Пока гром не грянет… - Марина Серова

— На какой-то турбазе. Жора сказал, где-то в пятидесяти километрах от города.

— Понятно! — кивнула я.

Турбаз вокруг города было предостаточно. В основном это были ведомственные лагеря отдыха, до перестройки принадлежавшие тем или иным организациям. Теперь же практически все они стали самостоятельными предприятиями, активно зазывающими простых граждан насладиться отдыхом на живописных берегах Волги. Обычно подобное «предприятие» представляло собой несколько десятков фанерных домиков и столовую, в которой отдыхающим предлагалась более или менее сносная пища. Вот, собственно, и все. Если к этому добавить довольно высокие цены за это удовольствие, то картина получалась не очень-то привлекательная.

Именно поэтому большинство моих знакомых предпочитали отдыхать на своих собственных дачах, которые в основном также располагались на живописных волжских берегах. И туристическо-лагерный бизнес в области медленно, но верно умирал, уступая место значительно более полезному и приятному дачно-огородному досугу. Однако оставшиеся на плаву небольшие волжские турбазы как нельзя лучше подходили для проведения мероприятий, подобных пикнику Алевтины Павловны.

— А вы давно в театре? — вдруг спросил меня Годецкий.

— Совсем недавно — меня же вам только вчера представили, — ответила я, удивленно посмотрев на него.

— Нет, я имел в виду: давно ли вы вообще связаны с театром? Не с этим, а с театром, так сказать, с большой буквы! Ведь до того, как вы попали к Скоробогатову, вы уже где-то работали?

— В театре — нет! — честно призналась я.

— Да? — почему-то оживился Годецкий. — И откуда же вы пришли сюда?

Я уже пожалела, что начала этот разговор! И что же мне соврать этому человеку?

— Я занималась организацией каскадерских съемок в кино! Еще недавно работала в Москве!

— Поразительно! Никогда не работал с киношниками!

«Я тоже!» — чуть было не вырвалось у меня, но вслух я заявила:

— Это очень интересно — работать в кино! Но в театре спокойнее! — И откуда у меня только взялось столько наглости так врать!

Не ожидая очередного напоминания о себе со стороны неизвестного «друга» Алевтины Павловны, я решила связаться со своим другом, капитаном милиции Лисовским. Мне хотелось узнать мнение специалиста, тем более что в силу своих служебных обязанностей этот специалист имел самое прямое отношение к происходящему.

Воспользовавшись телефоном в кабинете Скоробогатова, я набрала номер следственного отдела городского управления внутренних дел. Трубку взял сам Лисовский — этот голос в свое время я успела хорошо запомнить.

— Сергей? Привет! Это Женя! — ответила я на штатное телефонное приветствие «Капитан Лисовский слушает!»

— Женька! Привет! — почти заорал в трубку Лисовский. — Куда ты пропала? Я только вчера тебя вспоминал!

— Вспоминал, говоришь? — ответила я. — А почему же тогда не позвонил? Или забыл, как пользоваться простым устройством под названием «телефон»? Говорят, удобная штука! Американцы еще в начале века придумали!

— Не прикалывай! Сама знаешь, сколько у меня сейчас работы! Половина народу — в отпуске. Приходится охранять покой мирных граждан за двоих!

— Смотри, не надорвись, бедный! Я тебе, собственно, по делу звоню!

— Да? — разочарованно протянул в трубку Сергей. — А я думал, ты наконец скажешь, что соскучилась!

— Жди! — ответила я. — Нет, сейчас ты мне понадобился только по работе.

— И какое же дело заставило тебя снизойти до меня?

— Дело Алевтины Скоробогатовой.

— А! Вот оно что… — многозначительно изрек Лисовский.

— Значит, ты в курсе?

— Увы! Более того, это идиотское дело закрепили за мной!

— Поздравляю! Значит, мы опять работаем в паре!

— О нет! Мне что, снова придется выручать тебя? — почему-то испугался Лисовский.

— Когда же это ты меня выручал? — возмутилась я. — Что-то я такого не припомню!

— Ну да! А когда за тобой гналась толпа разъяренных бандитов со свастиками на рукавах и я чудом успел помешать им расправиться с тобой?

— Да брось ты! Их там оставалось совсем мало!

Я бы и сама разобралась! — нагло соврала я. На самом деле, появление Сереженьки в тот горячий февральский день действительно спасло меня от крупных неприятностей. Хотя бандитов оставалось действительно не так много, но патроны у меня уже кончались, и взять их было совершенно неоткуда!

— Ага! Мало! Всего один бортовой «ЗИЛ»! Ладно, я уже понял, что надеяться на вашу благодарность — совершенно безнадежное дело! Говорите, что вас конкретно интересует, мисс Меркантильность!

Мне стало немного жаль его, и я решила сменить гнев на милость. Тем более что действительно соскучилась по самоуверенной Сережкиной физиономии и была рада тому, что проблемы Алевтины Павловны вновь свели нас вместе.

— Давай перенесем наш разговор в какое-нибудь кафе — там все и обсудим! Идет?

— Сейчас посмотрю, есть ли у меня время…

М-м-м… Так, совещание у начальника, допрос, планерка… — Сергей старательно делал вид, что листает свой настольный ежедневник. Хотя я была совершенно уверена, что он просто хочет меня позлить! На самом-то деле этот вредный тип на том конце провода сейчас готов пуститься в пляс от восторга!

— Ну что? Нашел окошко для встречи со мной? — ехидно спросила я.

— Есть! Сегодня вечером я совершенно свободен! Где встречаемся?

— Ты что, совсем разучился назначать свидания девушкам?

— А что, это все-таки свидание, а не деловая встреча? Ура! Тогда я буду ждать тебя около консерватории в семь. Идет?

— Заметано! Цветы не забудь!

— Цветы? Это еще зачем?

— За над ом! — ответила я и бросила трубку.

Выйдя из кабинета Скоробогатова, я решила еще раз посетить театральную уборную Алевтины Павловны. Больше я не позволю этому маньяку издеваться над собой! Пока я здесь, никаких выпадов с его стороны последовать не должно. По крайней мере я сделаю все, чтобы не допустить этого.

Я вошла в комнату, где вчера мы нашли мертвого голубя и записку весьма многообещающего содержания. Алевтина Павловна снова не заперла свои апартаменты. Или происходящее ее ничему не учит, или она просто излишне самоуверенная женщина. Но когда мы встретились с ней в первый раз, она не производила впечатления таковой! Так в чем же дело? Полное отсутствие инстинкта самосохранения?

Я достала из своей сумочки миниатюрную видеокамеру, встроенную во флакончик из-под лосьона. Правильнее сказать, сделанную в виде такого флакона. Еще одна вещь, бессовестно уведенная мною с моего прежнего места работы. Там таких еще много осталось, а меня эта штука выручала уже не раз! Вот и сейчас я аккуратно разместила этот шедевр современной техники среди других многочисленных флаконов и коробочек на столике Алевтины Павловны. Теперь все происходящее в этой комнате будет добросовестно фиксироваться на специальном портативном видеомагнитофоне, который следует разместить где-нибудь поблизости. Только вот где? ; Я открыла шкаф и заглянула в его темные глубины, слегка отдающие нафталином, — вполне подходящее место! Внизу, под платьями примадонны, лежало несколько коробок из-под дорогой обуви.

Открыв одну из них и убедившись, что она пуста, я положила видеомагнитофон на ее дно и на всякий случай прикрыла сверху упаковочной бумагой.

Все! Теперь, если маньяк вновь захочет передать Алевтине Павловне страстное любовное послание, все его действия будут педантично зафиксированы на видеопленке. Только бы Алевтине Павловне не захотелось воспользоваться моим флакончиком по прямому назначению… Пожалуй, все-таки придется ее предупредить о том, что флакон «Кензо» у нее на столике — это вовсе не «Кензо», а изделие умельцев из спецслужб.

Хотя… Может, и не стоит сообщать ей об установке видеожучка? Не знаю почему, но такая мысль неожиданно пришла мне в голову. Конечно, в этом случае вероятность риска потерять дорогое видеооборудование резко увеличивается (ну, допустим, попробовала Алевтина побрызгаться из моего флакона, ничего из этого у нее не получилось, и она просто взяла и выкинула его в урну). Но что-то мне подсказывало — разумнее, если актриса не будет знать о тайной слежке.

— Женя, что вы здесь делаете? — Неожиданно в комнату вошла ее хозяйка.

— То, что и должна, — слежу, чтобы здесь не было посторонних! — ответила я как ни в чем не бывало. — Кстати, а почему вы не запираете свою уборную?

— Да знаете ли… — смутилась Алевтина Павловна. — Коллектив нашего театра — большая дружная семья. А зачем запираться от друзей? Держать все двери настежь вошло у меня в привычку.

— Думаю, что если бы не эта ваша привычка, то вы избавили бы себя от массы неприятностей, происходивших в последнее время!

— Наверное, вы правы! — согласилась прима. — Но я так не люблю носить с собой ключи!