Русь Мiровеева (опыт «исправления имен») - В.И. Карпец

Итак, не мог ли исчезнувший меровингский Рюэрг тогда и быть нашим Рюриком? Не отправлялся ли он «на страну далече» именно как законный представитель этого особого царского рода? И не была ли «встреча» его с Карлом Лысым в Дании прощанием и взаимным напутствием перед дальним путешествием, в которое Рюэрг отправлялся с согласия царствующего короля (пусть и не весьма легитимного) к их общим родичам, потомкам троянцев, собственно, всегда и жившим в Новгороде-Словенске? Положительный ответ воспринимается как вполне естественный, если мы вспомним еще некоторые, весьма знаменательные, свидетельства.

Хорошо известно о «передвижках» географических названий в истории. «Двигались» Троя, Рим, Болгария, в новое время Каледония, Зеландия, Йорк, даже Петербург, Москва и Сталинград… Чрезвычайно любопытно наблюдение все того же Василия Передольского, связанное, по-видимому, с передвижениями выживших после катастрофы гиперборейцев с севера на юг:

«Самая Сибирь известна под именем Искер и Искор. Мы имели случай заметить, что Катфраж и его последователи выводят первоначальников Европы из Сибири; наши Коломецкие находки говорят о сношениях Ильменцев с племенами, ветви и потомки которых жили, а некоторые и теперь еще живут в Сибири; Катфраж ведет первоначальников из Сибири чрез всю Россию на запад Европы и во Францию. Таким образом, дорога от Алтайско-Уральских пределов чрез Россию к Франции проложена с незапамятных времен; не мудрено, что в имени одной значительной реки Франции Оbе слышим нашу Сибирскую Обь».

Но не менее, если не более, значимы и передвижения, так сказать, обратные. В 1471 году новгородская рать была побита московской у стен города, возле реки Шелони. Это было началом конца новгородской вольности, что, впрочем, естественно — к этому времени республиканское правление уже окончательно превратило прежде царственный Град Святой Софии в «скорлупу пустого ореха». Но вот что пишет об этом современный новгородский историк В. М. Золин:

«Шелонская битва 1471 года привычно отмечаемая в школьных учебниках истории России, произошла на реке Шелони под Новгородом и способствовала присоединению Новгородской республики к Москве. Шалонская битва 451 года чаще отмечается в учебниках по средневековью (во многих странах мiра) как битва при Кат-алаунских полях, окружающих равнины Шалони у Сены, недалеко от Парижа и Реймса. Кат-алауны (ранее Шалонь) — памятка о готах и аланах, вышедших сюда из Скифии с IV в. н.э. […] Поселения „росо-монов“ у Реймса были влиятельны и устойчивы […] Эти последние оказывались влиятельными и в Испании, где есть своя Каталония. Шалонь в начале эры сложилась в тех местах, куда примерно пришли от Скифии норики (нарцы: праславяне) и их союзники. Битва на полях Шалони шла между разными кланами народов Скифии за утверждение своего короля в Галлии. Высоких, белокурых и голубоглазых франков наука зачастую относит к германцам, почему-то лишая другие народы своих статных блондинов. Фактически правивший Римом алан Аэций с верными ему аланами и союзниками поддерживал младшего сына Клодилия Меровея, уже как своего приемного сына. Боготворивший Меотиду и святой скифский меч Аттила, правивший Европой и более дальними землями от севера нынешней Румынии, сделал ставку на старшего сына (т. е. такого же нордически-троянского потомка и внука Фарамонда, но не „дважды-рожденного“ — В. К.). По мере приближения к Галлии перед ним пали Вормс, Майнц, Трир, Страсбург и еще десятки городов. На призыв Аттилы откликнулись многие цари и народы Германии и Скифии, от берегов Волги… Победили „западники“ Аэция, дав Франции династию Меровингов. Ратники Аттилы отступали, грабя Милан, Турин, Венецию и подобные места. Вскоре многие из них ушли в Скифию, когда умер Аттила и по наущению дворни император Валентиниан убил отважного Аэция. Шалонская битва символизировала закат славы древней Скифии (Сарматии) и рождение средневековой державы „князя Роша“ (выделено нами — В.К.), которую на середину V века н.э. отмечает работа арабского автора VI века и другие источники».

А вот еще более любопытное свидетельство о Каталаунском сражении. Принадлежит оно уже упоминавшемуся нами Юрию Ивановичу Венелину, исследовавшему события эпохи «великого переселения» не только по летописям и хроникам, но и преданиям собственного народа — русинов — сохранившего в памяти предания своих непосредственных предков — русов-венедов (или франков-венедов, что, как мы здесь видим, одно и то же):

«В то время (448 г.) скончался верховный правитель Вандальских владений во Франции или, быть может, настоящий Монарх над Вандалами, Клодовой или Кладовой (Cladoveus), оставя двух сыновей, Мировою (Meroveus) и Кладовлада (Cladovaldus, Klodobalolus, пишут Латины). Римскими же владениями в Галлии управлял храбрый Аетий „…“ молодой князь Мировой посещал Аетия и дажюе поехал было в Рим». Далее Ю.И.Венелин пересказывает в целом ту же версию разделения среди франков — Кладовлад (Хлодобальд) переходит на сторону гуннов, Меровей — тогда еще единой (она падет в 476 г.) Римской Империи (мнение Венелина об Аттиле как о «русском царе», хотя и может представляться многим привлекательным, лишено достаточных оснований). При этом, однако, интересен конечный вывод ученого:

«Не известно, куда девался претендент Вандальского престола во Франции, Кладовлад; убит ли на сражении, или, может быть, пренебрежен Аттилою, или вознагражден чем-либо; подробности Вандальской современной Истории до нас не сохранены. Известно, по крайней мере, что Мировой (Miroveus, Meroveus), cогласившись на требования Аттилы и перешед от Римлян (другая версия! — однако, такое балансирование естественно, ибо и римляне, и гунны венедам-франкам были чужды в одинаковой степени — В.К.) остался на престоле, на коем царствовал довольно хорошо еще 10 лет. Потомки его, под именем Мировичей, царствовали с 458 по 754 г. Черноволосые писатели, Италианского происхождения или учения, называли сей дом как могли. Вандальское Мирович они писали в ед. Merovix, род. Merovigis, множ. Meroviges; но, по своей породе, они любили говорить в нос, для этого именно нужна буква n, которую они и всунули в это слово, и так произошло Merovinges, Merovingi (кстати, именно так и произносят в южной Франции — В.К.). Заметьте, что во время Аттилы сей народ называли Вандалами и Аланами; сей же самый Царский дом и народ впоследствии переименовали во Франков». Римско-меровингский союз V в. Венелин называет очень прямо и просто: «Римляне и союзные Россы». Конечно, это кажется экзотичным. Но до сих пор и европейские историки не могут определить истоки и происхождение своей первой расы — до такой степени, что неоспиритуалисты выдумывают самые странные гипотезы, например, о том, что Меровинги — «внеземные существа». Конечно, это более привлекательно, чем признать общие корни с Царским домом «русских медведей»…

Не будем настаивать. Но отметим для начала, что не только Шалонь и Шелонь созвучны. Так же точно двоятся (даже, с учетом испанской Каталонии, троятся) Кат-алаунские поля: южнее Новгорода, в нынешней Тверской области находятся Алаунские высоты. Самое интересное то, что именно на этих невысоких, поросших папортниками, горах, произошло посажение на княжение двенадцатилетнего — по древнему меровингскому обычаю — Игоря Рюриковича, что засвидетельствовано жившим там долгое время поэтом и археологом Федором Глинкой, обнаружившим в окрестностях родового имения своей жены (урожденной Голенищевой-Кутузовой) каменные диски IX века с надписью: «Зде Ингмар подъят на щит». Разумеется, предметом дальнейших исследований, очень многое проясняющих, могло бы явиться — какое название Шелони (Шалони) и Алаунских полей или высот возникло раньше, то есть, перенес ли Меровей новгородские имена на Запад, или, напротив, Рюриковичи «воспевают» в Русской земле победы Меровея, давая их рекам и горам? Как бы то ни было, византийская загадка, о которой мы говорили в самом начале, оказывается вовсе никакой не загадкой. Вот, оказывается, почему, как мы уже говорили, для Патриарха Фотия, Народ??? и «таинственный», «темный» — ибо таинственно само рождение «князя Роша» Меровея! — и в то же время, оказывается, «общеизвестный», «пресловутый» — кто же в X веке не помнил об аланах, скифах, Аэции и Аттиле… Упоминавшийся нами в самом начале М. Сюзюмов уточнял: «Обратим внимание на то, что, говоря о Русских, Фотий все время приводит библейские цитаты из пророчеств, имеющих у византийских церковных комментариев определенное эсхатологическое значение: из „Иезекииля“, „Иеремии“, „Апокалипсиса“. В применении к русским эти эсхатологические пророчества имеют смысл только в том случае, если под словом ’???’ понимался одновременно и библейский народ Иезекииля, и русский народ. Отсюда понятно, что если русский народ до начала IX века и был общеизвестен византийской общественности, то под библейском ROS понимался одновременно и библейский народ, и LAKIS FRYGGOYMENON. Созвучие „русь“ и ROS давало основание говорить о недавно появившемся на исторической арене русском народе как о таинственном, неизвестном, и в то же время всем столь хорошо знакомом библейском народе».