Брачный марафон - Татьяна Веденская

– Почему?

– Жить с импотентом, пусть даже и богатым, ужасно! – с неожиданной болью в голосе объяснилась она.

Мы затихли. Я машинально доклялась до конца, про себя подумав, что теперь точно не выйду замуж никогда, потому что под эти требования не подойдет никто. Коллеги плотоядно смотрели на меня, словно я уже была их законной добычей. И как меня угораздило наговорить все эти глупости? Хорошо, что жизнь с мамочкой научила меня легко относиться к нарушению данных клятв, подумала я.

– Пойду я, пожалуй, отсюда. Интересно, с чего вы решили, что такую, мягко сказать, глобальную задачу, может решить средней паршивости женщина за тридцать, без выдающихся способностей и, к тому же, совершенно лишенная силы воли? – Саша Селиванова недобро усмехнулась и встала со своего места.

– Мне еще нет и тридцати, – возмутилась я, хотя оставшиеся три месяца было трудно назвать длительной дистанцией.

– И что? Это что-то меняет? Скорее уж такой мужик женится на ком-то вроде меня, – Селиванова развернула корму в сторону отдела. Я взбесилась. Вот вам и все мужики – сволочи. А эта, не ко сну будет сказано, дрянь, что – карамелька?

– Стервозина. Кать, не обращай внимания, – бросилась ко мне Римма. Я улыбнулась.

– Рим, ты знаешь, я конечно и, правда, не очень-то подхожу на роль акулы брачной стихии, но думаю, что все же скорее женятся на мне, чем на этой… машине-убийце.

– Попробуем? – с задором в глазах спросила меня Таня Дронова.

Я посмотрела в ее чистые голубые глаза, обрамленные рыжими локонами.

– А может, ты?

– Я и так давно в строю, – усмехнулась она.

– Ну, тогда я с вами, – кивнула я и расслабилась. В конце концов, клин клином вышибают. Гори оно все синим пламенем, мне и вправду совершенно нечем занять свое время. То есть, есть чем. Я могу скитаться по подругам, могу пойти на очередной психологический тренинг, могу часами скачивать анекдоты из Интернета, но это все бренно. Надо, в самом деле, сделать в жизни хоть что-то достойное. Выйду замуж за миллионера. Хотя бы за сотнетысячеонера, хрен бы с ним. И как будет здорово увидеть лицо матушки, когда я приеду полоть ее грядки не одна, а с мужем-красавцем, сидящим за рулем какого-нибудь Лексуса хай-класса. Ради этого стоит немного попотеть.

Глава 3. Назвалась груздем – изволь соответствовать.

Пословицу «молодо-зелено» в контексте совместного проживания с братцем я начала понимать в совершенно другом смысле. Образ его жизни приводил к устойчивому зеленоватому оттенку его лица, а поскольку, как ни крути, он действительно был вполне молод, формулировка «молодо-зелено» полностью соответствовала действительности. От чего мне не было легче. Жить в одном флаконе с молодым бесполезным существом, которое легко ориентируется в течениях музыки «хаус», но не ответит на вопрос «какое сегодня число и день недели», было сложно и неприятно. Иногда мне начинало казаться, что даже в вопросах месяца или года он ориентируется с трудом. Видя на деревьях зеленые листья, вдыхая раскаленный солнцем воздух, он сделает предположение, что на дворе лето. Однако задачку «выбери из трех месяцев один правильный» может и не решить. Уходя утром на работу, я не знала достоверно, что меня может ждать дома вечером. Пару раз я натыкалась на голых девиц, шастающих по коридору в ванну и обратно. Само по себе это не было плохим, даже наоборот, могло свидетельствовать об относительной нормальности Ромки, однако их количество (от двух до пяти, как в яслях) и частая сменяемость наводили на грустные мысли. Грустные мысли были такими: во-первых, как я могу надеяться устроить личную жизнь, если даже мой собственный брат живет с таким непотребством. Во-вторых, не пора ли бить в колокола и звать на помощь маму. В-третьих, если позвать на помощь к Роме маму, как потом смотреть ему в глаза. И, наконец, в-четвертых, что делать мне самой, если тут появится мама. Вышеизложенное останавливало меня практически в полете, я оставляла все как есть. А уж с тех пор, как братец вычислил, что я скрываю от мамули разрыв с Олегом Петровичем, желание исполнить долг старшей сестры умерло короткой естественной смертью.

– Слушай, а ты вообще-то была его женой? – ехидно спросил братец, когда я пыталась призвать его к порядку, не курить и, тем более, не оставлять бычки на кухне. Я покраснела и что-то забубнила себе под нос.

– Зачем, теперь, собственно, это… И кому это нужно…

– Нет?! – ахнул от открывшихся перспектив он.

– Ну… почему нет. В известном смысле, да, – неумело врала я.

– А в смысле регистрации в ЗАГСЕ? – припер меня к стенке Роман. Да уж, тяжелый союз малопонимающих друг друга людей налицо.

– Не твое собачье дело! – фыркнула я и гордо вышла из кухни.

В тот же вечер мелкий гад спер у меня из сумки паспорт и выяснил всю страшную правду. Естественно, после этого мы стали чем-то вроде подельников преступления, организованной бандой, морочащей голову честным людям (маме). На ее вопросы о Роме я набирала в грудь побольше воздуха и выдавала:

– Ромочка очень много работает. Так устает, что я прямо не хочу его будить, пусть поспит. – А он, в свою очередь, на вопрос мамы, почему я опять толкусь на Галушкина, а не еду к мужу, говорил разные варианты следующего:

– Катюша очень за меня волнуется. Ездит мне еду готовить чуть ли не каждый день. Что бы я без нее делал. Может, и правда жениться?

– Какие же у меня чудесные детки, – вытирала слезы умиления мама, а мое сердце сжималось в отвращении к себе.

Слава богу, мамины звонки раздавались не чаще пары раз в месяц. Авось, к ее следующему приезду, который ожидался не раньше моего дня рождения в сентябре, что-нибудь уже изменится в позитивную сторону и я смогу предъявить маме подходящего мужа вместо Олега Петровича. Хотя бы кандидата.

– Чтобы предъявить кандидата маме, надо самой хотя бы теоретически понять, где ты его собираешься взять, – возразила на мою не слишком логическую конструкцию Таня Дронова. Со дня эпохального Стратегического Совета прошло около двух недель, за время которых ровным счетом ничего не произошло. Главным образом из-за того, что все ждали конструктивных действий от меня, а я как-то не понимала, с чего начать.

– Я его собираюсь взять… где-нибудь, – заверила я Таню. Таня помрачнела.

– Думается мне, что ты его заполучишь, когда рак на горе свистнет. Рим, ты-то хоть не молчи.

– Что тут сказать. От Катерины пользы никакой, один вред, – со вздохом согласилась она.

Я запаниковала.

– А что я должна делать? Обещали меня научить, а сами только ругаетесь. Это нечестно. Не можете помочь, так хоть не требуйте ничего.

– Катя права, – согласилась замначальника Лиля. – Интересно, кого она может найти здесь, в нашем отделе? У нас одни только женщины.