Дзен и фехтование - Дайсэцу Судзуки

Рюко дал ему бамбуковую палку, которая валялась поблизости, а сам вооружился хоссу (короткой палкой с пучком из конского хвоста на конце. Ее обычно носят дзенские монахи. Первоначально она использовалась, чтобы отгонять комаров). Тессин, полный уверенности в успехе, попробовал первым же ударом свалить на землю дзенского монаха. Но промахнулся. Противник был уже совсем в другом месте. Снова и снова он пытался попасть в цель и нанести удар, но было бесполезно. А в это время конский хвост частенько шлепал его по лицу. «Ну, что ты теперь скажешь?» — спросил наконец Рюко. Тэссину нечем было хвастаться, и он скромно признал свое поражение. Не теряя времени, Рюко позвал своих послушников и они принесли все необходимое, чтобы обрить волосы Тэссина и сделать его таким же монахом, как и другие.

Минамото, автор сборника, комментирует: «Весьма вероятно, что эта история сфабрикована дзенцами. Если бы Рюко, помимо того, что был дзенским учителем, не занимался фехтованием, ему бы Тэссина никогда не победить, как говорится в этой истории. Иначе Тэссин ничего не смыслит в фехтовании».

Но верно, что во многом дзен и фехтование шли рука об руку. К примеру, когда говорится о том, что нельзя «оставить промежутка и для волоска» или об искре кремня, ударяющего о сталь, — эти высказывания относятся как к дзен, так и к фехтованию, ибо ни одна школа не может игнорировать тренировку в мгновенности реакций. Однако, как бы ни был хорошо подготовлен дзенский мастер, ему не выиграть схватку у полностью подготовленного фехтовальщика. Высокое мастерство фехтования требует овладения и техникой боя, и принципом. И духовная тренировка, и технические детали — все должно быть едино.

Думаю, что с профессиональной точки зрения идея Минамото правильна: реальная тренировка техники и принципа дополняют друг друга. Однако, есть по крайней мере одна школа, которая делает основной упор именно на духовной тренировке, хотя не отвергает и технику. Лидер этой школы Хори Кинтаю (1688–1755) хотел использовать фехтование, как способ помочь человеку в духовных достижениях и формировании характера. Его соображения рассмотрим с нескольких точек зрения, ибо они проливают свет не только на фехтование, но и на самурайство в целом. На Западе существует непонимание духа, функции и дисциплины самураев, которые были правящим классом Японии во времена феодализма и, особенно при режиме Токугава. Точка зрения Кимуры, развитая в Кэндзюцу Фусики Хэкэ, как ее подает Хори в своем рассуждении о фехтовании, может быть изложена примерно так:

Совершенный фехтовальщик избегает ссор и схваток. Схватка означает убийство. Как можно довести себя до того, чтобы убить ближнего? Все мы хотим любить друг друга, а не убивать. Мы нравственные создания и не станем опускаться до скотского состояния. Что толку быть прекрасным фехтовальщиком, если теряешь человеческое достоинство? Лучше всего быть победителем без схватки.

Меч — зловещее оружие, если он убивает при безвыходных ситуациях. Используя его, делайте меч дающим жизнь, а не несущим смерть. Если человек родился в самурайской семье, он должен изучать фехтование, такова его профессия. Все дело в том, что фехтование надо использовать в изучении Пути (Дао). Правильно использованный меч поможет развить ваш дух.

Большое преимущество меча перед книгами в том, что одна ошибка позволит противнику сразу же нанести вам удар. Поэтому вы вынуждены быть все время начеку, и не только во время фехтования. Вы всегда должны быть правдивы по отношению к себе и не допускать праздномыслия. Думать, конечно, очень полезно, но бывают случаи, когда мысли мешают работе, когда их нужно отстранить и дать выдвинуться бессознательному. В таких случаях вы перестаете управлять своим сознанием и становитесь орудием в руках неизвестного. Неизвестное не обладает эгоистическим сознанием и не содержит мысли о победе, ибо действует в сфере недвойственности, где нет субъекта и объекта. Именно поэтому меч движется как должно и схватка оканчивается победой. Это практическое приложение Лао-Цзы о «деянии недеянием». Сун-пу — великий авторитет в военных искусствах — говорит: «Вовсе не самое лучшее побеждать в каждой схватке; самое лучшее — побеждать, не думая победить. Вот совершенная победа».

Быть бдительным — значит быть совершенно серьезным; быть совершенно серьезным — значит быть совершенно искренним с самим собой и эта искренность, в конце концов, ведет к раскрытию Небесного пути (Дао). Небесный Путь превыше «я», это мусин, «не-ум» или мунэн — «не-мысль». Когда мусин осознан, ум не знает препятствий и задержек, он свободен от мысли о жизни и смерти, достижении и потере, победе и поражении. Пока человек думает о том, чтобы победить врага, его ум полностью забит всякими схемами о том, как это сделать, но если враг лучше владеет техникой, или применит что-либо неожиданное, — а это вполне вероятно, — тогда схемы окажутся непригодными и человек, вооруженный этими схемами, погибнет. Если оба подготовлены одинаково, тогда схватка закончится взаимным убийством. Когда схема встречается со схемой, трудно предвидеть исход поединка. Итак, совершенный фехтовальщик выходит из двойственности, и тогда он уже не просто владелец меча.

Самурай носит два меча — длинный и короткий. Знать, как ими пользоваться — это и есть профессионализм. Самурай должен не только тренировать силу и думать о мече, который убивает, ибо ощущением силы всегда склонны злоупотреблять. Меч должен убивать эгоизм — корень всех ссор и сражений. Школа Дзягю дает возможность «одним глотком выпить воды Западной Реки», что является кульминацией тренировки фехтовальщика. Технические детали должны подчиняться этому принципу, который определяет будущий духовный облик фехтовальщика. Школа, представляемая Хори Кинтаю, происходит из школы Дзягю Тадзима-но-ками, который связал все стадии тренировки фехтовальщика с тренировкой дзен-буддиста, как его учил Такуан. Ранее я уже говорил, что выражение «воды Западной Реки» взято из ответа Басе на вопрос мирянина Хо: «Кто тот, кто стоит одинокий среди ста тысяч объектов?» Не думаю, что все фехтовальщики, повторяющие это выражение, его понимали. Если судить по тому, что они об этом пишут, то боюсь, они «это» не пережили. В таком случае еще более интересно, что они как-то связывали «воды Западной Реки» с тем конечным принципом, который руководит неосознанными процессами фехтовальщика. Даже изучив все малейшие технические тонкости, фехтовальщик не может считаться совершенным, пока не погрузится глубоко в «воды Западной Реки» и не встретится с тем, «кто стоит одиноко среди ста тысяч объектов». Может быть, основным мотивом, который побудил Кимуру Кюхо, ученика Кинтаю, написать это короткое исследование о фехтовании и назвать его «Неизвестное в искусстве фехтования» было то, что в его дни, видимо, очень немногие из фехтовальщиков действительно понимали Басе.

Позвольте мне закончить цитатой, подводящей итог диалога Кимуры, — вернее, Хори.

Вопрос. Вы прекрасно сказали. Я с вами совершенно согласен. Но как приложить все это к практическим деталям искусства?

Ответ. Самое главное осознать, что все, что может быть выражено символами или словами — вторично, что это не более чем следы. Поэтому дзенские учителя отказываются считать литературу или слова окончательными. Важно достичь конечной субстанции посредством этих следов, букв или символов. Сама конечная реальность не есть символ. Она не оставляет следов и не может быть передана ни письменно, ни устно, но мы приходим к ней, прослеживая следы до их источника, из которого они происходят. Если мы остановимся на символах или умозаключениях, нам этот принцип не осознать.

Вопрос. Когда мы отказываемся от символического языка или от умозаключений, разве мы при этом не остаемся в абсолютном небытии вещей?

Ответ. Да. И это самое трудное в достижении осознания. Поэтому хороший тренер очень осторожно занимается с начинающим, чтобы упражнения в технике шли параллельно с пониманием принципа. Бывает, что человек за всю свою жизнь так и не постигает принципа. Главное — искать принцип не вовне, а внутри себя.

Вопрос. Но тогда в фехтовании нет тайной передачи?

Ответ. Самое последнее невозможно передать от человека к человеку. Оно у каждого находится внутри. Вся техническая дисциплина служит тому, чтобы фехтовальщик в конце концов это увидел. То же самое и вообще с обучением. В самой учености немного толку. Вы можете прочесть все, что написано о духовной тренировке и духовном достижении, но главное — осознать мистерию бытия. Осознание этой тайны возможно лишь в глубинах самого себя, извне его не получишь. Если осознание происходит извне, оно не ваше, а чужое.

Вопрос. А что вы можете сказать об этой тайне? Ответ. Все, что я могу о ней сказать, это то, что я не знаю или что это непостижимо.