Дураки умирают по пятницам - Эрл Гарднер

– Она собирается задержаться еще на десять минут. Сейчас уже половина шестого. Доктора вечером не будет. Она не может без него записать меня на прием. Может быть, она уже уволилась и складывает свои вещи?

– Может быть, – согласился он.

– О’кей! – сказал я. – Продолжайте следить за миссис Баллвин, пока я не дам другого распоряжения. Сообщайте обо всем, как только представится возможность. Если меня не будет на месте, а дело важное, продиктуйте все моей секретарше. Во всяком случае, докладывать вы должны каждый вечер.

Детектив вышел из кабинета, и я отправился следом за ним. На машине я добрался до здания Паукетта. Остановившись на противоположной стороне улицы, я стал ждать, надеясь на удачу.

К этому времени почти все учреждения закончили работу. Лишь изредка из здания поодиночке выходили служащие.

Я продолжал сидеть в машине, не выключая мотора и наблюдая за выходом. Если у девушки много вещей, то она, возможно, примет предложение от незнакомого подвезти ее домой – конечно, если сделать это предложение оригинально. Шансов было немного, но мои потери составляют четверть литра бензина и десять минут времени.

Удача была на моей стороне, ибо вскоре в поле зрения появилась аккуратно одетая рыжеволосая девушка, которая несла пакет, завернутый в газету, и сумочку, которая была так набита, что казалось, вот-вот лопнет.

Я открыл дверцу машины и оценил расстояние: теперь быстрый спурт, столкновение, пакет падает, и его содержимое вываливается на тротуар. Затем убедительно попросить прощения, помочь ей собрать вещи и предложить подвезти ее домой. Такой вариант должен пройти.

Судя по всему, она не собиралась идти к трамваю. Пакет был большой и бесформенный, и то, как она его несла, как шла, заставило меня отказаться от первоначального плана.

Я остался сидеть в машине. А она направилась к стоянке, неподалеку от здания.

Я дал ей время и объехал квартал с другой стороны. Когда я достиг того места, откуда хорошо было видно стоянку, я сбавил ход.

Она выехала со стоянки на машине в западном направлении. Мне повезло, так как я смог, не разворачиваясь, последовать за ней.

Я ехал за ней по одной из улиц, выходящих за город. Движение было довольно интенсивное, но потом большой автобус помог мне в осуществлении моего плана. Я знал, что автобус будет сворачивать налево. Машина девушки шла по средней полосе, слева от автобуса, и она слишком поздно заметила, что автобус сворачивает. Я проехал слева от нее так, что она должна была задеть мою машину.

Я почувствовал сильный толчок, услышал скрежет железа, видимо, полетело крыло. Несколько пассажиров автобуса прижались носами к стеклу, но больше никто на нас не обратил внимания.

Я сделал ей знак подъехать к тротуару и проделал то же самое, встав перед ее машиной. При этом слышал, как правое крыло терлось о покрышку. Бросив взгляд в зеркальце заднего обзора, я заметил, что у ее автомобиля виляло левое переднее колесо. Машины позади нас бешено гудели, но проезжали мимо. По меньшей мере с десяток свидетелей должны были видеть случившееся, но все они удалились с такой скоростью, словно куда-то торопились.

Я подошел к машине девушки и сразу на нее набросился:

– Вы что, не знали, что автобус будет сворачивать налево?

– А вы знали? – ответила она. – Вы так близко проехали от меня, что не оставили мне места.

– Вы должны были затормозить и пропустить автобус.

– Я должна была затормозить? Это автобус вытеснил меня с моей полосы! – начала защищаться она.

Я ухмыльнулся и сказал:

– А вы посмотрите на дело со стороны водителя автобуса. Если он будет пропускать весь транспорт, прежде чем свернуть, то ему придется стоять до глубокой ночи.

– Не сказала бы, что смогла бы влюбиться в такого человека, как вы! – бросила она.

– Что ж, возможно, – сказал я с улыбкой. – Но давайте лучше сперва осмотрим повреждения, а потом решим, кому в кого влюбляться.

Как я и ожидал, правое заднее крыло моей машины было сильно повреждено. Я уже применял такой трюк, когда мне обязательно нужно было завязать знакомство, а другого пути для этого не было.

Я сказал:

– По-моему, это единственное повреждение.

– А у меня что-то с передним колесом, – сказала она. – Оно виляет.

Я вынул свои водительские права.

– Меня зовут Рут Отис, – сказала она.

– У вас нет с собой прав?

Она с кислой миной открыла сумочку, вынула смятые водительские права и сказала:

– Адрес другой. Я теперь живу в Лексбруке, 1627.

– Это довольно далеко.

– Ну и что?

– Ничего, просто я думаю, что ваша машина туда не дотянет.

Она посмотрела на меня, внезапно рассмеялась, а потом расплакалась.

Я допустил ошибку, достав карандаш и блокнот и записав номер ее водительских прав. Это ее очень обеспокоило.

Она сказала:

– Вам совсем необязательно вести себя так сухо и высокомерно. Не говоря уже о том, что если бы вы были опытным шофером, то не допустили бы такой аварии. Ко всему прочему я не уверена, что виновата я. По моему мнению, вы вообще заметили автобус только после того, как задели мою машину.

Я показал на заднюю часть своей машины и сказал:

– Не я вас задел, а вы меня.

– Как это я могла вас задеть…

Я лишь насмешливо улыбнулся, а она достала из сумочки записную книжку и карандаш и попыталась записать номер машины нашего агентства. При этом рука ее так сильно дрожала, что она едва могла выводить цифры на бумаге.

– Может быть, взглянете на мои водительские права? Меня зовут Дональд Лэм.

Девушка вырвала права у меня из рук и подробно записала имя, адрес, мой рост, вес, цвет глаз и волос.

– Машина зарегистрирована на фамилии Кул и Лэм. Мы партнеры. – Потом в утешение ей добавил: – Не принимайте все это близко к сердцу. Страховые компании приведут наши машины в порядок.

– Моя машина не застрахована.

Озабоченность и удивление появились на моем лице.

– Это значительно меняет ситуацию.

– Что вы подразумеваете под этим?

– То, что наша машина застрахована, – сказал я. – Я бы не хотел, чтобы моя страховая компания прокатилась за ваш счет.

– Об этом можете не заботиться. Такого не будет. Более того, мой адвокат заставит раскошелиться ваше страховое общество.

– В конце концов, почему бы и нет, – шутливо сказал я. – Когда осмотрят машины, то, возможно, целый ряд фактов будет говорить в вашу пользу. Не говоря уже о том, что вы уж очень близко были к автобусу. Если бы я оставил вам на пару дюймов больше места, то вы, видимо, и проскочили бы.

– Не понимаю, что у вас на уме, – сказала она. – Уж не хотите ли вы все дело представить таким образом, чтобы я легче смогла получить компенсацию от вашей страховой компании?

– Возможно.

– Оставьте все это. Закон есть закон. И я на эти комбинации не пойду.

– Значит, вы твердо убеждены, что во всем виноват я?

– Да.

– Ну а если и я так считаю, то что в том дурного? Это еще не означает, что мы собираемся обмануть страховое общество.

– Вы не правы. Я должна считать, что виноваты вы, а вы должны считать, что виновата я. Тогда все будет нормально.

– Хорошо, не будем больше спорить. Я отвезу вас домой.

– Спасибо, я сама смогу добраться.

– О’кей, – беззаботно сказал я. – Найти вам такси?

– Это я тоже могу сделать без вашей помощи.

– Тем лучше. Как я вижу, у вас в машине еще кое-какие вещи. Не оставляйте ее открытой, когда будете уходить. А если поедете домой на такси, то лучше захватите вещи с собой. Меня это не касается, но пока здесь появится такси, может пройти кое-какое время.

Она посмотрела на вещи в машине, потом начала рассматривать машину нашего агентства.

Я надел шляпу и сказал:

– Если вы не хотите принять мою помощь, то разрешите с вами раскланяться. Вы можете…

– Куда вы едете?

– Прямо по бульвару.

– До Лексбрука?

– Мимо него…

Она внезапно сказала:

– Ну хорошо, я поеду вместе с вами.

На мгновение я разыграл нерешительность, чтобы она подумала, что я хочу отказаться от своего предложения. Моя нерешительность длилась ровно столько, сколько нужно было, чтобы дать ей понять, что я не очень-то жажду брать ее с собой. Потом буркнул:

– Что ж, поехали.

Я распахнул дверцу, но она сначала вернулась к своей машине, чтобы взять вещи. Потом она села в мою машину, и какое-то время мы ехали, не говоря ни слова. Сперва она смахнула пару слезинок, а потом сидела с каменным лицом.

Я сказал:

– Кажется, сзади в машине что-то не в порядке.

Я остановился у тротуара, вылез и начал возиться.

– Ну что? – спросила она, когда я снова сел за руль.

– Я ничего не могу найти, но все-таки там что-то не в порядке. Вы бы не могли выйти и понаблюдать за колесами. Потом я остановлюсь и вернусь за вами.

Не сказав ни слова, она вышла из машины и встала на краю тротуара. Я проехал ярдов пятьдесят, а потом вернулся обратно.

– Я ничего не заметила.

– Задние колеса не виляют?