Прекрасная Беатрис - Натали де Рамон

Публика томилась возле выхода из метро, меланхолично ожидая завершения погодных маневров. Я шагнула из укрытия и нажала механизм зонта. Яркий купол раскрылся. Я слегка посторонилась, пропуская в метро женщину с ребенком.

— Мама! Радуга! — воскликнула девочка.

— Радуга? Где? — Мамаша обернулась, инстинктивно подняв голову к небу. Ближайшая публика — тоже.

— Да не там, мама. Вон. — Девочка показала пальчиком на мой зонт и вдруг встретилась со мной глазами.

— Это не радуга, Лулу. Это зонт у тети. Нельзя показывать пальцем, тетя обидится.

Публика вздохнула и вернулась к своему ожиданию.

— Радуга. — Девочка не отводила глаз. — Настоящая радуга.

Я улыбнулась ей. Она — мне. Не смущаясь отсутствием передних зубов. Лет шесть, наверное, выпали, молочные.

Ветер и небо тоже проявили интерес к неожиданной радуге. Ветер притих, чтобы разглядеть ее получше; небо опять раздвинуло щелочку между серыми тучами. Только дождю до всего этого было мало дела. Но без атак ветра я вполне благополучно обогнула площадь, почти не забрызгав брюки. За уличными столиками «Ришара» публики не наблюдалось — хозяин зачем-то не по погоде убрал тент. Ветер вновь вспомнил о своих кавалерийских экзерсисах; я заспешила к кафетерию.

Внезапно в дверном проеме появился человек — его комбинезон был основательно перепачкан краской — и с размаху швырнул на улицу какую-то пластиковую круглую емкость. Лишь потом он заметил меня, вытаращил глаза и попятился, виновато прижимая руки к груди. Емкость оказалась пустым ведром из-под краски, но краски в ней имелось еще достаточно, чтобы, приземлившись прямо мне на ноги, испортить мои брюки, мои чудные шелковые брюки, брюки а-ля Лили Марлен…

— Это безобразие, мсье! — закричала я, моментально сложив «радугу», и, размахивая зонтом, как мечом, ринулась в кафетерий. — Вы мне ответите!

— Извините, мадам… Я не думал… Никого нет, такая погода, мадам… Я не видел… — Он все пятился и пятился.

Я была в дикой ярости и уже почти огрела его зонтом, как вдруг человек задел спиной какое-то шаткое сооружение; что-то посыпалось, покатилось. Человек споткнулся и, падая, вцепился в мой зонт. Я рассерженно дернула зонт и внезапно бухнулась навзничь на какие-то очень пыльные мешки. Похоже, он выпустил зонт из рук. Зонт со стуком отлетел в сторону. Я чихнула, помотала головой и только тогда поняла, что половина моего туловища лежит на мешках с побелкой, а в кафетерии полным ходом идет ремонт.

— Вы в порядке, мадам? Вам помочь? — Надо мной склонились мужчины в комбинезонах. Лица молодые и старые. — А она ничего! — одобрил кто-то.

— Отойдите все. Как вы себя чувствуете, мадам? Теперь надо мной было только одно мужское лицо.

Подробные, немного мягкие черты, оставшаяся от моды шестидесятых низкая челка на лоб, унылые усы в виде фигурной скобочки, но голос энергичный и уверенный. Засунутая в ухо миниатюрная трубочка от мобильника и микрофончик на лацкане пиджака придавали мужчине вид киношного радиста.

— А вы не видите сами? — зло отрезала я, сползая с мешков в положение «сидя на полу», и потерла нос. Но мои руки были белыми от строительной пыли, и я опять расчихалась.

Рабочие загалдели. Мужчина сверкнул глазами.

— Тихо! — И переспросил: — Как вы себя чувствуете?

— Полагаю, вы здесь главный? — Я попыталась поправить брюки. При падении широкая штанина задралась и выставила напоказ эластичный бинт, которым я сегодня, не поленившись, зафиксировала ненадежную ногу.

— Да, я. Что у вас с ногой?

— Не ваше дело! Дайте руку!

Он с сомнением протянул мне руку. Я схватилась за нее. Ладонь была непропорционально крупная и выпуклая, как у большинства коренастых мужчин.

— Все в порядке?

— Только не у вас, мсье. — Я посмотрела на него сверху вниз, на каблуках я определенно получилась выше ростом, и демонстративно принялась отряхивать свои одежды. Полетела белая пыль. — Почему вы не установили ограждений вокруг объекта? Почему ваши рабочие кидаются ведрами в прохожих?

— Что? — Он наморщил нос; усы встопорщились. — Ведрами? — Мобильник в его кармане заиграл «Болеро» Равеля.

— Понимаешь, патрон. — Мой обидчик шагнул вперед. — Я просто выставил ведро на улицу, а там ветер. — И развел руками.

— Слушаю, — сказал в микрофончик его усатый патрон.

— Ну-ну, ветер! — хмыкнула я. — Вы мне ответите за подобные действия!

— Нет, нет, Ролан! — заорал патрон. — Смесь мне здесь больше не нужна! Вези на улицу Пайен!

— Вы меня слышали, мсье? Я подам на вас в суд за нарушение прав личности!

Он крякнул и нетерпеливо отмахнулся от меня.

— Да, на Пайен. А здесь мне нужны ограждения! Я же велел тебе поставить их вчера! Ограждения, Ролан, ограждения!

— Спохватились! — сказала я. — Ограждения! Да вы вообще имеете представление о технике безопасности? Это что у вас за леса? — Я показала в сторону развалившегося сооружения, почувствовав на себе изумленные взгляды рабочих. — Это же преступно!

— Давай, давай, Ролан. И не забудь литров восемь зеленой краски. Да… — В его голосе за раздражением слышались нотки беспокойства. — Да, для склада на улице Тампль. Все, все, Ролан, мне некогда. Какие замеры? Почему все должен делать я? Пошли кого-нибудь, сам съезди… Пойдемте, мадам. — Он неожиданно схватил меня за руку и потянул к выходу. — Пойдемте, я отвезу вас, куда вам нужно. — Свободной от меня рукой он извлек из кармана мобильник и принялся набирать номер.

— Никуда я не пойду. — Я резко дернула свою руку, но он не отпускал. — Вы делаете мне больно! Пригласите полицию!

Он ослабил хватку, но не разжал, извинился, сказал в микрофончик:

— Надин? Мэтр на месте? — И веско сообщил, подняв глаза на меня: — Я звоню своему адвокату. С какими целями вы появились на моем объекте?

— Что?! Да как вы смеете?! — Я дернулась еще раз.

— Полегче, мадам. — Он и не думал отпускать меня. — Привет, Бруссарди. Ага, это я. Слушай, тут ко мне с улицы забрела одна любопытная, влезла в краску.

— Я забрела? Я сама влезла в краску?

— Да еще вроде с гипсом на ноге… В общем, короче, у меня не было ограждений… Ты думаешь? Да, да… — Он закивал невидимому собеседнику. — Годится. Салют, забор за мной.

— Как вы смеете меня задерживать? Это вы виноваты!

— Слушайте, мадам. — Он вдруг улыбнулся. — Давайте я отвезу вас в больницу.

— Зачем? — Я растерялась. Я совсем не ожидала, что у него может быть такая славная простодушная улыбка.

— Там осмотрят вас, вашу ногу.

— Это не гипс, это вывих. И… И у меня нет страховки.