Разделяй и Властвуй (СИ) - Найденов

— Я помню, но… часто в наших семьях подобным занимаются просто по факту. Для отвода глаз. Я и сам такой. Управляю бизнесом с оливковым маслом больше просто автоматически. Спроси меня о чем-то, что не на поверхности и… — Марко театрально развел руками. — Завораживает, что с тобой иначе.

— Что-то я всех в последнее время удивляю своим энтузиазмом, — с горечью усмехнулась Лукреция.

— Это разве плохо? — недоумевая, спросил Марко.

Лукреция как будто бы померкла после этого вопроса. Словно ушла в свои мысли. Марко внимательнее вгляделся в ее лицо, но так и не понял, хорошими были мысли или плохими.

— Ты рисовала? — Чутье подсказывало, что нужно перевести тему. Что он зашел куда-то не туда. Надо запомнить, о чем они говорили, и, может, вернуться к этому позже. — Твои руки, — пояснил он, встретившись с Лукрецией взглядом.

Она взглянула на пальцы, потом снова на Марко.

— Да. Снова тянет на это. Бывает, что рисую даже в ратуше, — ответила Лукреция. Ее голос звучал по-обычному спокойно, но что-то все равно было не так. Но понимание что именно ускользало от Марко. Но не успел он как следовать подумать об этом, как она заговорила с большим энтузиазмом: — А ты готов к притоку туристов в Секондильяно?

— Вполне, — ответил Марко. — Можешь о них не волноваться.

Лукреция продолжила говорить, что все сложилось даже лучше, чем она рассчитывала. Ремонтом здания занималась бригада из Секондильяно. Кто-то из них даже привлек молодежь в качестве помощников. Появлялись желающие поделиться своей историей, рассказать, что Секондильяно может славиться не только преступностью.

Марко слушал, с каким энтузиазмом говорили Лукреция, и на миг расслабился. Хотя мысль, что что-то в ратуше шло не так, навязчиво крутилась в его голове…

Марко доехал до галереи и сразу направился туда. Сколько он не был тут? Наверное, с открытия. Почти год. Хотя чему удивляться, если и самой Лукреции пришлось уехать в Тоскану буквально через пару месяцев после открытия, оставляя за главного управляющего.

Марко толкнул дверь и прошел в просторный светлый зал. Людей внутри было немного. Те, что были, столпились около одной стены, но на что они там смотрели Марко понять не мог. Он проходил мимо стен и прямоугольных постаментов, на которых стояли непонятные ему конструкции, планируя направиться прямо в кабинет Лукреции, но вдруг услышал знакомый голос из-за угла:

— … нарисовать лучше, — Дарио говорил со смесью насмешки и удивления.

Пойдя на голос, Марко увидел, как он стоял рядом с Лукрецией, смотря на две картины, стоящие на полу.

— Так нарисуй, — по-доброму усмехнулась Лукреция. — Я бы посмотрела.

— И выставишь это у себя? — посмеявшись, уточнил Дарио.

— Может, даже продам. Зависит от результата, — немного подумав, ответила Лукреция. — В Секондильяно мы занимались подобным. Устраивали курсы, мастер-классы для всех желающих. Люди приходили, выплескивали наболевшее на холсты… Было интересно.

Дарио хмыкнул. Марко продолжал стоять в стороне. В этой части галереи был легкий бардак: в углу лежали рабочие инструменты, некоторые картины стояли на полу, покрытые пленкой, везде лежала каменная пыль. Светлые штанины Лукреции, ее волосы, завязанные в хвост красной лентой, рубашка поверх короткого топа без лямок, были запачканы этой пылью, но, кажется, ей не было до этого дела. Как и до всего вокруг, пока она наводила порядок после долгого отсутствия.

— Считаешь глупостью, что в бедных районах разворачивают программы с арт-терапией? — серьезнее спросила Лукреция, подходя к одной из картин.

— Нуу… — снисходительно протянул Дарио. — Скажу, что там обычно мало бесплатного законного развлечения. Мне еще повезло, у меня был дядя, который увлек меня кухней и готовкой. Может, каких-то неприятностей мне это помогло избежать. Так что почему нет?

— Раз так, то мне ждать от тебя картину? — с вызовом в голосе спросила Лукреция.

Дарио засмеялся, подошел ближе к полотнам на стене. Марко рассмотрел их — странная смесь из линий, брызгов и букв, которая не поддавалась объяснению.

— Вербуешь моих людей, Лукреция? — усмехнулся он, решив дать о себе знать.

Дарио и Лукреция обернулись почти одновременно.

— Зависит от решения Дарио, — лукаво ответила Лукреция, обернувшись к нему.

Дарио так и стоял у картины, а потом вскинул руки с несвойственной ему театральностью.

— Тут понять бы перед этим! Хоть убейте, не доходит до меня. Я понимаю картины с пейзажами, с людьми, с животными, со святыми, картинки из Библии, но это… — указал на картину. — Шлепок краски, абракадабра кисточкой, словно машешь волшебной палочкой. И на стену? В чем смысл? С утра тут торчу, слушаю людей, но все мимо.

Марко согласно хмыкнул и сосредоточил все внимание на Лукреции. Та стояла, смотря на картину, а потом перевела взгляд на Дарио.

— Был двадцатый век, когда это направление появилось, развивалось. Люди пережили две мировые войны и перестали верить, что красота спасет мир. Им пришлось стать честными с самими собой. Какой смысл в пейзажах, Мадоннах и сценах баталий, когда вы оправляетесь от подобного? Какой смысл следовать канонам? Люди заново строили жизнь, пытались оправиться после войн, и это привело к новому витку в искусстве. Человек сам решает, что им является, а что нет. Главное идея, которую можно выразить любым способом: цветом, формой, фигурами.

Дарио многозначительно закивал.

— И от людей из Секондильяно ты ждешь подобного? Идею, — уточнил он, похлопывая себя по карману джинсов.

— Вроде того. Выплеска, — подтвердила Лукреция. — К сожалению, там есть для этого почва, — и более оптимистично добавила: — А еще есть люди, готовые это купить.

— Поняяятно, — протянул Дарио, словно узнал информацию, с которой теперь не знал что делать, какую оценку ей дать, а потом как будто бы сам себе ответил: — Ладно, сам спросил. С вами, конечно, очень интересно, — доставая сигареты из кармана, по-доброму иронично продолжил он, — но я схожу покурить.

Марко кивнул, Лукреция по-доброму усмехнулась, а потом заговорила:

— И пришли, пожалуйста, сюда кого-нибудь убрать все это, — указала на инструменты.

— Ага, — крикнул Дарио и скрылся за поворотом.

— Я смотрю, вы поладили, — констатировал Марко, когда Дарио скрылся.

— Он с головой на плечах и предложил помощь здесь. Я не стала отказываться, раз уж ты приставил его ко мне, — ответила Лукреция.

В ее голосе послышались холодные нотки. Марко подумал, что не стоило этому удивляться. Ссылка, отрыв от семьи и любимого дела, теперь еще и присмотр Дарио. Может, Лукреция и понимала причины этого, поэтому и не поднимала тему, но явно не собиралась делать вид, что ее это не задело.

— Дарио здесь, чтобы присматривать за обстановкой. У нас проблема с журналистами, — спокойно сообщил Марко.

— Он говорил. Присматривается к ремонтникам, посетителям, — сухо заметила Лукреция и более серьезно продолжила: — Что тебя привело? Не тяга же