Вне реальностей. Пятая стихия - Assenatas

– Нет… девочка обладает буйной фантазией. Ты ведь Дэна любишь, а ей, чтобы тебе понравиться, минимум нужно сделать то же, что и собирается сделать Дэн.

– Ага, значит, он у тебя и с ним всё в порядке, но что он задумал?

– Вижу, от тебя не скрыть… задолбал меня твой Дэн… я его в «изоляторе» запирать устал…

– А что он натворил?

– Он сам не знает, чего хочет… то Вася, то – не Вася… то сбежит, то обратно просится. Сбежал как-то… я пошёл его искать, а он в кафе… естественно, я на него наорал. Думаешь, помогло?

– Вряд ли.

– И прав ты, абсолютно! Он взял, выпил пачку аспирина!

– Вредно…

– Вредно… пришлось запереть его в карцере и отложить…

– Что отложить? У него проблемы?

– С головой у твоего Дэна проблемы.

– Но ты – хирург… но в мозг лезть не торопишься, а проблемы с головой исправляешь «изолятором». Но Дэну, я так понял – всё нипочём… хоть в карцер, хоть куда…

– Ну, хоть куда… – это ты преувеличиваешь.

– Хам…

– Я ему кое-что рассказал… помнишь… ты помог мне… ты даже не спрашивал ничего…

– Зачем мне спрашивать, я итак всё знаю. Почти всё.

– А чего не знаешь?

– Что Дэну здесь делать? Разве что, карцер занимать. Там хоть тепло?

– Не боись, не замерзнет твой друг… или подруга.

– Ты это о чём?

– У него спросишь. Если бы ты не пришёл, сидеть бы ему в «изоляторе» до вечера. Повезло ему…

– Пусть сидит. Хотя умнее он всё равно не станет… но зачем ты сказал ему о той ночи?

– Чтобы он передумал.

– Что передумал?

– Я точно не самоубийца, поэтому и тяну время.

– Ну, в твоих интеллектуальных способностях, я никогда не сомневался. Но только в твоих… да и другие-то в общем…

– Дэн тоже умный, он просто переживает из-за вашей ссоры. Ты бы поговорил с ним.

– А где он?

– Говорю же, он наказан.

– Видишь ли… мы с ним расстались и не думаю, что наша встреча что-то изменит. Я к нему не вернусь, а встречаться с ним, я не вижу смысла. Это только усугубит ситуацию и ухудшит его состояние.

– Куда уж хуже. Думаешь, он в «изоляторе» из-за своих выходок? Меня этим не удивишь, и не такие строптивые попадались.

– Тогда, в чём дело?

– Я решил, что лучше пусть в «изоляторе» сидит… чем в морге… лежит…

– Даже так? Но в чём дело?

– Он здесь из-за тебя.

– Говорю тебе, мы с ним не виделись два месяца… у меня пропал Димка и я никак не мог повлиять на решение Дэна…

– Слушай… Дэн… в общем… не хочет он больше Дэном быть… Даниэллой…

– А он уже сменил вывеску на кафе?

– Хватит острить.

– Его решение – его дело. Не думаю, что он станет умнее, сделав операцию. Зачем его отговаривать… тебе ведь бешенные деньги заплатят?

– А что с пацаном будет?

– С пацаном – ничего… с девушкой…

– Это очень смешно. И всё же, в память о вашей дружбе, поговори с ним. Если уж тебе не удастся его отговорить, я сделаю так, как он хочет.

– Только тронь его! Я от твоей клиники и пепла не оставлю! Скажи Дэну, что не делаешь таких вещей!

– Он другого врача найдёт.

– Все знают, что лучше тебя найти нереально…

Пит открыл дверь «изолятора».

– Выходи, провинившийся…

– Ещё не вечер, – ответил ему Дэн.

– Ты прощён. К тому же, к тебе пришли.

– Я не хочу никого видеть.

– И меня? – спросил Костя. Дэн соскочил со стула, одиноко стоящего посреди мрачных стен комнаты. – Здесь места маловато, где мы можем поговорить?

– Идите в его палату, что ли… – ответил главврач.

– Я и с ним не хочу разговаривать.

– Видишь, Пит, – добавил Костя, – я лучше пойду.

Пит думал, как спасти ситуацию.

– А ты с ним хочешь поговорить, Костя?

– А чего бы я сюда припёрся, но Дэн не настроен на общение…

– А его никто не спрашивает. Денис… или говори с Костей, или возвращайся в «изолятор», на неделю.

– Костя всё же лучше, – вздохнул Дэн, – а ты меня под охраной в палату поведёшь?

– Лучше, чем Костя для тебя охраны не найти.

– Ну уж нет, сбежит, а мне отвечать.

– Здесь же не тюрьма, – спорил Пит.

– Я заметил, – огрызнулся Дэн, – может мне и в палату незачем возвращаться, всё равно ведь сюда вернёшь.

– Ах, какой послушный мальчик… не травится таблетками, не исчезает без предупреждения, – отчитывал Дэна главврач…

– Ладно… ладно… виноват… каюсь…

– Иди уже…

Они долго молчали, войдя в палату. Дэн не смел взглянуть на Костю… Костя держал паузу… а зачем ему было говорить, ведь любое его слово могло привести или к ссоре или к близости, не того ни другого варианта Костя не мог допустить. Но Дэн не выдержав этой пытки, сам начал разговор.

– Не могу больше! В «изоляторе» молчал, здесь – тоже! – но Костя не поддавался на провокацию и Дэн продолжил, правда сменив свой агрессивный тон. – Я слышал, Димка пропал?

– Да.

– Нашёлся?

– Ну…

«Как же тяжело восстанавливать порванные звенья отношений…» – думал Дэн. А Костя сидел, забившись в угол, тоже стараясь не смотреть на Дэна.

– И долго его не было?

– Долго.

– Чего из тебя слова не вытянешь?

– Вытянешь… чего ты хочешь? Тебе же нет дела до меня?

– Здесь ты, Кость, ошибаешься. Но зачем ты пришёл, раз не хочешь разговаривать?

– А зачем разговаривать… я просто пришёл посмотреть на тебя в последний раз.

– Ничего, не в последний… что со мной станется? В «изоляторе» сейчас тепло…

– Ты что у Пита «изолятор» арендуешь? А что, это хорошая идея… как выйдешь отсюда, сделай у себя в кафе такую кабинку… интересно будет.

– Попробую… – Дэн рад был без памяти, что Костя чуть-чуть разговорился, он даже боялся ему перечить, чтобы тот не обиделся и снова не замолчал месяца на два, как это было в прошлый раз.

– А ты вывеску уже сменил?

– В смысле?

– Ну тебя же не будут звать Дэн, после того как ты выйдешь отсюда?

– Ты знаешь?

– Догадываюсь… так как тебя звать будут?

– Ты меня вряд ли будешь звать… так что какая тебе разница… к тому же, я ещё не решил.

– Замуж собрался… лась…

– Вроде того.

– Понятно.

– Что тебе понятно?

– Всё понятно.

– Люблю понятливых.

– А вот это не надо.

– Значит, ты не сильно расстроишься.

– Это ты расстроишься и тебе будет не понятно.

– Мне уже понятно…

– Что именно? – спросил Костя.

– Почему ты мне не сказал?

– О чём?

– О том… что ты в ту ночь помогал Питу. Ты всё знал!

– Нет я не знал всех подробностей… тогда очень серьёзно заболел Димка, и я дни и ночи проводил у его постели. В одну из таких ночей в наш дом постучали… на пороге стоял Пит. «Помоги!» – видя его страх и отчаяние, я, не задавая вопросов пошёл с ним. Димке я дал снотворное и анальгетиками обколол, жар у него чуть-чуть спал и я его мог оставить ненадолго.

– Но ненадолго не получилось.

– Я даже не узнал тебя… ты лежал лицом вниз и крепко спал из-за наркоза, я не выяснял, что и как, я просто сделал всё, что мог и убежал к Димке, который уже начал приходить в себя… как ни странно, он очень быстро пошёл на поправку… хотя я не делал ничего нового, работая по прежней методике.

– Ему стало лучше, потому, что ты помог мне.

– Я даже не знал, что это был ты!

– А если бы знал, помог бы?

– А если бы я знал, я бы убил всех твоих родственников за то, что они тебя искалечили!

– Всё же восстановилось.

– Нет… не всё. Тело… возможно, но душа, её не прооперируешь… и раны залечить на ней невозможно. Этого даже Димка не может.

– Но ты сильнее его!

– Это он так решил. Но бесследно это все не проходит. И поэтому многие в конце концов, приходят с подобной целью в подобные заведения. Они не хотят больше жить в том теле, которое допустило надругательство над душой! Но что бы человек с собой не сделал, это остаётся с ним, эти воспоминания, этот кошмар… есть правда один выход, я тебе это предлагал.

– «Зеркало времени»?

– Да.

– Нет… я хочу помнить тебя!

– А куда я денусь?

– Делся ведь.

– Мне нужно было деться. Иначе Димка бы погиб. А вернувшись, я стал искать тебя… но ни тебя, ни Пита не было.

– Я сбежал как раз, а он видимо, пошёл меня искать, поэтому ты и не застал нас. Но зачем тебе я вдруг понадобился?

– Мне вдруг показалось, что ты в опасности.

– Показалось, как видишь, ничего страшного. Всё хочу спросить, а тебе давно мальчики нравятся?

– А с чего ты взял, что они мне вообще нравятся?

– Тогда – девочки?

– Кстати, о девочках… не загремел я чуть из-за одной, лет на тридцать за изнасилование… хорошо, что все знают, что я предпочитаю юношей.

– Значит…

– Ничего не значит. Между нами всё кончено!

– Тогда мне не понятно… ты же сказал, что знать меня не хочешь, зачем пришёл?

– Я спас очень много людей, но я их тоже знать не хочу. И с чего ты взял, что я изменю к тебе отношение, если ты изменишь свое тело? Я хочу оградить тебя от ошибки, хочу, чтобы ты ощутил во всей красе то великолепие, от которого хочешь избавиться.