Кома: изнанка реальности - Олег Мирт
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Через несколько часов Владимир пил капучино и отнекивался от привычного рациона, не смотря на излишнюю любопытность старого приятеля. Владимир постоянно смотрел на часы, стараясь торопить время, однако ему удалось только замедлить его. Но чего у него было не отнять, так это способность ждать. Он всегда выжидал самое удобное, а главное нужное время и наносил удар в самый неожиданный момент. Так он решил и поступить в этот раз. Владимир разузнал подробности расписания своей жертвы и решил нанести удар в момент, когда тот будет себя чувствовать в безопасности. Как раз недавно старик вернулся из участка полиции, видимо он там отмечался. В такие моменты люди получают нездоровую самоуверенность, теряют бдительность. Именно это сыграет против него. Владимир и сам ощущал нездоровую уверенность, это было на него не похоже. Но сейчас он весь был погружен в быструю оплату долгов, а затем отдых. Долгожданный, заслуженный и так манящий, отдых. Будь он неладен. Благодаря именно долгожданному отдыху он потерял эту бдительность и перестал замечать мелочей. Как бы это не сыграло на результате, все время беспокоился он.
На город легла ночь, настало время отправляться. Машина была заведена ровно в полночь, слишком рано, чтобы надеяться на удачу, но самое время, чтобы застать глубокий сон старика. В свои годы, он до сих пор занимался своим цветочным садом, не смотря на то, что давно не выращивал цветы на продажу. Он так был погружен в свою работу, что не заметил, как это перешло в увлечение, а затем привычку. Цветовод знал толк в уходе за хрупкими и нежными цветками, знал, как выбрать цветок для любого случая. На его счету были не одни спасенные отношения, он был творческим человеком, творцом, грубо говоря. Владимиру даже было жаль его убивать, он уважал творцов, уважал искусство.
Машина беззвучно остановилась в сотне метров от дома цветовода. За воротами по обе стороны от дорожки, ведущей к дому, стояли две длинные застекленные теплицы. В этих стеклянных коробках было полным-полно самых различных цветов. Тоненькие стебельки, плетущиеся на декоративном заборе, огромные, но ухоженные кустарники роз. Цветы были самые разнообразные, различных цветов и форм. Но сейчас они были всего лишь прикрытием для убийцы их хозяина. Преданный своими же увлечениями, звучало иронично.
Владимир перебрался через забор, что отняло у него немало времени, не смотря на его хорошую подготовку. Забор был кованный, декоративный, но крайне высокий и неудобный для полуночных гостей. Во всяком случае, до рассвета было еще далеко, потому времени было предостаточно. Темная фигура скользнула в теплицу, которая словно подземный переход уберегала от всего, что творится снаружи и безукоризненно вела к цели. И вот, наконец, дом. При выходе из цветочного заповедника Владимир все же умудрился зацепиться, с трудом сдержав матерный возглас. Эти обрывки ткани могли стать уликой в деле, в худшей его интерпретации, потому он на ощупь собрал все что смог, проигнорировав такую мелочь. В конце концов, ночному посетителю удалось пробраться в дом, не разбудив жильца, и он сразу же принялся хозяйничать на кухне. Раскрыв все газовые краны на полную, оставил маятник-зажигалку в дальнем углу на серванте. Маятник раскачивался до тех пор, пока не высекал искру, затем процесс повторялся заново. Такая не пресловутая игрушка, но весьма полезная в хитроумных руках. Расчет был на то, что когда комната заполнится газом до уровня пояса, произойдет возгорание и взрыв, а если даже не произойдет возгорания, старик заснет навсегда благодаря газу. Таким образом, все будет походить на несчастный случай, что было на руку нашему герою, однако он, перестраховавшись, полностью отсекал возможность запасного плана. Эта его самая характерная черта, всегда имея идею про запас, он старался все сделать с первого раза, не распыляясь на лишние дубли. Возможно, на съемках фильма множество дублей в норме вещей, но жизнь не кино, в ней все следует делать, с первого раза, не ошибаясь. Иначе второй дубль попросту может не хватить времени. Тот, кому удается допускать минимум ошибок, проживает долгую счастливую жизнь, других же зовут неудачниками, которым остается довольствоваться объедками со стола победителей.
Закончив на кухне, Владимир поспешил покинуть дом. Тут в его голову стрельнула мысль, насколько он задергался, что забыл о самом главном – проверить наличие жертвы на месте, это переходило все границы. Благо он вовремя вспомнил, теперь не придется дважды пробираться через весь участок. Владимир проскользнул в комнату, которая предположительно была спальней. Прямо от двери стояла кровать, на которой лежал человек. Самое странно было то, что спящий лежал на спине, накрытый полностью, лишь блестящая безволосая часть черепа торчала из-под одеяла, при этом он не дышал. Владимир начал понимать, что это пахнет жаренным, и это не газ, наполняющий помещение. Он это понимал, нет, он знал это. Но останавливаться было поздно, ему хотелось понять, кто же его обыграл: федералы, сам цветник или его собственное воображение. Осторожно приблизившись к спящему, Владимир все еще не решался пойти ва-банк, обнажить лицо второго игрока в игре, где ставкой была настолько высока. Наконец он сделал, что задумал. Владимир не смог сдержать удивленный возглас.
В лапах дьявола
«Любой дом, что разделится внутри себя – погибнет». (Библия).
Владимир Строганов бежал не оглядываясь, ситуация повернулась так, что и голова, и пистолет, впервые за всю его жизнь, были бесполезны. Автоматная очередь стихала лишь на несколько секунд, но этого короткого промежутка времени было достаточно, чтобы почувствовать облегчение. Если бы не эти паузы, сердце Владимира выскочило из груди. Он никак не ожидал серьезной засады, максимум, на что он рассчитывал это полдюжины федералов, но это. Пулеметы, автоматы, даже снайпер, по крайней мере, один. Звук выстрела винтовки звучал, словно удар деревянного молотка в суде, словно приговор. Как ему удалось до сих пор уцелеть, было непонятно, удача до сих пор не отворачивалась, к великому удивлению.
Владимир пробирался сквозь теплицу, подвергаясь обстрелу со всех сторон, благодаря пышной растительности он был скрыт от глаза преследователей, но количество выпущенный пуль косили ее не хуже газонокосилки. Если так дело пойдет и дальше, у него не останется шансов, а ведь теплица была длиной в сто метров. Всего сто метров жизни, сто метров отделяли его от неминуемого конца. В среднем человек
