Женить чудовище - Елена Трифоненко
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Я верну! Все верну! – обещаю я. – Только отстаньте, пожалуйста.
Тихо шурша шинами, к нам подъезжает черный джип.
– Садись в машину, Таня, – жестко говорит Кузнецов. – Хватит пугать своим видом общественность.
– Спасибо, я лучше на автобусе.
– Но ты же все равно домой не попадешь.
– Это еще почему?
Он расплывается в улыбке:
– Потому что ключи от твоей квартиры – у меня.
Мне становится дурно, перед глазами все плывет. Потому что он прав: я забыла у него ключи. Кажется, на столе оставила. Я их туда положила, когда он мне мясную тарелку притащил.
– Кончай дурить, Танчик! – Кузнецов открывает для меня дверцу машины. – Садись и поехали уже.
– Ладно, – сдаюсь я. – Ваша взяла.
Когда я устраиваюсь на заднем сидении черного джипа, Кузнецов усаживается рядом со мной.
– Куда? – спрашивает Веня.
– К Танчику, – отвечает Кузнецов и улыбается.
Машина трогается с места, а меня вдруг охватывает любопытство.
– Какой помощи вы ждете от меня? – спрашиваю я у Кузнецова.
– Ну как… – Он откидывается на спинку сиденья и разглядывает мои ноги. – Серега сказал, ты – специалист по социальным сетям. А я как раз через них хочу искать себе невесту. Ты заведешь мне страничку в каком-нибудь «Контактике» и будешь от моего имени знакомиться с разными девушками, переписываться с ними.
– А почему вы не хотите знакомиться в кафе или в клубах?
– Понимаешь, какое дело, – Кузнецов становится немного грустным, – я хочу, чтобы моя избранница не догадывалась о моем состоянии и полюбила меня за человеческие качества. В Краснодаре меня все знают, тут мне трудно сохранить инкогнито, поэтому я хочу искать жену по станицам.
– Ну так и езжайте в эти станицы, – говорю я. – Там тоже кафешки есть. И дискотеки.
Он смотрит на меня как на сумасшедшую:
– Танчик, ты головой не ударилась сейчас, когда падала?
– Нет.
– А почему тогда такие глупые вопросы задаешь? Я человек занятой. Мне некогда за девками бегать, поэтому я тебя и нанял. Ты поможешь мне найти нормальную невесту, охмуришь ее, уломаешь на свиданку, а потому уже я подключусь – с ухаживаниями.
– Ясно.
Мы некоторое время едем в полной тишине, а потом Кузнецов толкает меня плечом:
– Может, все-таки переедешь пока ко мне, а? Деньгами не обижу.
– В наше время можно быть на связи без всяких переездов, – возражаю я, для важности помахивая ладонью. – Двадцать первый век на дворе. Есть телефон, социальные сети, мессенджеры…
– Да мне как-то с глазу на глаз удобней общаться, – возражает он.
– Ничего. Привыкнете и к мессенджерам.
– Но время от времени будем вживую встречаться, хорошо? – Кузнецов вдруг смотрит заискивающе.
– Ладно, – великодушно соглашаюсь я. – Пару раз в неделю.
Лицо его недовольно морщится, но возражать Кузнецов не пытается.
– Давайте так, – говорю я. – Я пока проанализирую все, что вы мне рассказали, а потом свяжусь с вами, и мы выработаем стратегию совместной работы.
– Сегодня, – твердо говорит Кузнецов.
– Что сегодня?
– Сегодня выработаем стратегию. В два я к тебе заеду и побеседуем.
– Я не могу сегодня в два, – возражаю я. – Я пойду в это время покупать продукты.
Он смотрит на меня снисходительно.
– Насколько я знаю, продуктовые работают допоздна, – успеешь еды купить. Я вроде ясно дал понять, Танчик: мне жена нужна срочно. Так что придется тебе шевелить булками, отодвинув другие дела.
Я снова закипаю. Похоже, согласие с моими условиями у этого товарища только на словах. Даже не представляю, как с ним работать.
– Приехали, – говорит Веня и смотрит на нас в зеркальце заднего вида.
Я протягиваю ладонь Кузнецову:
– Верните ключи, пожалуйста.
– Я с тобой поднимусь, – говорит он и вылезает из авто.
Я тоже выскакиваю на улицу, обегаю машину и пытаюсь загородить Кузнецову дорогу:
– Не надо со мной подниматься. Мы же договорились на два часа.
– Пошли! – Он обхватывает меня за плечи и тащит в сторону подъезда. – И лучше не ори: соседей напугаешь.
Во дворе и правда полно бабулек с внуками, и мне приходится подчиниться. Мы с Кузнецовым поднимаемся на третий этаж. Кузнецов так и не возвращает мне ключи. Он сам отпирает замок после того, как я указываю ему нужную дверь.
Ввалившись в квартиру, Кузнецов, не разуваясь, проходит на кухню.
– Эй, вы что делаете? – возмущаюсь я. – Вы мне тут все затопчете, а я полы только позавчера протирала.
Кузнецов пропускает мои окрики мимо ушей. Он делает круг по кухне и, отодвинув меня в сторону, идет в комнату. Ну капец! Я надеюсь, он не решит сам у меня поселиться?
– Вроде все нормально! – радостно восклицает Кузнецов, возвращаясь в прихожую.
– В смысле?
– Да я боялся, что мои молодцы тебе что-нибудь сломали или бардак устроили.
– А могли?
Он задумывается:
– Теоретически да. Они еще не обтесались у меня. Иногда перегибают палку.
– Я заметила.
– Ты это… – Кузнецов хлопает меня по плечу. – Не обижайся на них сильно, если они с тобой как-то не так обошлись. Они просто только недавно из тюрьмы, не привыкли еще к гражданской жизни.
– Вы серьезно? – Я прислоняюсь к стене, чтобы не упасть. – Ваши люди недавно вышли из тюрьмы? А за что они там сидели?
– Веня за кражу, а Гена за… – Кузнецов смотрит на меня внимательно и захлопывает рот на полуслове. Немного подумав, добавляет: – За другое, короче.
Я делаю над собой усилие, чтобы не сползти по стеночке вниз.
– А кого-то нормального – без судимости – вы себе нанять не могли?
– Не, они нормальные мужики, чего ты? – Кузнецов обиженно хмурится. – И кто их еще возьмет, если не я?
– А старичок, – вдруг вспоминаю я, – тот, что на крылечке дежурит, он тоже – с судимостью?
– Михалыч? – с улыбкой переспрашивает Кузнецов. – Не, Михалыч у нас чист перед законом.
Я выдыхаю с облегчением.
– Но у него небольшие проблемы с головой, – тут же добавляет Кузнецов. – Он у нас изредка чертей гоняет. Когда лекарства забывает принять. Вообще, он не дежурит на крыльце, он – мой домоправитель.
– А у вас с головой все нормально? – на всякий случай уточняю я.
Он ухмыляется:
– Да вроде не жалуюсь.
Мы некоторое время сверлим друг друга взглядами, потом я не выдерживаю, отвожу глаза.
– Ладно, Танчик, я побежал, – говорит Кузнецов. – В два подъеду.
Он вываливается из квартиры и захлопывает за собой дверь.
– А ключи? – восклицаю я, но, само собой, никто не отзывается.
Я со стоном скидываю оранжевую жилетку и испачканные шлепанцы. Ну и вляпалась же я! Больше никогда в жизни не буду отвечать на ночные звонки.
Взгляд цепляется за стопку
