Психоаналитические теории личности - Джералд Блюм

Фенихель классифицирует инстинкты на две группы: 1) имеющие отношение к простым физическим потребностям; 2) связанные с сексуальными побуждениями. К первой категории относятся дыхание, голод, жажда, дефекация и мочеиспускание. Процесс удовлетворения такого рода потребностей относительно несложен. Соматические изменения вызывают соответствующие переживания, которые приводят к специфическим действиям для уменьшения напряжения. Общая особенность этих инстинктов состоит в необходимости быстрого удовлетворения, допускающего малое индивидуальное разнообразие. Фенихель поэтому говорит о небольшой важности первой группы инстинктов для психологии.

Другая группа — сексуальные инстинкты — функционирует в более свободной и сложной манере. Если не происходит удовлетворения изначальным путем, сексуальные инстинкты способны изменять цели и объекты, исчезать из сознания и вновь появляться в замаскированном виде. Подобно первой группе инстинктов, они функционируют от рождения, и формы сексуальности у взрослых представляют собой продолжение детской сексуальности.

Это подводит нас к концепции «либидо», которое определяется как энергия сексуальных инстинктов. Каждый обладает количеством энергии, служащим, в широком смысле, резервуаром для сексуального выражения. Предполагается, что количество либидо фиксировано и наличествует от рождения. В процессе развития либидо привязывается к различным органам тела и претерпевает разнообразные трансформации, описанные Фрейдом как «превратности либидо» (направленность вовне и внутрь, фиксация, регрессия, вытеснение, сублимация).

Неофрейдистская культурологическая ориентация:

Томпсон и Салливан

Воззрения на проблему либидо существенно варьируют от позиции Юнга до точки зрения неофрейдистов. Для Юнга (45, 46) либидр представляет первичную энергию, лежащую в основе не только сексуальной, но всей психической жизни («фундамент и регулятор психического существования»). Это фундаментальное влечение, движущая жизненная сила, вбирает питание, рост, сексуальность, интересы и т.д. Неофрейдисты, с другой стороны, полностью отбрасывают инстинкты и либидо. Они допускают значение биологических потребностей и их влияние на процесс развития, но отказываются от признания либидо в качестве движущей силы, преследующей эротические наслаждения. Взамен они пытаются истолковать биологическое развитие ребенка в свете культурных влияний и обусловленных культурой межличностных отношений. Согласно Томпсон (65), теория либидо Фрейда оказывается неудовлетворительной в объяснении агрессии, перверсий и нарциссизма. Различие между школами станет яснее, когда мы рассмотрим всю генетическую последовательность формирования личности.

Неофрейдисты тем не менее имеют определенное мнение относительно потенциала личности новорожденного. Гарри Салливан (64), например, следуя за Адлером, утверждает, что человек рождается с «неким побуждением к власти». При рождении влечение не вполне сформировано, но способно к развитию. Первые фрустрации биологической устремленности к обладанию порождают направленность на преодоление внутреннего чувства бессилия. Салливан иллюстрирует свою мысль рассуждением о ребенке, неспособном достичь впервые увиденную луну. Неудача приводит к фрустрации влечения к власти и компенсаторному поиску способов приобретения могущества. Устремление к могуществу, таким образом, считается важнее, чем чувство голода, жажды или сексуальное вожделение, потому что лежит в основе всех этих влечений. Устремление к власти является настолько существенным, что степень его удовлетворения или фрустрации определяет развитие личности. По словам Салливана (64, с.6-7):

«Полноценное развитие личности наряду со стремлением к безопасности в основном базируется на открытии ребенком своего бессилия в достижении определенных желаний имеющимися в его распоряжении средствами. Разочарование первым опытом постнатальной жизни (в отличие от внутриутробной жизни, где все доступно) приводит к началу грандиозного развития действий, мышления, предвидения и т.д., ограждающих от чувств опасности и беспомощности в неблагоприятных условиях» (прим. 2).

ВОЗЗРЕНИЯ НА ИНСТИНКТ СМЕРТИ

Фрейд

Фрейд первоначально разделил инстинкты на две категории: 1) инстинкты самосохранения или эго-инстинкты; 2) сексуальные инстинкты. Исторические особенности развития взглядов Фрейда подробно очерчены Томпсон (65), и здесь нет надобности касаться этого вопроса. Конечным итогом стало разделение на инстинкт жизни — Эрос и инстинкт смерти — Танатос. Инстинкт жизни включал либидо и часть инстинктов эго; инстинкт смерти представлял новую отдельную концепцию, такую же важную, как теория Эроса. Инстинкт смерти активируется сразу при рождении и выражается в тенденции к возвращению органической жизни в предшествующее неорганическое состояние. Процесс жизни подразумевает напряжение, а влечение к смерти преследует цель освобождения от напряжения. Новая концепция помогла Фрейду объяснить самодеструктивные побуждения (например, самоубийство), агрессию по отношению к другим (например, война) и компульсивные наклонности к повторению ранее болезненного опыта. Все психические феномены, таким образом, получали объяснение в понятиях слияния или смешения двух инстинктов.

Фенихель

Фенихель допускает существование деструктивных влечений и их противоположность сексуальным желаниям любви. Однако в отличие от Фрейда он утверждает, что оба вида влечений дифференцируются из одного источника. В обоих случаях имеет место стремление к релаксации путем разрядки напряжения или осуществляется закономерность, названная Фенихелем «принципом постоянства». Для иллюстрации действия принципа постоянства в случае эротических инстинктов он проводит аналогию с голодным ребенком: ребенок просыпается, чтобы удовлетворить голод, и опять засыпает. Агрессивные влечения, с другой стороны, не имеют своей собственной цели, но скорее представляют собой способ реагирования на фрустрацию. Если устойчивость к фрустрации недостаточна и возникает напряжение, то агрессия способствует избавлению от него. В заключение Фенихель повторяет, что нет необходимости предполагать дихотомию инстинктов. По его мнению, адекватная детальная классификация инстинктов станет возможной только тогда, когда физиология представит лучшую информацию об их происхождении.

Томпсон

Неофрейдисты тоже не признают врожденности инстинкта смерти. Томпсон (65) высказывает несколько возражений фрейдовской теории: 1) самоубийство и агрессия по отношению к другим вызываются в основном жизненными фрустрациями и трудностями в межличностных отношениях; 2) так называемая деструктивность ребенка может быть не преднамеренной, а являться следствием любопытства и простого неведения; 3) согласно теории Фрейда, ребенок, родившийся в благоприятном окружении, все равно несет в себе выраженные деструктивные силы. По мнению Томпсон, деструктивность развивается в неблагоприятном окружении (прим. 3).

БЕССОЗНАТЕЛЬНОЕ И ИД

Ортодоксальный подход

Дальнейшие соображения о потенциале личности новорожденного изложены в концепции бессознательного. Считается, что расщепление психической сферы на уровни — бессознательный, предсознательный и сознательный — происходит в раннем детстве; по мнению Эрнеста Джонса (44), на первом году жизни. Психическая жизнь новорожденного поэтому может быть охарактеризована как недифференцированное состояние, из которого начинают быстро формироваться уровни сознания.

Определение и значение бессознательного. Бессознательное определяется как огромная область психической жизни, которая никогда не осознавалась или прежде была сознательной и подверглась вытеснению. Это динамическая концепция в том смысле, что бессознательные импульсы постоянно самым активным образом стремятся к сознательному выражению. Влияние бессознательного гораздо могущественнее, чем сознаваемого, оно может глубоко изменять идеи, эмоции и даже соматическое состояние, при этом человек не сознает его влияния. Важность данной концепции для теории суммировал Фенихель (18, с.7):

«Предположение о существовании бессознательного способствует психоаналитическим исследованиям в поиске научного объяснения и понимания сознания. Без такого предположения феномены сознания в их взаимодействии остаются непонятными; такое предположение делает возможным предсказание и систематическое воздействие, что характеризует успешность любой науки».