Французский орден особиста - Николай Николаевич Лузан
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Десятого мая диверсанты, облаченные во французскую форму, почти без выстрелов захватили, казалось бы, неприступный форт Эбен Эмаль, а затем мост через реку Шильда. Прошло еще несколько суток, и серии взрывов прозвучали в Абвиле, Реймсе, Дувре и в самом Париже; растерявшимся французам неуловимые гитлеровские диверсанты чудились повсюду. А потом в военную кампанию деловито и по-военному вступил вермахт.
В точном соответствии с планом «Рот» немецкие танковые колонны вторглись во Францию. Французская армия – на бумаге одна из крупнейших и лучших в Европе, – проигрывая одно сражение за другим, стремительно откатывалась вглубь страны. Помощь союзников с Британских островов не спасла положения. К 26 мая 1940 года основные силы британского экспедиционного корпуса вместе с остатками французских и бельгийских войск были заперты вермахтом на узкой прибрежной полосе у Дюнкерка, и тогда Черчилль, сменивший на посту премьер-министра Чемберлена, принял горькое решение: чтобы избежать полного разгрома собственного экспедиционного корпуса и сохранить остатки французских войск, он дал команду на проведение операции «Динамо» – срочную эвакуацию в Великобританию сохранившихся частей и подразделений с французского побережья.
Двадцать второго июня 1940 года французская армия капитулировала. Чтобы окончательно унизить руководителей Франции и ее граждан, нацисты разыграли издевательскую сцену: вручили условия капитуляции французской стороне в том самом вагоне, в котором 11 ноября 1918 года маршал Фердинанд Фош принимал капитуляцию кайзеровской Германии. Спустя 22 года Гитлер мстительно отыгрался за унижение Версальского договора. Вся северо-западная часть Франции была оккупирована, а юго-восточная часть превратилась в марионеточное государство со столицей в Виши. Маршал Петен, возглавивший правительство, из героя Первой мировой войны превратился в предателя Франции…
А в стане союзников не обошлось без болезненных, унизительных «укусов». Третьего июля 1940 года британская эскадра под командованием вице-адмирала Соммервилла в рамках секретной операции «Катапульта» блокировала в далеком Оране (порт в Алжире) французский военный флот с целью недопущения попадания кораблей в состав германского военного флота. На жесткие требования англичан сдать корабли или потопить их французы ответили отказом. Между англичанами и французами завязался бой, в ходе которого французы потеряли 1300 моряков и три линкора.
Британцам повезло больше: военная операция вермахта «Морской лев» не увенчалась успехом.
Как следует потрепав шкуры сэров и пэров, Гитлер обратил свой взор на восток – на Россию с ее несметными природными богатствами – и на юг Европы, поскольку через Грецию и Югославию открывался заманчивый путь к теплым морям и к вожделенной нефтяной кладовой на Ближнем Востоке.
Роковые иллюзии Сталина
Восемнадцатого декабря 1940 года Гитлер подписал печально знаменитую директиву № 21 (план «Барбаросса»), предписывавшую завершить подготовку к нападению на СССР к 15 мая 1941 года.
Война стояла на пороге, а Сталин все еще находился в плену политических иллюзий. Вождь полагал, что до решающей схватки с фашизмом ему удастся отыграть хотя бы несколько месяцев, а возможно, год или даже полтора. Это время было жизненно необходимо для завершения полномасштабного перевооружения Красной армии. Но выиграть его не удалось, и за политические иллюзии Сталина советский народ заплатил очень дорогую цену.
Именно советский народ – а не «западные демократии» – в ликующем мае 1945 года поставил точку в войне, обеспечив всему остальному человечеству пусть хрупкий, но все-таки мир, а мир в истории постоянно воюющего человечества бывает крайне редко. Со времен древнего Шумера, цивилизации, возникшей более 7500 лет назад, войн на Земле не было всего около 365 лет…
«…И тогда снова воспрянет несокрушимая мощь „всех германских племен“, вновь запылают неугасимые огни воинственной Пруссии…»
Прогноз Уинстона Черчилля в отношении грядущей Второй мировой, вынесенный нами в подзаголовок, сбылся с поразительной точностью. То же касается и нынешних войн: «холодных», гибридных, войн «чужими руками» или прокси-войн, которые ряд экспертов вполне обоснованно называют Третьей мировой.
Подготовительный период, когда «снова воспрянет несокрушимая мощь „всех германских племен“», затянулся более чем на пять десятилетий, и причин тому было несколько.
Первая состояла в том, что после поражения во Второй мировой войне Германия лишилась не только армии и флота, но и подверглась оккупации со стороны стран-победительниц: СССР, США, Франции, Великобритании.
Вторая причина заключалась в том, что на этот раз население обеих Германий подверглось относительно долгосрочной денацификации.
Третья причина была связана с тем, что «воинственная Пруссия» перестала существовать – ее территории отошли к СССР и, частично, к послевоенной социалистической Польше. Такое положение сохранялось вплоть до 1989 года.
Девятого ноября 1989 года Берлинская стена – символ «холодной войны» – пала. На пресс-конференции в 19 часов 45 минут представитель правительства ГДР Гюнтер Шабовски объявил новые правила въезда и выезда из страны. Но эти правила уже никого не интересовали. На улицы Восточного Берлина вышли сотни тысяч жителей. Людская река хлынула к Стене, и под ее напором пограничники просто открыли границу. Спустя 44 года после раздела Германии победителями, СССР, США, Великобританией и Францией, Германия воссоединилась пока еще на призрачной общности языка и крови.
Воссоединение потребовало от немцев значительных материальных средств и серьезного напряжения экономических сил. За четыре года, к концу 1994-го, в «новых землях», как стали называть территории бывшей ГДР, закрылось свыше 3500 предприятий, оказавшихся нерентабельными, подверглось приватизации в общей сложности более пятнадцати тысяч организаций.
Число рабочих мест на территории бывшей ГДР сократилось более чем на 40 %, безработица в ряде отраслей превысила 50 %, а в некогда процветавшем по советским меркам портовом Ростоке достигла рекордных 57 % от общего числа населения. Но эти потери не шли ни в какое сравнение с теми приобретениями, которые объединенная Германия получила после слияния.
Территория единой Германии увеличилась с 248 тысяч квадратных километров почти в полтора раза, до 357 тысяч квадратных километров, а численность населения выросла более чем на 25 %, с 63,5 до 80 миллионов человек. Объединенной Германии безвозмездно достались накопленные в восточных землях ценности: транспортные сети, промышленные предприятия, социально-бытовые объекты, дома на общую сумму в 1 триллион 400 миллиардов западногерманских марок. Оборонный потенциал существенно
