Тридцать первый этаж - Роман Коор

— Перестань, Роберт! Я рада, что ты любишь свою работу! Просто я хочу, чтоб мы жили хотя бы в одной стране! В конце концов, здесь наша родина, наши корни! И я очень по тебе скучаю! — умоляюще сказала мать, пытаясь сдержать гнев сына обращением к его чувствам.

— Я тоже скучаю, мама, но Латвия — не наша родина, а твоя! И, кстати, говорим мы сейчас по-русски, правда? Вот летом у меня будет отпуск, и я обязательно приеду на недельку. Обещаю.

— Ох, как же долго ещё ждать! — произнесла она печально, решив не вдаваться в выяснения, где чья родина. В голове у неё как будто зазвучал голос мужа. В демонстрации упрямой убеждённости Роберт был неотличим от своего отца.

— Ладно тебе, мама, не так и долго. Хорошо, что у нас есть интернет и такие возможности связи.

— Господи, благослови «Скайп»! — ответила она, смеясь. — И, кстати, на счёт репетиторства ты не прав. Мне нравится эта работа. У меня появилось много свободного времени, которое я могу посвятить своей книге.

История с книгой стала для Роберта притчей во языцех. Год назад, перед самым отъездом, мать сообщила, что всю жизнь мечтала написать роман, и сейчас наконец-то пришло время осуществить задуманное. С тех пор при каждой их виртуальной беседе она хвасталась ему своими литературными достижениями, которые на момент последнего упоминания составляли шесть страниц. Она горячо рассказывала о своей концепции, о том, почему она выбрала для книги именно английский язык, о том, как это будет прогрессивно, и прочее в том же ключе. Сначала Роберт слушал с интересом, но потом понял, что чем ярче и яростней становились мамины монологи на тему литературы, тем невероятнее казался сам факт того, что роман будет закончен.

— Я бы очень хотел наконец что-нибудь прочесть! — сказал Роберт.

— Терпение, мой мальчик! Всему своё время! — шутливо ответила ему мать и уже серьёзно начала очередное погружение в мировую литературу. — Я недавно перечитала, разумеется, в оригинале, «Оно» Стивена Кинга. Как гениально всё же ему удалось передать ощущения детства! Просто потрясающе, насколько живые его персонажи! А этот момент, где они, все по очереди, трахали свою подругу? Сакральное таинство! И ещё…

Роберт вспомнил о недопитом чае. Кружка стояла рядом на столе. Он покрутил её в руках, заглянул внутрь и вылил холодное приторно-сладкое пойло себе в рот. Его мать, тем временем, продолжала делиться своими глубокими литературными переживаниями. Он открыл браузер и зашёл на сайт новостей. Окинув взглядом ленту последних известий, он принялся читать статью о молодом враче, выращивавшем дома марихуану. Наконец мать закончила свой монолог вопросом:

— Ты согласен, Робик?

— Да. «Оно» — хороший роман. Мне понравился, — вяло, но честно ответил Роберт. — Слушай, мама, вообще-то мне пора. Нужно работать.

— Ага, сбегаешь. Ты всегда так поступал, с самого детства!

— Ну, мам, перестань! — умоляюще протянул Роберт.

— Ладно, ладно! Я понимаю! Мне, кстати, тоже надо кое-что сделать. Как же я забыла?

— О’кей, тогда пока. Я тебя люблю.

— Я тебя тоже! Пока, сынок! Осторожнее там!

— Хорошо, мам. Всё, счастливо! — и Роберт щёлкнул кнопку с красной телефонной трубкой.

Сменив в «Скайпе» свой статус на «занят» и дочитав статью о конопляном докторе, он решил позавтракать, а заодно и пообедать.

На кухне его ждала полная раковина посуды. Коричневые чайные пятна около варочной панели и рассыпанная по полу заварка напоминали о том, что предыдущее чаепитие прошло не слишком удачно. Завтракать, а тем более обедать в таких условиях не представлялось возможным. Роберт помыл посуду, кое-как подмёл пол и вынес мусор.

Поджарив на сковороде вчерашние макароны с колбасой и яйцом и переложив результат своего стряпания на тарелку, он приступил к приёму пищи. Было вкусно. В его семье никогда ничего специально не готовили, предпочитая сооружать блюда, подобные тому, что он сейчас с аппетитом поглощал либо пользоваться услугами кулинарии. У его матери не было ни времени, ни желания вести домашнее хозяйство: она постоянно работала, а когда не работала, то думала о работе. До перестройки она была редактором в крупном издательстве, а сразу после неё по протекции стала занимать ту же должность в достаточно известном глянцевом периодическом издании. Отец же, редко бывавший дома, питался непонятно чем и непонятно где.

После еды Роберт решил сварить кофе, который всегда получался у него отменным, нужной крепости и никогда не выкипал. Наслаждаясь арабским напитком и любуясь из окна осенней пестротой двора, он решил, что проведёт сегодняшний вечер в одиночестве за просмотром какого-нибудь нового фильма и распитием бутылки сухого красного вина. Захотелось курить.

В верхнем ящике стола, погребённая под канцелярскими принадлежностями, лежала мятая пачка «Данхилл». Роберт извлёк одну из четырёх оставшихся там сигарет, сунул в рот и принялся искать зажигалку. Ревизия содержимого всех трёх выдвижных ящиков результата не принесла, и ему пришлось вернуться на кухню, чтобы прикурить от газовой варочной панели, оборудованной пьезоэлементами. Закончив, наконец, скитания по квартире, он блаженно распластался в кожаном кресле с кружкой в одной руке и сигаретой в другой, предварительно поставив на подлокотник овальную пепельницу из зелёного бутылочного стекла. Клубы дыма вырывались из его рта, поднимались к потолку и там рассеивались, доставляя ему больше эстетического удовольствия, чем физического.

Трель мобильника раздалась в тот момент, когда Роберт давил окурок в пепельнице. Взяв телефон в руки, он посмотрел на дисплей. Быстро подойдя к письменному столу и склонившись над ноутбуком, он принялся копаться в списке музыкальных файлов. Телефон уже играл мелодию вызова на полную громкость. Найдя, наконец, то, что его интересовало, Роберт нажал на зелёную клавишу приёма вызова и на чистом английском произнёс в трубку:

— This is Roby Music Radio, and special for Lisa sounds Brandon Flowers — “Only the young”!

Включив объявленную песню, он положил телефон на стол и подошёл к окну. Примерно минуту он любовался осенним пейзажем, потом выключил музыку, приложил телефон к уху и бодрым голосом сообщил:

— Roby Music Radio! Your inspiration!— и, закусив нижнюю губу, повесил трубку.

Немного погодя, Роберт набрал номер Лизы. После трёх гудков её голос сообщил с лёгким акцентом:

— The number you have dialed is not available. Please, try again later!— и соединение прервалось.

Роберт подождал ещё пару минут и снова позвонил. Лиза ответила после пятого гудка:

— О, привет, Робик! Рада тебя слышать!

— Привет! Как дела?

— Да нормально, спасибо. Как твои? Чем занимаешься?

— Да, так… Работаю, в общем, — Роберт снова взглянул на валявшиеся под креслом бумаги.

— Я хотела сегодня заехать, отдать тебе камеру. И, знаешь, подумала… Ну, мне хочется тебя отблагодарить, ты меня очень выручил. Пойдём, может, вечерком в кафе посидим? Я угощаю!

— А кто ещё будет? Алекс с Верой?

— Нет, я думала, мы вдвоём будем.

Роберт не верил своим ушам. Он попытался успокоить себя: «Да ладно, ерунда! Хочет поблагодарить за фотоаппарат. В конце концов, я её и правда выручил. Не стоит себя накручивать. У неё есть муж, она его любит. Просто дружеский вечер».

Однажды, в первый месяц их знакомства, Роберт попытался слегка выйти за рамки приятельских отношений, но Лиза сразу дала понять, что для всех, кроме Алекса, она недоступна. Поэтому её поведение на последней совместной вечеринке и это приглашение вызывали у него не только волнение, но и недоумение.

— Конечно, пойдём. Только угощать не нужно, — ответил он.

— Ой, да ладно тебе! В общем, договорились? Давай тогда часов в семь? Я за тобой заеду!

— Да, хорошо. Созвонимся ближе к делу?

— Договорились. Я позвоню тебе позже. А сейчас, ты извини, мне надо бежать.

— Хорошо, пока!

Лиза повесила трубку.

Роберт остался сидеть в кресле совершенно растерянный. Он снова и снова прокручивал в голове весь разговор, жадно выхватывая из памяти каждую ноту её голоса, каждое повышение интонации, и пытался отыскать в простой Лизиной речи притаившийся трепет чувств или какую-нибудь другую зацепку для своего неспокойного сердца. «Ладно, подождём до вечера. Это должно быть интересно. Чем чёрт не шутит, а вдруг что-нибудь и получится!» — подумал он, и эта мысль сначала как будто успокоила. Но обернувшись в его голове несколько раз, она зацепила тонкие нити, на которых было подвешено живое воображение Роберта и, растревоженное этим прикосновением, оно принялось рисовать волнующие сцены. Когда дело дошло до картины, изображавшей Лизу в одних чёрных кружевных трусиках, всю сгорающую от желания, Роберт решил, что фантазий достаточно, тряхнул головой, ругнулся и пошёл в ванную умыться.

Привычный и тихий ход воскресного дня был поломан. Работа, и так незаладившаяся с утра, теперь была совершенно обречена. Взволнованный ожиданием вечерней встречи, Роберт никак не мог найти себе занятие. Бесцельно побродив по интернету и написав несколько безответных сообщений в социальной сети, он, наконец, выключил компьютер и достал со стеллажа первый том «Тёмной Башни» Кинга, к которому он собирался приступить уже несколько месяцев. Литературный монолог матери напомнил ему об этом авторе. Книга сумела занять его мысли, на несколько часов перенеся Роберта в мир, где безотказные револьверы Стрелка оставались последней надеждой Вселенной.