Неоготический детектив: Совсем как ангел; Винтовая лестница - Маргарет Миллар

— Дело в том, миссис О'Горман, что я детектив, — осторожно начал он.

Ее реакция была куда более быстрой и бурной, нежели он ожидал.

— Они что же, решили по новой начать? Всего-то год-два прошло, как все успокоилось. Я хоть на улицу могу выйти без того, чтобы нарваться на кучу сочувственных взглядов и шепоток за спиной. Теперь что же, опять все вернется? Эти газеты с их дурацкими статьями, эти идиоты-мужчины, задающие кретинские вопросы!.. Мой муж умер случайно — могут они вбить это в свои тупые головы? Он НЕ был убит, он НЕ кончал жизнь самоубийством, он НЕ убежал, чтобы начать новую жизнь с какой-нибудь другой женщиной. Он был благочестивым и искренним человеком, и я не позволю пятнать память о нем. Что касается вас… почему бы вам не сменить занятие? У вас как раз хватит ума, чтобы собирать штрафы за неправильно припаркованные машины и просроченные велосипедные лицензии. Можете начать вон с того велосипеда, что стоит на газоне: он у нас уже года два, а за лицензию заплатить мы так и не собрались. А пока что — убирайтесь отсюда! И не вздумайте возвращаться!

Миссис О'Горман явно не принадлежала к тем женщинам, которых легко переубедить с помощью нежной улыбки. Она была умна, обладала сильным характером и к тому же пребывала в чрезвычайно раздраженном состоянии. Такого сочетания для Куинна оказалось многовато. Он покорно встал и, не говоря худого слова, тихо удалился.

Возвращаясь на Главную улицу, он пытался убедить себя, что работа сделана. Осталось лишь доложить сестре Благодеяние о результатах. О'Горман умер случайно — во всяком случае так утверждает его жена. Но что в данном случае означает это «случайно»? Если полиция подозревает, что он попросту решил исчезнуть, — значит, тело не обнаружено.

— Я свое дело сделал, — сказал он вслух. — Всякие там «как», «где» и «почему» меня не касаются. Тем более что спустя пять лет никаких следов все равно не найти. Еду в Рино.

Однако даже мысли о Рино не помогли выкинуть О'Гормана из головы. Часть работы Куинна в клубе — причем нередко большая часть — как раз и заключалась в наблюдении за мужчинами и женщинами, которыми по каким-либо причинам интересовались полиция других штатов. Ориентировки приходили почти ежедневно. Аресты, как правило, проходили быстро и бесшумно — чаще всего клиент едва успевал заметить, как начало вращаться колесо рулетки. Знакомый офицер безопасности как-то сказал Куинну, что в Рино и Лас-Вегасе арестовывают больше людей, находящихся в розыске, чем где бы то ни было. Эти два города, будто два больших магнита, буквально притягивают грабителей банков и растратчиков, крупных гангстеров и мелких мошенников[4]…

Куинн притормозил перед табачной лавкой и вышел из машины, чтобы купить газету. Выбор был солидный: три из Лос-Анджелеса, две из Сан-Франциско, «Дэйли пресс» из Сан-Феличе и местный еженедельник «Маяк Чикота». Куинн взял «Маяк» и ознакомился с выходными данными. Газета печаталась на Восьмой авеню; редактором и издателем был некто Джон Харрисон Ронда.

Вся редакция размещалась в единственной комнате — правда, довольно большой и разгороженной на два отдельных помещения. До уровня груди перегородка была обшита деревянными панелями; выше шло стекло. Таким образом, встав, редактор видел, чем заняты его сотрудники, а усевшись за стол, мог выкинуть их из головы. Это было очень удобно.

Ронда оказался высоким, довольно грузным человеком лет пятидесяти, с медлительными движениями и глубоким, звучным голосом.

— Чем могу быть полезен? — поинтересовался он, когда Куинн представился.

— Я только что познакомился с женой Патрика О'Гормана. Или, может быть, правильнее будет сказать — вдовой?

— Вдовой.

— Вы были в Чикоте, когда он умер?

— Да. Я, понимаете ли, как раз в то время выложил свои последние гроши, чтобы купить эту газету. Тогда она приносила одни убытки, и так могло протянуться еще Бог знает сколько, не случись та история. Собственно, мне просто повезло: в первый же месяц — сразу две сенсации. Первая — О'Горман, а буквально через три-четыре недели поймали на растрате кассира местного банка. Прелестную, надо сказать, малышку — интересно, почему самые крупные растраты совершают, как правило, именно такие милые маленькие леди? К тому времени, когда ее сцапали, она успела запустить в кассу все десять своих наманикюренных пальчиков. В общем, за год тираж «Маяка» удвоился. Да, я в большом долгу перед О'Горманом. И я этого не отрицаю. А вы, насколько я понимаю, друг его жены, да?

— Нет, — покачал головой Куинн. — Ни в коем случае.

— Вы уверены?

— Абсолютно. Она тоже.

Лицо Ронды разочарованно вытянулось.

— Я всегда надеялся, что однажды Марта О'Горман появится здесь со своим другом. Было бы здорово, если бы она снова вышла замуж за какого-нибудь славного человека ее возраста.

— Извините, но я не подхожу. Я старше, чем выгляжу. К тому же у меня отвратительный характер.

— Хорошо-хорошо, я ведь только предположил. Хотя надеюсь, что такой день еще настанет. Марта просто обязана еще раз выйти замуж и перестать, наконец, жить прошлым. У меня такое ощущение, что с каждым годом О'Горман становится в ее глазах все большим совершенством. Положим, они в самом деле был отличным парнем — благочестивый муж, любящий отец, но хорошие ребята, умирая, становятся ничем не лучше подонков. Во всяком случае ни те, ни другие ничем не могут помочь оставшимся в живых. И, ей-Богу, Марте было бы сейчас куда легче уехать и начать новую жизнь, узнай она, что О'Горман был последним негодяем.

— Кто знает? Может, так оно и получится.

— Никогда в жизни! — Ронда энергично потряс головой. — Он был вежливым, застенчивым — словом, прямой противоположностью типичному ирландцу из анекдотов — этакому грубияну и выпивохе, готовому затеять драку по каждому пустяку. Вы, конечно, слышали о таких, а может, и встречали, хотя мне лично, признаться, не доводилось. Полицейские, проводившие расследование, просто на стену лезли из-за того, что не смогли найти в Чикоте ни одного человека, который сказал бы об О'Гормане худое слово. Ни у кого он не вызывал ни зависти, ни раздражения, ни злобы. Если его и убили — а в этом, насколько я знаю, нет сомнения, — то наверняка кто-нибудь незнакомый. Возможно, какой-нибудь хичхайкер[5], которого он подвез.

— Робкие, застенчивые люди обычно избегают брать хичхайкеров.

— Он всегда их подвозил. Один из немногих моментов, по которым у них с Мартой не было согласия. Она считала, что брать попутчиков опасно. Но его это не останавливало. Он всегда симпатизировал неудачникам. Я сильно подозреваю, что он и себя к ним относил.

— Почему?

— В общем-то большого успеха он ведь так ни в чем и не достиг. В их семье сильной, волевой половиной была Марта. И слава Богу: в последние годы ей это понадобилось. Тело О'Гормана не было найдено, и страховая компания почти на год задержала выплату страховки. Все это время Марта с двумя детьми сидела без гроша. Ей пришлось вернуться на работу — лаборантом в лабораторию местной больницы. Она и сейчас там работает.

— Вы, похоже, хорошо ее знаете.

— Моя жена с ней дружит — они вместе учились в институте, в Бэйкерфилде. Одно время — как раз после того, как я напечатал большой материал об О'Гормане, — между мной и Мартой возник некоторый холодок. Но она быстро поняла, что я всего лишь выполнял свою работу. А что вас-то в этом деле интересует?

Куинн наплел что-то насчет своей работы в Рино, будто бы имеющей отношение к поискам без вести пропавших. Получилось достаточно невнятно, но Ронду, судя по всему, удовлетворило. Во всяком случае он понимающе кивал.

— Итак, вы предполагаете, что О'Горман был убит случайным попутчиком, — подытожил Куинн свой краткий монолог. — При каких обстоятельствах?

— Ну, мелкие детали я сейчас вряд ли вспомню — все-таки пять лет прошло. Но общую картину, если хотите, обрисую.

— Это было бы здорово.

— Собственно, прошло уже пять с половиной лет — дело было в феврале. Зима выдалась на редкость дождливая, помнится, в газете я тогда в основном публиковал статистику выпадения осадков в нашем районе и леденящие душу истории об очередном затопленном подвале или напрочь смытом газоне. В конце концов дело дошло до наводнения — разлилась река Гремучей Змеи, милях в трех к западу от города. Если вы там проезжали, вы ее, небось, даже не заметили — лощина такая же пересохшая, как и все вокруг, а саму реку курица вброд перейдет. Но тогда… вы даже представить не можете, какой это был поток! Короче говоря, машина О'Гормана сшибла перила моста и рухнула в реку. Нашли ее только через пару дней, когда спала вода. За дверную ручку зацепился кусок ткани, выпачканный кровью — так-то ее и не видно почти было, но в полицейской лаборатории без колебаний идентифицировали ту же группу, что была у О'Гормана. Да и тряпка оказалась лоскутом от рубашки, в которую он был одет, когда уезжал из дома.