Во все Имперские. Том 4. Петербург (СИ) - Беренцев Альберт

— Да все в порядке, — сообщил Симон, закончив телефонную беседу с полицейским, — Городовой меня знает. Я просто сказал ему, что на мою лавку напал сумасшедший. Он якобы вышиб двери и спер мой ритуальный кинжал. И теперь голый бегает по кварталу и режет кинжалом случайных немцев.

Еще я попросил выставить у входа в лавку казака, пока я не вернусь и не починю дверь. Ну, чтобы меня второй раз не обокрали. Это, конечно, влетит мне в копеечку, за казака придется заплатить. Но Охранки не будет, в этом смысле можете быть спокойны. Но вы должны мне денег, дамы и господа, много денег.

Закончив доклад, Симон уставился на меня своими черными глазами, в которых было что-то неотмирное. Этот алхимик меня вообще пугал. Было в нем нечто нечеловеческое.

Я кивнул и отхлебнул отличнейшего пшеничного пива, и только потом ответил:

— Это само собой. Я погашу все ваши расходы, Симон. Сколько я вам должен?

— Дверь, украденный Царем кинжал, разбитая его Величеством колба, простреленный вашей подружкой пол, да еще и изгнание тонкоматериальной сущности, — подсчитал алхимик, — Итого девяносто восемь тысяч рублей. Но еще я должен буду теперь заплатить казаку, который сторожит лавку, пока мы тут сидим. Плюс еще мне за беспокойство и лишние хлопоты. Так что округляем до ста тысяч.

— Я дам вам двести, — пообещал я алхимику, — Если вы только согласитесь на меня работать…

— Да хватит болтать о своем бабле, — неожиданно резко потребовал Шаманов, — Разве вы не видите — ей плохо, она умирает! Ей нужен целитель, а мы тут сидим и дуем пиво.

Я с удивлением взглянул на эскимоса.

Шаманов и сам выглядел не очень. Заляпаный кровью мундир ему пришлось оставить в лавке алхимика, так что он был в одной серой сорочке.

Нанесенная вампиршей рана на горле Акалу, видимо, была магической, поэтому до сих пор так до конца и не регенерировала. Даже сейчас можно было рассмотреть на шее у эскимоса алые отпечатки зубов Кровопийциной. А еще Шаманов до сих пор был бледен, как смерть.

Но собственное состояние сейчас его почему-то мало заботило, волновался Шаманов как раз о той, кто прокусила ему шею.

Вампирша была вся в крови, испачканное платье она прикрывала своей серой шалью. Кровопийцина все еще кашляла, хотя рана в грудине у девушки давно регенерировала.

— Ей нужно к целителю! — снова потребовал Шаманов.

— Она вообще-то двадцать минут назад пыталась тебя убить, — напомнил я эскимосу, — Так что ты выбрал странный предмет для заботы, Акалу.

— Я тебе не предмет, Нагибин, — произнесла со зловещей хрипотцой Кровопийцина, но тут же закашлялась.

— У вас все еще идет кровь изо рта, графиня? — совсем перепугался Шаманов, — Покажите, прошу вас!

Шаманов схватил платок, в который девушка кашляла, крови на нем не оказалось.

— Отвянь, — вяло послала эскимоса вампирша, — Я в порядке. И я тебе никакая не графиня. Когда мой клан уничтожили — у нас в России даже графов-то еще не было.

— Акалу, ты втюрился в вампирку? — заржал я, не выдержав, — Понравилось, как она тебе горло разорвала?

Вообще Кровопийцина была и правда хороша собой. Но мне лично после созерцания её в бою плотнее знакомиться с этой барышней уже совсем не хотелось.

— Я сейчас сам позвоню целителю… — заявил Шаманов.

С парнем явно происходило что-то не то, раньше он так на рога никогда не вставал и со мной не спорил.

— Ага, — ответил я, — Давай, вызвони нам сюда Кабаневичей с целителем. Хочешь, чтобы герцог Кабаневич узрел, что мы тут сидим в компании беглого Императора и еще двух преступников? Ты точно уверен, что Кабаневич не сдаст твою любимую кровососку Охранке, как только увидит наше сборище?

— Не называй её так, — потребовал Шаманов, — Извинись!

— Парень прав, леший меня забери! — заявил Малой и царственно стукнул кулаком по столу, — Моей телохранительнице нужен целитель! Эта барышня мне еще понадобится, чтобы вернуть себе престол, между прочим!

Малой уже успел высосать три кружки пива и, единственный из всех нас, набрался.

Когда Император изволил бить кулаком по столу — его кулак издавал странный звук. Это было связано с тем, что Малой снова приделал себе протез пальца, который Царь не унес с собой, а оставил валяться на полу книжной лавки.

Закончив тираду, Малой икнул, а потом потянулся к четвертой кружке пива, которых он заказал всего пять. Причем заказал за мой счет. Своего бабла, как выяснилось, у Императора Всероссийского не было.

Похоже, что слухи о том, что Малой вдобавок ко всему еще и алкаш, были не сильно преувеличены.

— Его Величеству хватит, — сказал я, отодвигая от Государя стакан, — А целитель нам не нужен. Я прав, Симон?

— Не нужен, — подтвердил алхимик, — Я же осмотрел рану госпожи. Она кашляет, потому что легкое задето. Но это скоро пройдет, когда ткани регенерируют. А легкие не являются ключевыми органами для магократа. Сердце и желудок у госпожи не пострадали, так что она будет в норме уже через полчаса.

— А вдруг не будет? — пробухтел Шаманов, — Ваше Сиятельство, вы как?

Вопрос был обращен к той же Люде Кровопийциной, девушка на этот раз не ответила, а просто поморщилась. Судя по всему, Шаманов надоел уже даже ей.

— А с ним что? — спросил я Симона, кивнув на Шаманова.

— А что со мной? — с вызовом уставился на меня эксимос, — Я просто проявляю обычную галантность и забочусь о раненой девушке. Что не так?

— Это вопрос тонкий, — осторожно ответил мне алхимик, — Видите ли… Ну в общем, мы очень мало знаем о клане Кровопийциных. Его ведь уничтожили еще в шестнадцатом веке, если я не ошибаюсь. А вот в этой барышне каким-то образом проявилась магия давно погибшего клана. Такое бывает. Но очень редко.

Собственно, я предполагаю, что когда представитель клана Кровопийциных кусает человека — между вампиром и жертвой происходит некое таинственное взаимодействие магического характера. Людмила же высасывает из жертвы ауру, то есть, можно сказать, саму душу…

— Короче говоря, она очаровала моего кореша, порвав ему зубами глотку, — подытожил я и отхлебнул еще пива, — Мило.

— Я никого не очаровывала, — прошипела Люда, — Я этого вообще не умею. Просто сосу ауру. Это всё.

Шаманов выглядел смущенным, а Кровопийцина тем временем подвинула к себе тарелку с вареными раками и начала их пожирать своими острыми зубами, яростно, но при этом не без изящества.

— Вы и сами не знаете всех своих способностей, — мягко сказал девушке Симон, — Родомагия — тонкая материя. Обычно её использованию мага обучают старшие его клана. А в вашем случае, у вас не было никаких старших, так что вы и сами себя еще не познали, если можно так выразиться.

Симон некоторое время наблюдал, как вампирша терзает раков, а потом обратился уже ко мне:

— Вы вроде говорили о каких-то двух сотнях тысяч, барон…

— Да, вы их получите, — кивнул я, — Если согласитесь поучаствовать в моем бизнесе. Мне нужен алхимик, толковый.

— О каком бизнесе речь? — влез в беседу Малой.

— О моем, — ответил я Государю, а Симону просто показал на своем смартфоне фотографии подземной лаборатории в поместье.

Симон забрал у меня смартфон и проскроллил фотки. Алхимик рассматривал фотографии внимательно, его черные глаза оживленно заблестели.

— Знаете, что это? — спросил я.

Малой было попытался встать, чтобы тоже глянуть фотографии, но не осилил подняться со стула и просто махнул рукой.

Симон же вернул мне смартфон, потом взял салфетку, достал из кармана авторучку и написал нечто на салфетке.

Он протянул салфетку мне.

Прежде чем убрать смартфон в карман, я предельно аккуратно и незаметно сфотографировал и Малого, и жравшую раков вампиршу и даже князя Взвешина, который сидел тут же с нами, но пока что не проронил ни слова.

Ну а что? Фотографии трех государственных преступников иметь с собой полезно. Особенно фотографию беглого Императора. В случае чего смогу поторговаться ими с Охранкой или еще с кем-нибудь.