Прискорбный скиталец - Кир Булычев

- Гнец, а где твой Искатель Разума?

- Опять забыл, - ответил Гнец. - Ты знаешь, Корнелий, мне так хочется, чтобы не было разума, что я все время забываю этот Искатель. Ты не представляешь, как я переживаю за своих соотечественников! Им приходится трудиться не покладая рук, а мы здесь с тобой гуляем.

- Мы не просто гуляем, - возразил Удалов. - Мы проводим разведку.

- Все равно стыдно. Ну что здесь разведывать? Если бы я не боялся сглазить, я бы сейчас сбегал на корабль, взял Искатель и...

- Беги-беги, - добродушно сказал Удалов, усаживаясь на пенек.

"Благодать, - подумал он, - если бы у нас в Гусляре места были не лучше, взял бы семью и переехал сюда". Но тут же вспомнил, что скоро в эти мирные места могут прибыть два миллиарда совершенно незнакомых ему и, может, даже разочарованных людей.

В тишине и спокойствии теплого вечера что-то Удалова смущало. Интуиция подсказывала ему, что здесь не все ладно. Он ощущал, что за ним наблюдают. Удалов подошел к кустам, раздвинул их, но кусты были пустыми. Он вернулся на пенек. Что же неладно? Конечно же, сама тишина, зачарованность леса. Как будто кто-то поджидает, чтобы наброситься... А на чем он сидит? На пеньке. А почему в диком лесу пенек, да еще так ровно спиленный?

Мысли Удалова прервал Гнец-18.

- Так спешил, - сказал он, подбегая, - что не успел включить. Может, нам посчастливится?

И он протянул Удалову защитный шлем.

- Нам почти наверняка не посчастливится, - сказал Удалов. - Посмотри.

Гнец долго смотрел на пенек, а потом сказал, не веря собственным глазам:

- Знаешь, тут могут быть животные, которые так ровно отгрызают деревья.

- Бобры?

- У нас они иначе называются.

- Все может быть, - согласился Удалов, но про себя лишь усмехнулся: "Знаем мы этих бобров, с циркулярной пилой".

Включили Искатель Разума. И он тут же защелкал так, словно находился в московском магазине ГУМ.

- Может, это из-за нас? - сказал Гнец с надеждой. - Шлемы испортились?

- Нет. Пойдем посмотрим.

Но в каком бы направлении они ни двигались, щелканье, жужжание и мигание аппарата было совершенно невыносимым. Разум просто кишел вокруг.

- Ничего не понимаю, - сказал Гнец-18.

- А я полагаю, что здесь комары разумные, - ответил Удалов, шлепнул себя ладонью по шее.

- Такое маленькое тело, - серьезно заметил Гнец-18, - не может поддерживать в себе разум.

- Может, они невидимые?

- Ты веришь в чудеса?

- Скорее, нет.

- И я тоже нет. Невидимость противоречит законам природы. Все, что мы с тобой, Корнелий, видели и слышали за последние дни, имеет научное объяснение. Но невидимость - это жалкая выдумка фантастов.

Удалов был вынужден согласиться.

И тут раздался строгий голос:

- Невидимость - не выдумка. Каждый хороший солдат обязан быть невидимым для противника. Попрошу поднять руки. Вы в плену.

- Ну вот, - сказал Удалов. - Второй раз за неделю.

Пенек откинулся, и из-под него вылез солдат с ружьем. Кусты поднялись из земли, и в корнях их обнаружились солдаты с пулеметом. Стволы деревьев распахнулись, словно дверцы шкафов, и из них вышли офицеры и генералы.

Путешественники были вынуждены сдаться в плен.

Их привели в штаб, умело спрятанный под большим муравейником. Единственное неудобство заключалось в том, что муравьи часто падали сверху и больно кусались.

- Вернее всего, вы шпионы, хотя для шпионов вы вели себя очень неосмотрительно, - сказал полковник, который вел допрос.

Чины у них были, конечно, другие, но Удалов для удобства поделил их по числу и величине крестиков на погонах.

- Мы не шпионы, - возразил Удалов. - Мы совершенно штатские лица.

- Это еще не аргумент, - сказал молодой лейтенант в маскхалате. - Ни один шпион сразу не признается в своих преступлениях.

- Молчать! - рявкнул полковник. - Кто ведет допрос?

- Слушаюсь, ваше превосходительство! - Лейтенант присел на корточки и превратился в болотную кочку.

- Теперь обратимся к вам. Что вы предпочитаете, смерть на виселице, расстрел или вечное заключение в тюрьме?

- Как вам сказать, - ответил Удалов. - Вечное заключение мы уже испытали. Это очень неприятно. Так что лучше всего расстрел.

- Почему? - удивился полковник. - Вы не хотите жить?

- Хотим, - задумчиво сказал Удалов. - Я передумал. Мы выбираем виселицу.

- Объяснитесь, шпион, - потребовал полковник.

- Я надеюсь, что у вас плохие веревки, - сказал Удалов. - И они оборвутся.

- Приготовить тройные веревки, - приказал полковник. - Я сам лично проверю. Я сначала повешу на ней того сержанта, который на прошлой неделе чихнул на посту.

- Знаешь, - сказал Удалов Гнецу-18, - это явно несвободная планета.

- Что? - спросил полковник.

- Я сказал, что планета ваша несвободная.

- Так ты не только шпион, но и клеветник? У нас совершенно свободная планета.

- Если она и на самом деле свободная, - сказал Гнец-18, - то для нас это просто находка.

- Почему?

- А потому, что нам очень нужна свободная планета. Мы уже вторую неделю ищем такую. У нас есть два миллиарда людей, которых негде разместить.

- А где они сейчас живут? - спросил полковник.

- Сейчас они заморожены.

И Гнец-18 чистосердечно поведал полковнику о своих затруднениях. Удалову эта исповедь не понравилась. Он полковнику не доверял. Он с самого начала понял, что под словом "свободная" Гнец и полковник имеют в виду совсем разные вещи. Но перебивать товарища он не стал, хотя и решил уже, что не позволит везти сюда замороженных. Неладно здесь.

- Так, - сказал полковник, выслушав рассказ Гнеца. - В этом что-то есть. Подумаем. Сейчас вас отведут в камеру, а я пока проведу совещание.

По подземному коридору их провели в замаскированную тюрьму. Все это находилось в замечательно замаскированном городе, который ни за что не увидишь сверху. По замаскированным улицам ходили строем дети в военной форме, старушки в военной форме и девушки в полувоенной форме. Все при этом тщательно маскировались, изображая из себя кусты, деревья, камни и прочие неодушевленные вещи.

В камере, замаскированной в дупле старого дерева, путешественники пробыли недолго. Вскоре их снова провели в штаб, где, кроме полковника, их уже ждали восемь генералов, которые даже кренились под грузом галунов и позументов.

- Покажите документы, - приказал генерал-фельдмаршал.

Удалов показал свой паспорт, а Гнец-18 - свое поисковое удостоверение, но так как генералы не умели читать ни по-русски, ни на языке Гнеца, то они только повертели документы в руках, сверили фотографии с их владельцами и сделали вид, что удовлетворены.

- Если вы не врете, - сказал генерал-фельдмаршал, - вам нужна планета, на которой ваши замороженные соотечественники могли бы приобщиться к настоящей свободе. Что же, мы согласны их приобщить.