Подмененный - Кристофер Кубасик

– Что ж, совсем неплохо, – одобрительно кивнул Томас.

Питер коротко посмотрел на него, а потом решил объяснить:

– Я должен научиться владеть своим телом не хуже, чем до…

Томас поиграл бровями, встал сзади и покатил кресло к двери.

– Это невозможно! – неожиданно выговорил он.

– Что вы имеете в виду?

– Питер, твое прежнее тело… оно в прошлом. Оно утеряно навсегда.

Когда кресло выкатилось в огромный холл, Питер, привыкший к тишине больницы, невольно поразился: как, однако, шумен и звонок окружающий мир! Здесь, в приемном зале, находились врачи – они то входили, то скрывались в коридоре, то опять возвращались к экранам небольших личных компьютеров. На экранах что-то светилось. Автоматические устройства заносили сведения в память, отвечали на вопросы… То тут, то там проезжали механические носилки, сигналили на ходу, призывая дать им дорогу, – на их панелях перемигивались лампочки; именно здесь располагалась клавиатура для набора кода-задания, которое должны были выполнить эти самодвижущиеся тележки. За прозрачной стеной сидели медсестры – они что-то говорили в микрофон и выслушивали ответы. Наверное, записывали больных… Причем все разговаривали в полный голос. Никто не обращал внимания на соседа.

В глубине зала Питер заметил трех похожих на него троллей, четырех орков, подальше были видны эльфы. У некоторых руки и ноги были в гипсе, другие лежали на носилках.

– Они что, тоже превратились, как и я? – удивленно спросил Питер.

– Нет. – Томас отвел глаза. – Они помещены в отдельный корпус для металюдей. Проходят обычный курс лечения.

– Похоже, что это все, кто остался в живых? – решил уточнить Питер.

– Ты прав. Им еще повезло. Ведь беспорядки вышли за пределы Сиэтла. Волнения прошли по всем Объединенным штатам, в Калифорнии, даже в некоторых индейских государствах… Сегодня утром я слышал, что и в Лондоне прокатилась волна бунтов. Да и у нас было неспокойно, множество требований, угроз… Настаивают, чтобы металюди были изгнаны из госпиталя. И та же самая история по всему континенту.

– Но почему?

– Не знаю, может, человеческая глупость? – Томас удивленно пожал плечами. – Я действительно не могу этого понять. Большинство считает, что металюди заразны и при соприкосновении с ними возникает опасность заражения. Это, мол, какая-то эпидемия, болезнь… Тут сразу вспоминаются проблемы, какие были со СПИДом или с мором, вызванным ВИТАСом… Не знаю.

– Теперь, значит, госпиталь избавляется от нас? – задумчиво протянул Питер. – Поэтому и меня отправляют домой…

– Нет. – Томас постучал руками по спинке кресла. – Ты был внесен в список на выписку еще до того, как прошлой ночью начались волнения. Этих больных отправляют в особые секретные убежища. Там о них позаботятся. Так, по крайней мере, мне сказали. Администрация, мол, не может рисковать их жизнями. А то того и гляди обезумевшие фанатики доберутся до них.

– Что, они убивают подобных мне прямо на улицах?

– Не совсем так… Мне понятен твой гнев…

– Я вовсе не разгневан, – скороговоркой ответил Питер, хотя в душе он знал, какую волну ярости вызвало в нем это обстоятельство.

– Конечно, ты расстроен… – начал Томас, но Питер раздраженно перебил его:

– Вовсе нет!…

– А вот санитар, которому ты прошлой ночью отбил почки, не сможет в течение трех недель приступить к работе.

– Как? – Питер широко раскрыл глаза.

– Успокойся. – Томас положил руку ему на плечо. – Я просто хотел привести пример, чтобы ты понял, что внутри твоего организма произошли крупные изменения. Они еще не закончились. Бессмысленно отрицать это. Что касается санитара, с ним все в порядке. Подобные случаи не редкость в их работе. Как говорится, издержки профессии…

Они добрались до лифта. Стрелки возле сомкнутых дверей мигали: вверх – вниз. Глядя на бегающие огоньки, Питер решил, что его палата находилась на третьем этаже.

За створками послышалось шипенье, они плавно раздвинулись, и Томас вкатил внутрь кресло. В лифте стояла красивая женщина с маленьким кудрявым мальчиком. Она подозрительно глянула на Питера, попыталась скрыть страх и передвинула ребенка за спину. Потом внезапно подняла малыша на руки и выскочила из лифта. Двери тотчас же закрылись.

В груди у Питера похолодело.

– Не расстраивайся, – сказал Томас. – Она просто испугалась.

Томас подвез Питера к автомобильной стоянке, к большому полугрузовому «фольксвагену» – «Суперкомби Ш». Они остановились возле тех дверей, где можно было сесть в пассажирский салон. Врач распахнул их, и Питер попытался осторожно встать. Подняться-то он поднялся, но его тут же повело в сторону, и он почти рухнул грудью на дверь. Удержался, переставил ноги – и только тут обратил внимание на отражение своего лица в автомобильном стекле. До сих пор никто в госпитале не приносил ему зеркало – теперь было понятно почему.

Зубы у него стали огромные, а из нижней десны торчали два похожих на собачьи клыка. Они были так длинны, что заходили на верхнюю губу. Глаза пожелтели. Теперь они были глубоко посажены в глазницы. Голова… Голова имела чудовищные размеры, к тому же ее украшали большие остроконечные уши. Питер даже в бреду не смог бы вообразить подобную внешность. Он поверить не мог, что это его лицо. Может, стекло что-то исказило?

– Нет, – неожиданно откликнулся Томас, который уже несколько минут терпеливо стоял рядом. – Ты не ошибся. Это твое лицо. Ну что, готов? Давай-ка попробуй залезть в машину.

Он опять стал поддерживать и подталкивать Питера, и вскоре они уже сидели в салоне. Поерзав, подросток с удивлением обнаружил, что сиденье ему впору и голова не упирается в потолок. Наверное, все было предусмотрено заранее…

Томас тем временем погрузил кресло в заднее, багажное отделение, затем сел на место водителя и включил мотор. Он помалкивал, а Питер все еще продолжал рассматривать свое отражение в стекле. Оторваться от собственного лица он смог только дважды: в первый раз его внимание привлекла кричащая толпа, а потом кто-то швырнул бутылку в их автомобиль.

– Кажется, в госпитале я был в большей безопасности, – уныло сказал Питер.

– Может, поэтому судьба и наградила тебя дубленой шкурой. Тебе придется с этим смириться. – Томас заговорщицки подмигнул подростку.

– Почему я должен с этим мириться?

– Может быть, тебе и не следует выказывать покорность. Однако куда денешься! В чужой монастырь со своим уставом не лезут. Так устроен мир. Люди глупы, с этим ничего не поделаешь.

– Но разве мы не в состоянии сами изменить правила игры? – Тут Питеру на язык само подвернулось подходящее слово – «закон». – Я думаю, что следует издать закон…