Тяжелый рок - Уоррен Мерфи

И из машин, и из грузовичков, и из-за скал, и из-за деревьев – они появились отовсюду. Поначалу их было не так много, но когда остальные заметили движение на поле Тайруса, всколыхнулась вся толпа. «Кто-то приехал!» Самое главное на любом рок-фестивале – кого-то встретить.

Римо вошел в номер. У этого неожиданного ажиотажа могли быть самые разные последствия. Один из вариантов предполагал необходимость избавления от мертвых тел.

Ну и что? Если все началось не слава Богу, то не исключено, что так и пойдет. Сперва – абсурдная беседа со Смитом. Потом – эта девица, Викки Стоунер. Ее фотографии в колыбели, снимки раннего детства, сделанные где-то в толпе и фото Викки с остекленевшими глазами.

В задачу Римо входило охранять ее от неизвестных убийц. Если она еще жива. А она могла быть или на дне озера, или похороненной в пещере, или в подвале какого-нибудь дома, или растворенной в кислоте, или еще в чем-нибудь.

Но если она жива, то где ее искать? Об этом не знал никто, включая ее отца, но существовало весьма вероятное предположение о том, что она может оказаться на каком-нибудь рок-фестивале, так как принадлежала к разряду рок-фанаток – девочек-"группи".

На каком рок-фестивале? Если она жива, то не пропустит «Норт-Адамс экспириенс». В конце концов туда ведь должны приехать «Мэггот энд зэ Дэд Мит Лайс». Сколько же там будет народу? От четырехсот до ста тысяч человек.

Благодарствуйте.

Тут Римо задал Смиту вопрос: поскольку инициатор открытого контракта – скорее всего, один из тех, кто занят соглашением по зерну для русских, возможно даже и отец Викки, почему бы Римо не заняться тем, что он делает лучше всего? Пройтись по списку всех подозреваемых, найти того, кто готов оплатить убийство, и разобраться с ним.

Не годится, объяснил Смит. Это займет слишком много времени, и риск чересчур велик. Вдруг Римо нападет на ложный след. Тогда убийца доберется до Викки Стоунер. Нет. Необходимо ее защитить.

Решено. И вот он здесь.

Возле их номера послышалась какая-то возня, дверь распахнулась, и в комнату начали поступать сундуки Чиуна с тянувшими их за ручки фанатами тяжелого рока, стонавшими и изнывавшими, словно они были закованы в цепи. Римо услышал крики и подошел к окну. Какой-то юный толстяк с животом, не умещавшимся в джинсах, и в майке с пацифистской символикой пытался стукнуть девицу, надпись на майке которой предлагала «любить, а не воевать». Барышня вцепилась толстяку в пах.

– Я понесу сундук. Он разрешил мне! – кричала девица.

– Нет, он сказал мне!

– Нет, мне, жирная свинья!

То же самое творилось и вокруг, и Римо заметил, что Чиун заволновался за сохранность сундуков. Чиун забрался на один из сундуков и простер руки с длинными ногтями к небу. И он обратился к ним, к этим детям. И он сказал им, что сила их сердец должна быть воедино со вселенскими силами и что все они должны слиться с тем, что едино. Они должны стать одним целым с тем, что является одним целым.

Они должны стать одной рукой, одной спиной, одним телом. И сундуки должны плыть словно лебеди по золотистой глади озера. И первым – вон тот, зеленый.

И в то утро все сундуки, один за другим, проследовали в номер Мастера Синанджу. Зеленый – во главе.

Когда все сундуки были аккуратно расставлены в номере, причем зеленый стоял поодаль, возле окна, Мастер Синанджу со всеми попрощался. А когда они не пожелали расставаться с такой выдающейся личностью, настаивая на том, чтобы «некто» рассказал о себе, он замолчал. Но произошла странная вещь. Золотистые полы кимоно слегка шелохнулись, и все до одного поклонники оказались за дверью. У последнего на щеке красовался впечатляющий след от удара.

– Он наверняка кто-то! – взвизгнула какая-то девица. – Только кто-то может такое. Я должна поиметь его. Он – мой. Я хочу его!

Чиун открыл зеленый сундук. Римо знал, что в нем – специальный телевизор, который не просто показывал один канал, но одновременно записывал два других, потому что, как часто повторял Чиун, «все хорошие передачи почему-то всегда идут одновременно». Под «хорошими передачами» подразумевались «мыльные оперы».

Другой отличительной особенностью этого телевизора было то, что все надписи и эмблемы фирмы «Сони» были стерты, оторваны или замазаны краской, и вместо них красовалось «Сделано в Корее». Чиун отказывался от всего японского из-за недавнего, как он объяснял, предательства японцами Дома Синанджу. Сверившись с хронологической таблицей правления японских императоров, Римо пришел к выводу, что этот «недавний» инцидент произошел в 1282 году нашей эры.

По словам Чиуна, японский император, прослышав о мудрости и чудесах Синанджу, послал к тогдашнему Мастеру эмиссара с просьбой помочь в одном трудном деле. Мастер не предполагал, с каким коварством и вероломством он имеет дело, пока не заметил, что его обокрали. Шпионы императора следили за его действиями, перенимая его приемы, и похитили у Синанджу искусство ниндзя, или бесшумного ночного нападения.

– Значит, они заплатили ему за услуги и переняли какие-то приемы? – уточнил Римо.

– Они украли то, что долговечнее рубинов, – отвечал Чиун. – Они похитили мудрость – ту самую, что я пытаюсь передать тебе и к которой ты относишься с пренебрежением.

– С чего ты взял, папочка?

– Ты не сознаешь степени вероломства японцев. Хорошо, что они не добрались до этого телевизора, а то бы скопировали и его. Японцам доверять нельзя.

– Да уж, конечно. Если бы корейцы не проявили бдительность, японцы передрали бы всю великую корейскую электронную технологию.

Когда по телевизору начался сериал «Пока Земля вертится», Римо вышел на улицу поискать рыжеволосую девушку, которая могла как оказаться, так и не оказаться среди живых.

Пробираясь среди сгрудившейся возле двери толпы, Римо слышал обрывки фраз: «Это – никто, он работает на того… эй, не толкайся… эй, ты, убери руки… это не тот… это никто… тот там, внутри».

Он бродил по полю фермера Тайруса, напоенному ароматами марихуаны и гашиша, переступая через лежавших на земле людей и рюкзаки. На краю поля он чуть не наступил на пук проводов, идущих к сцене, сооруженной на том месте, где когда-то росли тыквы. По бокам сцены стояли две высокие металлические башни. Деловито и энергично сновали многочисленные электрики, проверявшие и устанавливавшие аппаратуру. Лишь бороды и одежда несколько не соответствовали их деловитому виду.

Возле сцены Римо заметил разметавшиеся по рюкзаку огненно-рыжие волосы. Сверху к ним прижималась голова с каштановыми волосами. Тела были укрыты одеялом и двигались.

Он обошел двух девушек, откачивавших третью, которая никак не могла прийти в себя от ЛСД, подошел к двигавшемуся одеялу и стал ждать… И ждать… Под рыжими волосами не было видно лица. Римо решил подождать еще. Когда ему это надоело, он нагнулся и быстро пробежал двумя указательными пальцами по нижней части позвоночника верхнего тела. Он проделал это так быстро, что со стороны могло показаться, будто он поднял с одеяла листик.

– У-у-у! – простонало в экстазе верхнее тело, как и ожидал Римо, однако движение под одеялом не прекратилось.

Ну все, довольно. Он отпихнул в сторону обладателя коротких каштановых волос, чтобы взглянуть на лицо того, кому принадлежали длинные рыжие волосы. Это оказалась не Викки Стоунер. И вообще никакая не Викки. И не женщина, а мужчина. А женщина – с короткими каштановыми волосами – занимала верхнюю позицию.

– Сделай так еще раз, – попросила она.

Римо продолжил поиски Викки Стоунер, если она еще была в живых. Он осмотрел поле, проверил стоявшие вдоль дороги размалеванные автобусы. Время от времени он говорил встречным:

– Я ищу девушку. Ей девятнадцать лет. Рыжеволосая. Веснушчатая. Зовут Викки.

Никакой реакции. Затем мимо него проехал серый «линкольн континентал» За рулем сидел человек со шрамом. На заднем сиденье спала девушка с веснушчатой физиономией. Похожа. Римо заметил, что «континентал» припарковался на дороге в полумиле от него. Из него вышли четверо молодых людей и человек со шрамом и продолжили свой путь к «Норт-Адамс экспириенс» пешком. Крепкий тип со шрамом старался казаться дружелюбным; жестикулируя руками, он показал на башню слева от сцены. Он даже расчистил ребятам место, грубо распихав остальных. Римо последовал туда.

– Я слышала, что «кто-то» в мотеле, – взволнованно воскликнула рыжеволосая девица. Это точно была Викки Стоунер.

«Как быстро распространяются слухи!» – удивился Римо, хотя и раньше слышал, что в среде поклонников тяжелого рока новости распространяются быстрее скорости света и с удивительной точностью.

– Он «кто-то», но мы пока не знаем кто, – добавил молодой блондин с индейской повязкой.

По тому, как тот стоял, Римо заметил кое-что, не замеченное окружающими, потому что все замечали оружие лишь по его виду и очертаниям, а не по тому, как реагирует на него тело. Римо понял, что блондин вооружен и что он следит за Викки Стоунер.