Проклятое поколение - Алия Агазаде

Эля увезла Каму к себе на квартиру. Было уже одиннадцать часов вечера, когда Эля позвонила маме и сказала, что на работе большой деловой ужин, и что она уезжает за город на один день. Мать ничего не ответила и просто повесила трубку. Эля дала Каме успокоительные таблетки и они легли спать.

На следующий день девушки отправились на похороны Тоги. Кама всё время молчала и плакала. За весь день она сказала Эле только одно предложение и опять о Тоге: «Знаешь, ему так и не смогли закрыть глаза». На похоронах Эля встретила массу знакомых. Здесь были её однокурсники, друзья, учителя, родные Тоги, которых Эля тоже знала. Голова шла кругом. Эле всё ещё трудно было принять его смерть. Она села в углу небольшой комнаты на диване и опустила глаза, чтобы не видеть лица Тогиной матери. Она словно сразу постарела на сто лет. Лицо её было серым и безжизненным. Она смотрела в одну точку и ничего не говорила, словно отвергая от себя страшную правду о наркомании своего сына и о его трагической гибели. Родители так часто хотят верить, в то, что у их детей всё идёт идеально, что отвергают от себя порой очень жестокую реальность. Эля сидела, задумавшись, пока её не окликнул знакомый, но почти уже забытый ею, чужой голос Мики.

— Здравствуй. — сказал он, печально глядя на неё. — Как ты?

— Спасибо. — с трудом ответила Эля. — Нормально.

Воцарилось минутное молчание, и Эля механически спросила.

— А ты как?

— По-прежнему. Работало все там же. Продавцом.

— Это хорошо. — снова сказала Эля. — А как Зayp? — снова спросила его она.

Мика нахмурился и побледнел, но всё же ответил.

— Он вернулся. Но он контужен. У него очень серьезные повреждения позвоночника. Ну в общем…

Эля тяжело вздохнула. В горле образовался какой-то комок, который, казалось, выскочит наружу вместе с сердцем. Хотелось плакать. Мика снова заговорил.

— Эля, — сказал он, серьезным тоном, готовясь сказать что-то очень важное. — Камрана посадили.

Эля удивленно посмотрела на Мику, не веря своим ушам. Она была так занята Камой, что даже забыла позвонить Кямрану. Вокруг неё всё рушилось, и, чем дальше тем больше она увязала в болоте неприятностей. У неё не было сил даже расстроиться и выразить хоть какие-то эмоции.

— На какой срок? — только и смогла спросить она.

— Суда ещё не было. Но ты знаешь, за хранение и употребление наркотиков ничего хорошего его не ждёт.

— Его можно увидеть?

— Пока нет. Он в ужасном состоянии. У него ломки. Сейчас он в больнице под наблюдением врачей. После того, как ему станет лучше, состоится суд, и только после этого его можно увидеть, но, увы, в тюрьме.

В этот момент к ним подошла молодая девушка и, извинившись позвала Мику. Мика обернулся к Эле и тихо сказал.

— Извини, я нужен жене.

Они попрощались, и Эля взглянула в след удалявшейся девушке небольшого роста с большими глазами, которая подобрала Мику, совсем брошенного и разочаровйвшегося, и сделала из него полноценного человека, всего лишь поверив в него. Ему нужно было так мало! Всего лишь немного веры и поддержки, на которые Эля оказалась неспособной. Эта девушка, наверняка, ценит и любит его, и готова на всё ради своей любви, за которую надо бороться, и доказывать, что, действительно, ты её заслуживаешь.

Через несколько дней Кама вернулась к себе домой, уже немного успокоившись. Эля редко появлялась дома. Ей приходилось врать, придумывая, что у неё масса работы. У неё не было ни малейшего желания рассказывать матери о своих проблемах, а, тем более, о проблемах своих друзей. Ей было страшно даже представить её лицо, вдруг услышавшей о смерти парня её лучшей подруги, который был наркоманом и драчуном. Сейчас она думала только о Каме, и о том, как ей помочь. Кама ни с кем не разговаривала, никуда не выходила и много пила. Она даже на работу не ходила, утверждая, что теперь ей не нужны деньги. Она работала только для Тоги. Она проводила большую часть времени с Элей в её квартире. Хотя они разговаривали мало, присутствие Эли успокаивало её. Она боялась оставаться одна. Её родители ничего не знали о Тоге и о его смерти, и думали, что Кама уехала отдохнуть в санаторий. Эля же постоянно думала о той встрече с Микой. Она на неё сильно подействовала. Эля завидовала его счастью, его женитьбе, и даже считала это предательством. Ведь он мог дать ей еще один шанс, а он просто выбросил её из своей жизни. Но её также не покидала мысль о том, что она предала Мику ещё раньше, когда позволила ему спиться, спокойно наблюдая, как он опускается всё ниже и ниже, будто он был для неё чужим человеком.

Однажды вечером она сидела на полу своей комнаты, потягивая виски. Кама спала. В последнее время Эля часто пила и много курила, и это, как ей казалось, расслабляло её. Мысли о своей жизни и о бесцельно прожитых годах угнетали её. Она старалась не выходить из дома и никого не видеть, боясь расплакаться при разговоре и беспричинно сорваться на крик. Вдруг она услышала голос позади себя.

— Ты не запираешь дверь?

Эля обернулась и увидела Фарида. Она посмотрела на него нахмуренным взглядом, не поднимаясь с пола, словно видела впервые.

— У тебя дверь открыта. — повторил он и, заметив у неё в руках бокал вошел в комнату, чувствуя, что может ей понадобится еще раз.

— Что-нибудь случилось? — спросил он, садясь рядом с ней на пол.

— Да. — ответила Эля, протягивая Фариду бутылку — Хочешь выпить?

Фарид налил себе виски и залпом выпил весь стакан. Эля вздохнула и, опустив голову, заговорила.

— Мой парень женился на другой девушке, мой лучший друг в тюрьме, моя близкая подруга не разговаривает уже десять дней, потому что её парень застрелился. Я в полном дерьме!

— А почему он застрелился? — вдруг спросил Фарид.

— Потому что он думал только о себе. — тихо ответила Эля.

По правде говоря, она никогда глубоко не анализировала подробности гибели Тоги. Для неё он был просто эгоистом, как и большинство её знакомых и друзей, а, впрочем, как и она сама. Она никогда не думала о том, что он может пойти лечиться, и что нужно поговорить об этом с Камой. Единственное, что она советовала ей — оставить его. Они сидели молча несколько минут, потягивая виски, а потом, вдруг ощутив силу сидящего рядом с ней человека, Эле захотелось узнать о нём больше, узнать о его мыслях и чувствах, потому что думала, что он ещё не испорчен жизнью, и что у него всё хорошо. Она была уверена, что это ей поможет снова поверить в себя, в жизнь и чистоту людей. Эля спросила.

— А как ты живешь?

— Прекрасно. — с улыбкой ответил он. — Замечательно. Я учусь. У меня есть девушка, которую я люблю, есть работа. Я ни от кого не завишу.

— Круто. — отозвалась Эля. — Ни от кого не зависеть в девятнадцать лет. А чем ты занимаешься? — снова спросила она.

— Понимаешь, у моей профессии красивое название, но дурная репутация.

— Ты что, киллер? — пошутила Эля.

— Нет. Я — жигало. — ответил он и посмотрел Эле прямо в глаза, так что ей стало страшно. Тем самым он жестоко констатировал, что питать иллюзии на счёт существования другой жизни, более чистой и красивой, не стоит.

Эля не сразу нашла, что ответить. Пары алкоголя совершенно выветрились из головы.

— Ты что, серьезно? — спросила она.

— Вполне. — тихо ответил он, зная, что разочаровал ее.

— Тебе настолько нужны деньги?

— Очень. Мне нужно купить себе счастье. А счастье достается только грязным путем, путем многочисленных жертв. Я хочу иметь семью, детей, дом. Ничего другого я не умею. На другой работе платят очень мало, по специальности я работать не смогу. Здесь не нужны психологи. До конца института я буду заниматься этим. Я зарабатываю неплохо, да и все эти женщины намного старше меня, и, иногда с ними интересно и полезно общаться. Через пару лет, когда я заработаю достаточно, я забуду об этом, потому что буду счастлив с моей девушкой. Она ничего об этом не знает и никогда не узнает. А потом найду себе какую-нибудь работу. Или, на худой конец, стану киллером! — Фарид рассмеялся и встал с пола. — Спасибо за виски. — сказал он, откладывая бутылку в сторону, и неожиданно, с очень серьезным выражением лица и глубокой грустью в глазах, сказал — Выше нос. Дальше будет ещё хуже. Жизнь никогда не становится лучше. Ты же историк, ты должна это знать.

Он вышел из комнаты, оставив Элю с кучей мыслей в голове. Она думала о том, что Фарид прав, она ничего в жизни не находит, а только теряет. Было больно осознавать, что жизнь не дает ей ни малейшего шанса быть счастливой, доказать, что она способна на что-то хорошее.

От мыслей сильно болела голова, и вскоре Эля уснула. Она проспала до утра, пока её не разбудил телефонный звонок. Это была Кама. Странно, но она впервые покинула квартиру Эли ничего не сказав со дня смерти Тоги. Её голос дрожал, она говорила торопливым голосом, как будто куда-то опаздывала.