Супербой, Маньяк и Робот. Герои школьного вечера - Эдуард Веркин

Генка улыбнулся и поцеловал свой любимый ножик.

– Кстати, – напомнил Генка, – не забывай, что сегодня ночью мы отправимся на разведку местности и организацию небольших сюрпризов в нашей любимой школе.

– Меня не отпустят, – сказал Витька.

– А ты не отпрашивайся. Как предки уснут, сразу сваливай. Встречаемся в час ночи на углу у школы.

Витька поежился. Он любил поспать, и идти куда-то ночью, да еще по морозу, ему не очень хотелось.

– Проспишь – убью, – пообещал Генка и показал кулак.

– Сам не продрыхни. Кстати, мы забыли про третий конкурс…

– Я не забыл про третий конкурс, не волнуйся. Пойдем… собираться.

Ребята затушили буржуйку и собрались уходить, но тут Генка кое-что вспомнил.

– Последний штрих. – Он отстегнул от пояса степлер, взял кусок толстой резины и приклепал его намертво к кожаным подошвам пожарных ботинок.

А потом ножом обрезал резину по форме подошвы.

– Это еще зачем? – спросил Витька.

– После узнаешь.

В час ночи они встретились на углу у школы, оттуда проследовали к черному ходу. По словам Генки, «надо было произвести подготовительные мероприятия».

– Проникновение в закрытое помещение… – Витька держал фонарик в зубах и светил им на небольшую книжечку в красном переплете, – наказывается лишением свободы до… Нормально! Лишением свободы!

– Дай сюда. – Генка взял у Витьки книжечку и посветил сам. – Ну, ты, Витька, все напутал. Во-первых, мы же без цели хищения, то есть это уже не кража со взломом получается, а взлом без кражи, то есть злостное хулиганство. Во-вторых, нам еще нет четырнадцати лет и судить нас по законам взрослых нельзя. А в-третьих, ты читаешь старый Уголовный кодекс, шестьдесят шестого года. Он давно устарел.

– Другого не было. – Витька отобрал книжечку.

– Да не бойся ты. – Генка достал из кармана свой ножик. – Никто ничего не заметит. Имущество ведь не пропадет, а значит, все в порядке.

Генка присел перед дверью.

– У нас всегда так. – Он осторожно поковырялся в замке. – Везде сигнализации понавешено, замки итальянские, двери железные, а черный ход как закрывали на фуфлыгинский замок, так и закрывают. Я когда еще в первый класс ходил, этот замок был тут, мы с ребятами ночью в бассейне купались…

– Вот так и воспитываются взломщики, – прокомментировал Витька.

– Не гуди.

Замок щелкнул и открылся. Генка шмыгнул в дверь. Витька спрятал Уголовный кодекс во внутренний карман куртки и шагнул вслед за приятелем.

Черный ход соединял первый и второй этажи, на первом этаже располагался бассейн, на втором спортзал.

В спортзал вела своя дверь, на который висел такой простой замок, что его мог легко открыть даже Витька. Генка справился с ним в течение минуты.

– Проходите, пожалуйста. – Генка сделал приглашающий жест.

Витька шагнул в спортзал.

Здесь как обычно пахло матами, резиной от кроссовок, гирями и все тем, чем пахнет в любом спортзале. В одном конце зала, рядом с дверью в тренерскую, была устроена самая настоящая сцена – помост, занавес, кулисы. На сцене скучал микрофон, микшерский пульт, стол с кипой каких-то бумаг и игрушек, а посередине сцены возвышался трон для Деда Мороза. В центре зала красовалась большая, почти до потолка, елка. Елка блестела в темноте золотом игрушек и серебром дождей.

– Красиво… – оценил Витька.

Генка окинул зал мстительным взглядом и сказал:

– Сцена в порядке. Елка тоже. Все готово. Это хорошо.

– Ты собираешься набить в сцену гвоздей? – спросил Витька.

– Мы не садисты, – ответил Генка, – мы юмористы. Гвозди в пол – не наш метод. Будем действовать по-другому. Для начала обработаем трон Деда Мороза.

– Петарды?

– Специальный клей. – Генка продемонстрировал Витьке пузырек суперклея. – Намажем трон. Дед Мороз сядет и приклеится. Будет весело.

– Всю башку отхохочешь, – сказал Витька.

Генка запрыгнул на сцену и стал мазать клеем трон.

– А ты колокол со стола принеси, – велел он дружку.

Витька забрался на сцену, подошел к столу и с трудом поднял колокол.

– Тяжеленный, – сказал он. – Где его только взяли?

– А ты фонариком посвети, узнаешь, – посоветовал Генка.

Витька сжал зубы. Фонарик зажегся. Луч осветил бок колокола.

– Ни фига себе! – Витька выпустил фонарик, и тот повис на шее. – Тут же фашистский крест! И написано что-то по-немецки!

– Там написано «С нами Бог», а на другой стороне «Германия превыше всего», – сказал Генка.

– Да уж. – Витька поставил колокол на стол.

– Это военный трофей. – Генка погладил бок колокола. – Его привез с войны первый директор нашей школы. Он командовал торпедным катером на Северном море, и однажды они напали на немецкий миноносец. Немцы стали в воду прыгать, а первый директор схватил кортик в зубы и поплыл к миноносцу, выбрался на палубу и срезал колокол как трофей. Но на него набросился немецкий капитан, и они стали биться на ножах на палубе тонущего миноносца. Кругом взрывы, все горит, немцы в воду прыгают, а они дерутся! Круто ведь?

– Угу.

– Ну так вот. Бьются они, бьются, и никто победить не может. А вода уже до колен доходит. Но никто уступать не хочет. Так и дрались. Корабль уже под воду ушел, а они и под водой продолжают сражаться. А потом что-то как взорвалось, и фашистского капитана унесло, наш один остался. Первый директор схватил колокол и всплыл.

Витька ничего не сказал.

– Там внутри еще осталась кровь немецкого капитана. – Генка указал пальцем.

Витька посветил в глубь колокола, но никакой запекшейся крови немецкого капитана не обнаружил.

– Врешь ты, Генка, все, – сказал он, – как всегда.

– Почему это?

– Потому что с таким колоколом он не мог всплыть. Слишком тяжелый.

– Все было так, – нашелся Генка. – Он попробовал всплыть, но у него на самом деле не получилось. Тогда он взял и привязал колокол к спасательному кругу на палубе и обрезал крепежи. Колокол и всплыл. А первый директор за ним. Ясно?

– Ясно.

– А если тебе ясно, возьми петарду и примотай ее к языку. – Генка протянул другу моток тоненького скотча.

– Зачем к языку? – Витька высунул язык и скосил на него глаза.

– Да не к своему языку, а к языку колокола, балда.

– Сам дурак.

Витька осторожно прикрепил петарду к языку колокола.

– Не взорвется? – спросил он.

– Не. Только хлопнет громко. Отличная новогодняя шутка. Испытано. Помнишь Герасима?

– Морпеха? – Витька потер лоб.

– Ага. Он к нам на каникулы приехал. Так я ему устроил концерт. Он в туалет ходит по расписанию, у него такая привычка с флота осталась. Вот я взял и заложил такую же петарду прямо под круг для унитаза. Герасим сел, а она как бабахнет! Ты бы его лицо видел, когда он из туалета выскакивал! Песня!

– И что?

– Шею мне намылил. Но зато я получил моральное удовлетворение. Сейчас нам надо устроить «елочку-зажгись».

– Чего?

– «Елочку-зажгись». Это центровой момент во всем празднике. Дед Мороз орет «Елочка, зажгись!», физкультурник включает елочку. Весело.

– Предлагаешь устроить КЗ?

– Короткое замыкание не пойдет, – Генка покачал головой, – елка может загореться.

– А мы ее как раз героически потушим. Из сифона.

– Водой нельзя тушить электричество, это раз. А два…

Генка извлек из рюкзака длинную гирлянду, только не простую, а ту, которой можно придать любую форму. Он взял стремянку, перетащил ее к елке и стал укреплять среди игрушек и дождей. Витька стоял внизу и поддерживал елку.

Укрепив гирлянды, Генка спустился на пол и подключил питание к тройнику.

– А что за надпись-то? – спросил Витька. – Приличная хоть?

– Когда загорится, узнаешь, – ответил Генка.

– Смотри, Ген, как бы нас после этой надписи…

– Надпись будет морально устойчивой, – заверил Генка.

– Все так говорят. – Витька скептически взглянул на елку.

Генка убрал стремянку и осмотрел, не осталось ли следов их пребывания здесь. Витьке же было несколько не по себе в огромном пустом спортзале. Ему почему-то казалось, что кто-то здесь прячется. Он сказал об этом Генке.

– Тут Муська живет, кошка, – объяснил Генка. – Она мышей караулит, чтобы канаты не отъедали.

– А привидений тут нет?

– Только парочка. За всю историю школы всего три парня упали с канатов и разбились насмерть. Кстати, о канатах. Я полезу вверх, вон туда, – Генка указал фонариком под самый потолок, – а ты иди в тренерскую…

– Так там закрыто, наверное…

– Наш физрук был боксером, – сказал Генка. – Между прочим, даже чуть на олимпиаду не попал.

– И что?

– А то, что его много лет каждый день колотили по голове. У него всю фантазию еще в юношестве выбили. Поищи над дверью или под ковриком.

Витька поискал. Ключ оказался под ковриком.

– Я же говорил, – зевнул Генка. – Значит, так. Костюм Деда Мороза там, в шкафу. Пришей к правой рукавице вот эти крючки. Рукавицы там должны быть вместе с халатом заодно. Лови!