Анжелика и царица Московии - Ксения Габриэли

– Я позову на помощь! – шипела она. – Все узнают, что ты изнасиловал меня… – И она стремилась дотянуться ногтями до его щек…

Андре почувствовал раздражение. Слишком уж ему досталось за неполные сутки! Он не сумел рассчитать свои силы. А женщина так и не успела закричать. С силой он поднял ее кверху и с размаху бросил на пол. Он был охвачен досадой, гневом, и не думал о последствиях своих действий. К несчастью, близко к двери был поставлен сундук, окованный медью. Вдова купца ударилась головой об угол этого сундука. Андре увидел, как хлынула рекою красная кровь. Волосы тотчас намокли, слиплись и побурели. Удар был чрезвычайно силен. Был проломлен череп. Андре, человек отнюдь не злой, сознавал, что несчастной, невольной жертве его гнева уже ничем не поможешь. Он невольно порадовался тому обстоятельству, что кровь не запачкала ого одежду, ведь он был голый! Надо было спешить, так, на всякий случай. Не глядя на труп, он оделся и спустился вниз. Входная дверь была заперта. Андре уже знал, где спит слуга и вознамерился разбудить его. Но тут заскрипели ступеньки. Он повернулся. По лестнице спускалась Дениз.

– Куда вы? – спросила она чуть настороженно, но в достаточной мере мягко и доброжелательно.

Он пожал плечами:

– Я люблю прогуливаться по ночам!

– Простите меня… – Девушка волновалась. – Я знаю… Моя мать… Она… Она, должно быть, предложит вам… предложит жениться на… на мне!..

– Она ничего подобного мне не предлагала, – быстро отвечал юноша.

Девушка смутилась еще более:

– Но… она предложит… я уверена!.. Я не хочу выходить замуж! Я уйду в монастырь!.. Я… хотела бы поговорить с вами!.. Поднимемся ко мне… в мою комнату…

– Сударыня! – Андре поклонился. – Я вовсе не намерен вам препятствовать. Быть монахиней – прекрасная участь для девицы добродетельной. Таково мое мнение. В вашей комнате оно не изменится ни на йоту! Поэтому отворите, пожалуйста, входную дверь!

– Как вы жестоки! – Пальцы ее рук явственно задрожали.

– У вас есть ключ? Или ваша матушка хранит ключ у себя? – Он скрывал свою тревогу, как мог.

– Я боюсь вас, – проговорила она почти шепотом.

– Дайте ключ!..

– Ключ в матушкиной комнате, висит над кроватью.

– Ступайте и принесите!

Дениз круто повернулась и, не оглядываясь, пошла вверх по лестнице. Андре не знал, что же произойдет дальше. Он заметался вдоль двери, затем в нетерпении налег ладонями, коленями… К его удивлению, дверь отворилась. Он выбежал и помчался сломя голову по ночной улице.

Дениз спустилась с большим ключом в руке. Она увидела, что дверь открыта, а в прихожей никого нет.

– Андре! – позвала она негромко. – Андре!.. – Нет ответа. Что-то увлажнило ее обнаженную шею. Увлажнило густо и липко. Дениз подняла голову. Сверху крупными каплями лилась кровь!.. Слуга и служанка проснулись и выбежали из своих комнат на страшный крик девушки.

Андре Рубо несся рысью, круто сворачивая в извилистые переулки… Он думал прерывисто, что два убийства за одни неполные сутки – для него одного многовато! Прежде ему не доводилось убивать. Ну, проломил в драках пару-другую буйных голов, но не насмерть, не насмерть! А теперь мало того, что убил мужика, так еще и бабу укокошил! Это, конечно, было ужасно, эти два убийства; но во-первых, и трактирщик, и купеческая вдова, оба были, в сущности, сами виноваты, а во-вторых, в быстроте, с которой эти убийства последовали одно за другим, заключалось нечто комическое!

Но куда податься? Ночью его могли схватить! В каком-нибудь притоне могли заколоть его кинжалом! Он услышал звонкий лай. Огляделся, увидел себя на пустыре. Несколько бродячих собак сердито кидались на него и лаяли. Он нисколько не испугался и заорал на них. Поджали хвосты, отбежали. Теперь тявкали тихо, будто ворчливо. А молодой человек вдруг опустился на землю и глухо заплакал.

В платье коричневых тонов, в простой прическе высоко подобранных волос графиня де Пейрак ехала во дворец. Сначала ей предстояла аудиенция в малой приемной Его Величества. Она волновалась. То и дело подносила к глазам правую руку. Запястье, тонкое, изящное, охватывал золотой браслет. Сейчас ей казалось, что это запястье, сжатое змейкой браслета, самое очаровательное, что есть в ее нынешнем облике. Северина, сидя против госпожи, молчала, также взволнованная. Спустя недолгое время Анжелика уже быстро шла дворцовым коридором, обильно украшенным лепниной и позолотой. Она шла, горделиво вскинув голову, ощущая себя не просто красивой, но даже необычайно красивой зрелой женщиной.

Она увидела Его Величество Людовика XIV после многих лет разлуки. Король-Солнце показался ей постаревшим и усталым. Она присела в низком придворном поклоне. Они находились одни в небольшой комнате, где стены отделаны были зеленоватым шелком.

– Встаньте, милая! – Голос его показался ей надтреснутым. – Сядьте сюда, в это кресло. – Она покорно села. Он улыбнулся старческой улыбкой. – Я вижу, вы уже не так строптивы!.. Когда-то вы поразили меня своей юной прелестью! Как поживает граф де Пейрак?

– Мы расстались. – Глаза ее приняли мягкое выражение с оттенком некоторой беспомощности, могущей лишь украсить прелестную женщину… – Ваше Величество! Вы напомнили мне о быстротечности времени. Разумеется, я уже не та, что была прежде!..

– Отчего же!.. Отчего же!.. – Он привстал со своего кресла, будто хотел приблизиться к ней, но не приблизился. – Когда-то вы сопротивлялись мне, как тигрица! – Он старчески хохотнул.

– Вы мало изменились, Ваше Величество! – Она старалась, чтобы ее голос звучал естественно.

Он замахал обеими руками, затрепетали белые манжеты:

– Вы – маленькая лгунья! Ха-ха! Прежде вы были маленькой колдуньей, а теперь – маленькая лгунья! Ха-ха!..

– Пожалуй, я была глуповата…

Вы, должно быть, полагаете меня виновным в несчастьях, постигших вас и вашего супруга! Но представьте себя на моем месте! – Он снова хохотнул. – Не мог же я, король, позволить, чтобы во Франции было два короля, Людовик XIV и Жоффрей де Пейрак! И не думайте. – Он снова взмахнул обеими руками, встопорщив кружево манжет, – не думайте, будто я властолюбив, эгоистичен, будто я – самовлюбленный тиран! Нет, нет, нет! Поймите, это нужно, это просто-напросто насущно необходимо для Франции, то есть необходима неограниченная, абсолютная власть монарха! Я не знаю, что именно будет необходимо через сто или двести лет, но сейчас необходима абсолютная власть монарха! Без этой власти Франция никогда не станет тем, чем она может стать; никогда не станет той цитаделью, тем оплотом всевозможных искусств и наук… Да, искусства и науки… – Он старчески пожевал губами, чуть отвисшими. – Искусства и науки! Но и благочестие, просвещенное благочестие! Я понял! Я понял это, потому что рядом со мной оказалась… Нет, не женщина, идеал женщины!.. Вы оставили вашего супруга, графиня! Не одобряю, не одобряю!..