Голливуд и Сталин - любовь без взаимности - Владимир Абаринов

Если прежде Лилиан Хеллман экранизировала свои собственные пьесы, то теперь ей предстояло впервые написать оригинальный сценарий. Она с головой ушла в работу — перечитывала русскую классику, изучала реалии и освежала свои воспоминания о посещении подмосковного колхоза чтением газеты «Правда».

Мне удалось найти и купить редкое издание сценария Хеллман. Он был опубликован отдельной книгой в 1943 году. Текст этот довольно сильно отличается от окончательного варианта. Хеллман более затейливо выстроила взаимоотношения действующих лиц, у нее было больше юмора и сентиментальности. А режиссер Майлстоун сделал сюжет более прямолинейным. По этому поводу Хеллман и Майлстоун пребывали в состоянии постоянного конфликта. На просмотре чернового варианта с Хеллман случилась истерика. В конце концов, она разорвала свой постоянный контракт со студией и, заплатив неустойку, хлопнула дверью. Но сценарий не забрала.

Действие «Северной звезды» начинается утром в пятницу 20 июня 1941 года. Дедушка Карп едет на телеге, наполненной поросятами. В деревне царят спокойствие и порядок. Мимо телеги проходит на работу группа девушек.

Карп: Доброе утро, мои пчелки!

Девушки: Доброе утро, товарищ Карп!

Карп: Доброе утро всем и каждому!

Завтрак в доме председателя колхоза Родиона Павлова. За столом сидят Родион, его жена Софья и их младшая дочь Ольга. Старшая дочь Марина входит в горницу и достает противень из печи.

Марина: Доброе утро, папа!

Родион: Доброе утро. Что ты там делаешь, Марина?

Марина: Пеку медовые пряники для похода.

Родион: Зачем же печь пряники сегодня? Вы ведь уходите завтра.

Софья: В нашем возрасте уже забываешь, как это увлекательно — ходить в поход. Планировать поход — тоже удовольствие.

Марина садится рядом с матерью. Та заплетает ей косы.

Софья: Когда-то и я так причесывалась.

Ольга: Ты была красивая, мама, когда была молодая?

Софья: Я еще не так уж и состарилась, малышка.

Марина: Мама и сейчас красивая. И совсем не старая. Просто ты еще очень молодая.

Ольга: Я не очень молодая. Многие помоложе меня.

Родион: Да уж, такие всегда найдутся. Софья, когда пойдешь на рынок, напомни всем, что нужно прийти на станцию и помочь с погрузкой вагонов. Скажи, что, когда закончим, устроим ужин для всех.

Ольга: Я всем скажу. Можно, папа? По дороге в школу. Можно? Можно, мама?

Софья: Ладно. Ты все скажешь.

Ольга: Сказать, что будет ужин для всех?

Родион: Да.

Ольга: Сказать, что будет музыка? Что мы будем петь и танцевать? И еще я скажу, что для пожилых будет сидр, а для детей — фруктовые напитки.

Родион: Не забудь сказать, что нужно будет еще и поработать.

Ольга: Ах, да… Скажу и это тоже! Все должны работать!

Ученики торопятся в школу. Но не расходятся по классам, а собираются в коридоре. К ним обращается директор школы Ярин.

Ярин: Прежде всего, я хочу поздравить троих учеников выпускного класса, которые получили стипендию Киевского государственного университета. Один из них получил самые высокие оценки среди всех выпускников этого года. Это Демьян Тарасов. (Аплодисменты.) Не в моих правилах начинать каникулы нравоучением. Но это лето, лето 41-го года, — время грозное. Никто из нас не знает, что произойдет. Не стану напоминать вам, что мы — народ с историей, которой можно гордиться. Вам предстоит продолжать эту историю со всей преданностью и самопожертвованием. Думаю, вы справитесь. А теперь — всем веселого лета!

Прежде чем разойтись, школьники хором поют «Широка страна моя родная».

Погрузка вагонов закончена, и колхозники празднуют завершение рабочего дня сытным ужином, задорной пляской и озорными куплетами, в которых шутливо намекают на романтические отношения Марины и Демьяна.

Кстати, танцы в фильме ставил бывший солист русской балетной труппы Ballets Russes Давид Лишин. Написать музыку было предложено Игорю Стравинскому, но он, по-видимому, не заинтересовался этим предложением, и контракт был подписан с Аароном Коплендом, а автором текстов песен стал не менее известный поэт-песенник и либреттист Айра Гершвин. Вероятно, им обоим казалось, что они сочинили очень удачную стилизацию и что особенно им удались припевки вроде «Чари, вари, растабари» и «милка, булка, макабулка».

Марина и Демьян вдвоем.

Марина: Скорей бы уже утро наступило…

Демьян: Коля говорит, мы пойдем в театр, когда доберемся до Киева. Нужно будет только купить билеты. Целых три дня в Киеве! Мы увидим все… Хороший был год. Главное — это, конечно, университетская стипендия. Но еще и медаль за меткую стрельбу, а теперь каникулы…

Марина: Мы расстаемся на целый год.

Демьян: Ты получишь стипендию на будущий год.

Марина: Но я думаю об этом… Все-таки ужасно долго.

Демьян: Думаю, в нашем возрасте это не так уж долго.

Марина: Ты так думаешь? Странно.

Демьян: О чем ты, Марина?

Марина: Ни о чем. Не хочу говорить об этом. Но это странно, что ты не считаешь целый год в разлуке со мной долгим. Тебя это не волнует?

Демьян: Нет.

Марина: Ну и ладно, и нечего повторять это то и дело! Ты уверен, что твои чувства ко мне не изменились?

Демьян: Не нравится мне этот разговор. Нехороший какой-то.

Марина: Разве не нормально, что я…

Демьян: Ничего нормального. И не похоже на тебя. Я полюбил тебя, как только вырос. Я буду любить тебя до самой смерти. Вот и все. И нечего говорить об этом.

Марина: Значит, ты никогда не скажешь мне?..

Демьян: Скажу — в свое время. Просто не хочу болтать попусту. Слушай, Марина, мы с тобой — как одно целое. И я всегда считал, что ты хочешь, чтобы мы оба получили образование…

Марина: Я не то хотела сказать. Конечно, я хочу, чтобы ты поступил в университет.

Демьян: Еще бы. Мне было бы горько и стыдно, если бы ты не хотела. Но это ничего не изменило бы. Я бы все равно поехал учиться. Я — гражданин этой страны. Я собираюсь жить с этой мыслью и отдать стране все, что у меня есть. Это очень сильное чувство. Оно приходит к тебе неожиданно, но нет ничего важнее, чем это чувство.

Марина: Я чувствую то же самое. И понимаю тебя.

Утро 22 июня. Молодежь собирается в поход.

Демьян: В дорогу, Марина?

Марина: В дорогу!

Гриша и Клавдия: В дорогу! В дорогу!

Демьян: Коля!

Из калитки своего дома выходит Коля. Он в военной форме, на боку — кобура с пистолетом, в руках — балалайка.

Коля: Доброе утро!

Вся компания отправляется в дорогу.

Коля: Что с тобой, Клавдия?

Клавдия: Ты никогда раньше не говорил мне «доброе утро». Мне не нравится оружие, Коля.

Коля: Так не имей его.

Клавдия: Мне не нравится звук, который оно делает.

Коля: Кому ж понравится.

Клавдия: Зачем ты носишь пистолет?

Коля: Посмотри на меня, Клавдия. Видишь — на мне военная форма. Мужчины в военной форме имеют при себе оружие. Военно-воздушные силы — знаешь такие? Союз Советских Социалистических Республик.

Друзья запевают бодрую походную песню с припевом: «We’re the younger generation/And the future of the nation» (Мы молодое поколение и будущее страны).

Изрядно уставших путешественников нагоняет обоз. Одной из телег правит Карп. Молодежь рассаживается по телегам и, конечно, поет. Но у Коли неспокойно на душе. Он тревожно прислушивается, глядя в небо.

Коля: Прекратите петь!

Юноша: А в чем дело? Почему бы нам не петь?

Коля: Потому что я слышу какой-то шум.

Юноша: Это у тебя в голове шумит.

Карп (мрачно): Смешно. (Коле.) Я тоже слышу. Уже час как слышу. Ну не знаю… иногда до меня доносятся звуки прошлых лет — 14-го года или 15-го…

Коля: Или 41-го.

Демьян (Коле): Ну и чего ты злишься? Мы все слышим. Это самолеты. Уж тебе-то следовало бы знать, как гудят самолеты.

Коля: Это много самолетов. Недалеко отсюда.

Демьян: Пока ты в отпуске, авиация не летает, что ли?

Гриша: Тебе надо показаться дедушке. Видно, что-то не в порядке с твоей головой. (Гришин дедушка — доктор.)

Гул усиливается, становится угрожающим. Крестьяне напряженно всматриваются в небо. Теперь уже никому не до шуток.

На другом конце поля падает и взрывается бомба.