Портреты святых. тома 1-6 - Антонио Сикари
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Если только меня не вводит в заблуждение великая любовь, которую я к нему питаю, не думаю, чтобы природа когда-нибудь создала характер более гибкий, чуткий, предусмотрительный и тонкий. Иначе говоря, человека, более, чем он, одаренного всеми мыслимыми достоинствами. Добавь сюда дар вести беседу, равный его уму, необычайную приятность в обращении, духовное богатство… это приятнейший из друзей, с которым мне нравится и заниматься вещами серьезными и весело шутить".
Дом Мора считался одним из самых гостеприимных и уютных домов Лондона. Царящая там атмосфера гармонии и веселья, ум Томаса и его детей (дочери вносили поправки в критические издания греческих авторов!), вера, проповедуемая словом и воплощенная в жизни, привлекали и пленяли всех, кто у него бывал.
Но по вечерам Томас посещал и бедные кварталы и постоянно помогал деньгами беднейшим из бедных. Он снял большой дом, чтобы дать в нем приют больным, детям и старикам и назвал его Домом Провидения. Каждый день он бывал на Литургии и не принимал ни одного важного решения, не причастившись. Он молился и читал Библию вместе со всей семьей и сам ее комментировал. Он вызывал возмущение знати, потому что в смиренной монашеской одежде пел в приходском хоре, хотя был лордом-канцлером. Тем, кто его за это упрекал, он с тонкой иронией отвечал: "Не может быть, чтобы я вызвал неудовольствие короля, господина моего, тем, что публично возношу хвалу Господину моего короля".
Точно так же он отказывался, как полагалось ему по чину, ехать на коне во время крестного хода с молением об урожае, говоря: "Я не хочу следовать на коне за Учителем моим, Который идет пешком".
Рождественскую и пасхальную ночь Мор проводит в молитве вместе со всей семьей. В Страстную пятницу он читает и комментирует в кругу семьи рассказ о Страстях Господних. Если ему говорят, что какая-нибудь женщина, живущая в его селении, мучается родами, он молится до тех пор, пока ему не сообщают, что ребенок родился. Под роскошными одеждами он носит обычно грубую власяницу он снимет ее и пошлет дочери только перед казнью.
Все это говорит о том, сколь многогранен был этот человек, которого многозначительно называли "omnium horarum homo", "человеком на всякий час" (или "на всякое время") человеком, который остается самим собой в любую минуту своей жизни. Провозглашая его святым в 1935 году, ровно четыреста лет спустя после его смерти, Пий XI с восхищением восклицал "Это поистине человек совершенный!"
И именно созерцая его во всей целостности его человеческой личности, следует размышлять о его мученической смерти. Обстоятельства ее достаточно хорошо известны Генрих VIII был другом Томаса Мора он тоже гуманист, он тоже человек богато одаренный и привлекательный, он тоже поэт и "богослов". Он даже получает от Папы титул "защитника веры". К сожалению, это также "один из тех людей, которые хотят внушить, что они делают добро даже тогда, когда творят зло, которые вертят законом, как им угодно, называют зло добродетелью, чтобы им не пришлось каяться, и поэтому крайне опасны для себя и для других из-за средств, к которым они прибегают для собственного оправдания" (Д. Саржан). Генрих VIII начинает процесс о признании недействительным своего брака с Екатериной Арагонской. Кое-какие зацепки для этого есть, но Святой Престол не расположен уступать Генрих запрашивает и покупает заключения знатоков права и лучших европейских университетов (положительное заключение Падуанского университета стоило ему нескольких сотен фунтов стерлингов).
В 1532 году, чтобы заручиться поддержкой духовенства, Генрих заставляет провозгласить себя "единым защитником и верховным главой английской Церкви". Синод подчиняется без особого сопротивления благодаря ограничительной заключительной формулировке: "насколько сие дозволено законом Христовым".
На следующей день (16 мая 1532 года) Томас Мор возвращает государю печати — знак своего достоинства — и становится частным гражданином, готовясь жить в суровой бедности. Никаких сбережений у него не было — он все раздал бедным и отдал своей многочисленной семье и семьям своих близких. Теперь же он внезапно лишался всякого придворного жалования и всех доходов. С тех пор у него не хватало дров даже для того, чтобы растопить камин.
Он говорил шутя, что еще есть немного времени, прежде чем весело пойти всем вместе просить милостыню от дома к дому, распевая Salve Regina. Он отказался присутствовать на коронации Анны Болены, и новая королева возненавидела его. В 1534 году все были обязаны подтвердить присягой свое согласие с Актом о преемственности, которым через несколько месяцев был дополнен Акт о главенстве. Томас Мор был единственным светским лицом во всей Англии, кто отказался принести присягу. Из духовенства отказались принести ее только один епископ и несколько монахов-затворников.
Томас Мор, заключенный в лондонскую тюрьму Тауэр, отказывается принести присягу, но молчит: он не дает никакого объяснения своему поведению, он не хочет дать повода для вынесения смертного приговора. Обвинения, клевета, угрозы, лесть, даже давление родных остались безрезультатны: он не хочет никого судить, не хочет никому навязывать своего мнения, но не приносит присягу и ничего не объясняет.
Чтобы осудить его, нет законных оснований: будучи сам опытным адвокатом, он легко доказывает несостоятельность предъявляемых ему обвинений в бунте.
Тем временем в тюрьме он пишет один из лучших богословских и философских трактатов на английском языке: Диалог об утешении в несчастиях, затем начинает Комментарий на Страсти Христовы.
В документах процесса мы читаем: "В ответ на вопрос, признает ли он и считает ли, что король — верховный глава английской Церкви…, он отказывался дать прямой ответ на вопрос, заявляя: "Я не хочу вмешиваться в такого рода вещи, потому что твердо решил посвятить свою жизнь размышлениям о Боге, о Его Страстях и о бренности моей земной жизни"".
Он знает, что должен умереть, но не хочет давать своим врагам никакого оружия против себя. Когда, комментируя евангельский рассказ о Страстях, он дошел до слов "возложили на Него руки" (*), трактат прервался, потому что у него отобрали все письменные принадлежности.
1 июля его приговорили к смерти за государственную измену. Тогда, со всей ясностью юридической логики, на которую он был способен, он обосновал незаконность Акта о главенстве.
6 июля он был обезглавлен.
На первый взгляд поведение Томаса Мора кажется не вполне последовательным. Он провозглашает истину только после того, как приговорен к смерти. Почему?
Читая его Комментарий на Страсти Христовы, опубликованный недавно под
