Мир клятв и королей - mikki host

Сердце Джонатана пропустило удар. Открывшаяся на Саву брешь, когда там были Джонатан, несколько искателей из Ордена и Стефан, представлявший магов, буквально довела последнего до безумия. Джонатан знал, что его друг силён, но и не предполагал, что в нём томится так много магии. Он не знал, что магия может проявляться таким образом, что она пытается проникнуть в мир через кожу мага, меняя его. С Шераей происходило то же самое.

– Брешь, – еле выдавила из себя Шерая, до скрежета сжав зубы. Её глаза, уже не сиявшие так ярко, как несколько мгновений назад, всё ещё сохраняли алый оттенок. – Только что открылась новая брешь.

Джонатан несколько раз проклял весь мир, когда услышал вой, сотрясший стены дома.

Глава 2. Наполни беспокойные умы

Ни Лео, ни жёсткий диван дяди Джона, стоящий в гостиной, для сна не годились, но Пайпер не могла больше сопротивляться. Её веки отяжелели настолько, что она, уже не обращавшая внимание на очередной глупый поступок героя фильма (Лео всегда выбирал фильмы ужасов, а там, по мнению Пайпер, было слишком много нелогичных моментов), уронила голову на диванную подушку и засопела. Кажется, Лео пихнул её локтем под рёбра, пытаясь разбудить. Пайпер не могла быть в этом уверена. Она успела привыкнуть к любимому жанру брата, самой реакции Лео на фильм и на отношение Пайпер к фильму, и просто смирилась. Было намного легче один вечерок потерпеть скучный нереалистичный фильм, чем спорить с братом, в арсенале которого был тысяча и один неразумный аргумент (как и его фильмы, ха-ха).

Дядя Джон укладывал Эйса спасть слишком долго, что казалось девушке странным. Что можно говорить двенадцатилетнему племяннику, потерявшему интерес к сказкам на ночь, целый час? Неужели дядя Джон рассказывает Эйсу обо всём, что видел на работе за последние месяцы? Как-то дядя Джон, когда Пайпер было тринадцать, присматривал за племянниками, поддался на уговоры Лео и поведал им некоторые подробности, касающееся его работы. В тот вечер Пайпер решила, что не хочет быть судмедэкспертом. Лео же, наоборот, пришёл в восторг. Пайпер была уверена, что дай брату волю – и он пойдёт изучать прохожих на улице.

Впрочем, вряд ли Эйса так заинтересовала судебно-медицинская экспертиза. В противовес Лео и Пайпер Эйс был достаточно скромным и очень редко лез на рожон. Если Пайпер в шестом классе, подравшейся с двумя своими одноклассницами, пришлось сменить школу, то Эйс, вступивший в конфликт на одном из уроков, смог профессионально разрешить проблему в считанные мгновения. Он совершенно точно не стал бы упрашивать дядю Джона поведать о каком-нибудь ужасе, произошедшем на улицах Портленда. Или Пайпер недостаточно хорошо его знает? Нет, она хорошо знает обоих братьев. Один без ума от фильмов ужасов, другой жалуется, что в двенадцать лет его всё ещё отправляют спать так рано.

Пайпер редко снились красочные сны, а если они и были, то девушка их почти не запоминала. В этот раз особых изменений не было – лишь обрывки никак не связанных воспоминаний, часть из которых сразу же забылась, стоило Пайпер открыть глаза.

Пайпер хорошо различала обстановку, что было странно – в гостиной стоял мрак. Она не чувствовала под своими ногами колени Лео, вообще не ощущала его присутствия. Плед, которым она укрывалась, исчез. На невысоком столике рядом с диваном не было пустых коробок из-под пиццы. Пайпер осторожно села и огляделась – она была в комнате одна.

«Могли хотя бы плед оставить», – обиженно подумала она, поднимаясь с дивана.

В гостиной было холодно. Пайпер инстинктивно бросила взгляд на окно, но оно было закрыто. Холодом не веяло со стороны входной двери или со второго этажа – холод словно жил здесь, наполняя собой всё, до чего мог добраться. Пайпер знала, что это глупо. Вероятнее всего, это лишь сон. Да, это сон – пусть уж слишком реалистичный, но всё же сон. После пробуждения она забудет о нём, как и обо всех остальных. Волноваться не о чем.

Однако нервы внутри неё натянулись до предела. Пайпер не была уверена, что во сне можно так хорошо управлять собственным телом и различными событиями, но почему-то ей казалось, что в этот раз она справится в разы лучше. Она хорошо чувствовала своё тело, кожей ощущала холод, улавливала различные запахи – воска, цветов и снега. В доме дяди Джона никогда ещё так не пахло.

Пайпер оставила гостиную и направилась на кухню. Там почти ничего не изменилось, за исключением содержимого холодильника – на его полках было великолепное ничего, тонущее во мраке. Записки на холодильнике, оказывающиеся там чаще всего по инициативе Эйса, состояли из каких-то непонятных закорючек. Пайпер несколько раз пыталась прочитать хотя бы одно слово, но без толку. Символы сливались во что-то, чего девушка решительно не понимала. Впрочем, вряд ли это было так важно. «Это сон», – напомнила себе Пайпер, выйдя с кухни.

– Дядя Джон! – испуганный и дрожащий голос Эйса ударил по ушам, стоило Пайпер начать подниматься по лестнице. – Дядя Джон!

Пайпер сорвалась с места. Она взбежала по лестнице, повернула налево, случайно пролетела мимо нужной ей комнаты, но успела быстро вернуться. Эйс сидел на кровати, вцепившись в одеяло, и во все глаза пялился на женщину у окна. Свет прикроватной лампы казался слишком ярким.

– Почему вой стих? – спросил Эйс, продолжая смотреть на женщину. – Что вообще… – он медленно повернул голову к двери, словно только сейчас заметил замершую Пайпер, и облегчённо воскликнул: – Пайпс!

– Эйс, – выдохнула Пайпер, подбежав к нему. Эйс не любил, когда кто-то слишком долго обнимал его, но сделал исключение для сестры. Или, может быть, ему приснился кошмар, и он хотел, чтобы его кто-то успокоил. В любом случае, Пайпер была рядом. Она была готова помочь брату, остаться с ним и поговорить, если он захочет.

– Ты её видишь? – мягко отстранившись, спросил Эйс. Он кивнул в сторону окна, и Пайпер, инстинктивно закрыв собой брата, посмотрела на женщину.

Эйс казался вполне себе реальным, а вот женщина у окна – нет. У неё была аспидно-синяя полупрозрачная кожа, длинные волосы того же оттенка, по которым расплывались спиральные галактики, и длинное тёмное платье, украшенное цветными кругами, очень похожими на нефтяные. Её тёмно-фиолетовые глаза будто бы стали ярче, стоило ей посмотреть на Пайпер; едва различимые на фоне кожи губы расплылись в победной улыбке.

– Ты добралась, – сказала женщина, продолжая улыбаться.

– Погоди-ка, – удивился Эйс, – ты можешь говорить?

– Что? – не поняла Пайпер, бросив быстрый взгляд на брата.

В голове мелькнула мысль: «Слишком сумасшедший сон».

– Теперь – могу, – улыбнувшись ещё шире, сказала женщина. – Проблема была не в тебе, мой маленький герой.

– Не называй меня так, – пробормотал Эйс.

– Но