретить именно такую девушку, как она.

Василий довольно быстро вернулся с извозчиком, получил «на чай» и отправился домой. А Дмитрий повез новых знакомых ужинать.

Рестораны в ярмарочные дни были обычно переполнены, но для господина Колычева владелец «Гран-Паризьен» Федул Терентьевич Бычков (считавшийся полгода назад главным подозреваемым по одному крайне неприятному уголовному делу и только благодаря проницательности молодого следователя превратившийся из подозреваемого в свидетеля) нашел удобный столик.

В ресторане Бетси понравилось, но она почти ничего не ела, объясняя, что для канатоходки каждый лишний фунт веса может оказаться смертельным. Зато толстяк Арнольди от души уплетал за двоих.

— Мисс Бетси, вы не боитесь работать без страховки на такой высоте? — поинтересовался Дмитрий. — У меня сегодня просто сердце замирало от страха за вас.

— Нисколько не боюсь. В этом и есть вся соль моего номера, господин Колычев. Публика, вероятно, надеется, что когда-нибудь я упаду, а они получат незабываемое зрелище. Если бы у зрителей сердце не замирало от страха, никто из них и не захотел бы смотреть, как я машу веерами.

Колычев собирался поначалу как-нибудь подвести разговор к утреннему происшествию, к найденному Бетси телу убитой девицы и расспросить циркачей, не видели ли они накануне ночью чего-нибудь необычного, не встречали ли на пустыре чужих людей, не слышали ли криков, шума борьбы… Но потом решил не осквернять прекрасный вечер разговорами об убийстве.

Все равно повестки с вызовом в окружной суд прислать артистам придется, вот тогда, под протокол, и задаст он свои неприятные вопросы…

Глава 8

Проводив после ужина мисс Бетси и Арнольди к цирку, Дмитрий вернулся домой.

Васьки не было — вероятно, парень не ждал его и сам загулялся. Спать не хотелось. Колычев вышел в сад.

Вечер был тихим и теплым. Дмитрий думал о Бетси и представлял ее себе то на канате с веерами в руках, то за столиком ресторана, где в мягком свете огнем горели ее рыжие волосы, то в легком утреннем халатике, расстроенную и плачущую.

Читая в романах о женском облике, витающем перед мысленным взором какого-нибудь персонажа, Дмитрий обычно лишь усмехался — любят же романисты загнуть что-нибудь этакое… Но сейчас мисс Бетси как живая витала перед его собственным мысленным взором, и Дмитрий даже почти не удивился, когда от забора его окликнул женский голос:

— Господин Колычев!

Там, почти растворившись в темноте, и вправду стояла Бетси.

— Вы? Как я рад…

— Мне почему-то показалось, что вы обрадуетесь, если мы сможем продолжить наш разговор. Можно войти в ваш сад, господин следователь?

— Да-да, конечно, проходите. Обогните забор, за углом калитка, она не заперта, я там вас встречу…

— Это слишком сложно. Я люблю необычные пути, без углов и калиток. Allez!

Бетси приподнялась на носки, ухватилась за верхнюю перекладину забора, подпрыгнула и легко, как птица, перелетела через ограду, оказавшись рядом с Дмитрием. Это заняло у нее пару секунд. Дмитрий зааплодировал. Девушка раскланялась.

— Ну что ж, господин судебный следователь, мне кажется, мы с вами так и не договорили. К тому же нам так мешал старик Арнольди…

— Мадемуазель, могу я предложить вам чашечку чая? Только мой слуга куда-то отлучился, мне придется ставить самовар самому. Вы согласитесь чуть-чуть подождать?

— Господи, какие глупости приходят иногда мужчинам в голову! Зачем же нам самовар? Мы ведь хотели всего лишь продолжить разговор…

Мисс Бетси подошла к Дмитрию, положила ему на грудь руки и потянулась губами к его лицу.

— Вам нравится такой поворот разговора, господин следователь? — прошептала она.

— Еще бы, — ответил Дмитрий, отвечая на ее поцелуй.

Утром Бетси проснулась очень рано. Судебный следователь, грозный судебный следователь, которого все так боялись, спал рядом с ней на кружевной подушке. Лицо его казалось во сне совсем мальчишеским и беззащитным.

«Какой он милый, — подумала Бетси. — А постель у него гораздо удобнее, чем у меня в фургоне. Пожалуй, пора его разбудить…»

Бетси стала тихонько щекотать Дмитрия кончиком своего пушистого локона и целовать в шею.