Идеальный Штат - Брендон Сандерсон

– Я объединил...

– Из того, что они не могли запрограммировать в Штате изначально? – уточнила она. – Что-то реальное.

– Я уже сказал, что не согласен с твоим толкованием реального.

– Но согласись, что они могли бы изначально устроить в твоем Штате всеобщую гармонию, так? С налаженным мировым правительством?

– Полагаю, да.

– Они считают, что должны нас чем-то занимать, развлекать. Отвлекать. Это и есть наши жизни – сложные развлекательные симуляции. Они заставили меня родиться в Штате, в котором господствует устаревшая социальная система из прошлого Земли, чтобы я изменила ее, решая проблемы, которые в реальном мире решили столетия назад. Бессмысленно.

Я сложил руки на столе и посмотрел в окно.

– Что? – спросила она.

– Ненавижу проигрывать спор, – сказал я. – Но ты права. Это... это беспокоит меня.

– Хм, – произнесла она. – Не ожидала, что ты это признаешь.

– Проблему представляет не сама симуляция, – сказал я. – Машинорожденные – люди, и то, что они чувствуют, что я чувствую, реально. Что я ненавижу, так это способ, каким Модеры подрывают наш авторитет. Думаю, я бы смирился, если бы не грызущее беспокойство о том, что они делают испытания достаточно трудными, чтобы заинтересовать нас, но не настолько трудными, чтобы мы проиграли. Но нам хотя бы может угрожать смерть.

– Ха! – сказала она, махнув рукой. – Это миф.

– Что? Конечно же нет.

– О, да. Клянусь. Живорожденные не умирают от других причин, только от старости. По крайней мере, пока не достигнут поздних веков своей жизни. Тогда Модеры начинают позволять им сталкиваться с живорожденными из других Штатов. Мы можем убить друг друга, но наши симуляции... нет, в них нам не угрожает никакая опасность. Я видела Штаты, где живорожденные абсолютно ни на что не способны – и все равно добились необходимого минимума из того, что должны были сделать.

Я не ответил.

– Ты не веришь мне, – заметила она. – Я могу предоставить...

– Я верю тебе. Я знаю.

Я знал. О, мне совсем не хотелось это озвучивать, даже думать об этом, но я предполагал такой оборот. Еще с моей первой поездки в приграничный Штат, когда во мне зародилось беспокойство.

Это была настоящая причина, по которой я избегал другие Штаты и других живорожденных. Все, что мы делали, было подобно игре тех людей на улице, вооруженных пистолетами с краской. Наши жизни – игры.

Мое тайное беспокойство заключалось не только в том, что я могу оказаться обычным, но и в том, что со мной нянчатся. Как с малышом в колыбели.

– Мне жаль, – сказала она. – Лучше, когда мы можем просто притворяться, да?

– Лучше – это сомнительное определение, – ответил я, снова посмотрев в окно. Опять пошел дождь. – Я по-прежнему думаю, что в наших жизнях есть смысл. В успехах, которых мы добиваемся, в том, кто мы.

– О, я не говорю, что смысла нет. Я просто считаю, что нам не следует позволять им преподносить его на блюдечке с голубой каемочкой. Как, например, эту встречу. Я игнорировала всех других живорожденных, которые просили о встрече со мной.

– Почему же пришла сейчас?

– Потому что ты первый, кто выбрал меня из конца списка совместимости. Мне стало любопытно.

Софи рассматривала меня, взмахивая длинными ресницами. Как там она сказала? Любопытно? Тогда зачем выбирать красивое платье и наносить макияж?

«Боги, – подумал я, глядя на нее. – Боги, я действительно нахожу ее интересной».

Как неожиданно. Я потянулся за другим бокалом и обнаружил на столе слова, появившиеся возле пролитого вина. Их словно выткали в самой скатерти.

«Я ИДУ, МАЛЫШ. ТЫ БУДЕШЬ КРИЧАТЬ. Я СДЕЛАЮ ЭТО ДЛЯ ТВОЕГО ЖЕ БЛАГА».

«Черт возьми, Мелхи, – подумал я. – Не сейчас».

Не хотелось даже думать о том, как он взломал общий Штат.

– Пойдем отсюда. – Я встал и передвинул салфетку на послание Мелхи.

– Пойдем?

– Еда меня не интересует.

Она пожала плечами, поднимаясь.

– Мы оба просто мозги, плавающие в питательной жидкости. Пища – это для удобства. Она помогает нам притворяться.

Мы покинули столик, прошли мимо озадаченных слуг, кативших к нам заполненную едой тележку. Я направился в холл, где находилась поднявшая меня коробка. Однако не стал в нее заходить, а открыл дверь, на которой была надпись "Лестница".

Софи последовала за мной.

– Прекрасная смена обстановки, – произнесла она, рассматривая холодную каменную лестницу.

Я начал подниматься по ступенькам.

– Обувь, которую здесь носят, смешна. Чем им не угодили старые добрые сапоги?

– Кроме того, что они безобразны?

– И это говорит женщина на таких каблучищах.

– Они считаются очень модными, – ответила она. – И феминистку внутри меня ужасно бесит ношение такой обуви и такого платья.

Софи широко ухмыльнулась.

– Ты необычная женщина.

– Приходится быть необычной, когда понимаешь, что консервативное общественное устройство заставляет тебя становиться прогрессивным либеральным борцом за всеобщие права. – Она догнала меня и стала подниматься рядом со мной. – Я должна была отказаться от этого, но не знала, кем стать взамен. Единственное, что я смогла придумать, что-то по-настоящему трудное, – стать полной анархисткой. Они выстроили для меня совершенный мир, поэтому я должна была его спалить.

– Разрушать не трудно.

Она свирепо усмехнулась:

– Трудно, если ты сражаешься против того, чего хотят Модеры. Это единственный способ быть настоящим воином, единственный способ найти сложную задачу. Бросить им вызов.

Я хмыкнул, соглашаясь.

– Кстати, – сказала она. – Что было написано на скатерти?

– Так ты видела?

– Конечно видела. Сначала решила, что ты прячешь пузырек с ядом. Но там были всего лишь слова.

– Это послание, – сказал я, когда мы поднялись на следующий этаж. – От моего заклятого врага.

– Заклятого врага? – спросила она с усмешкой. – Ты что, пятиклашка?

– Я не знаю, что это.

– Ребенок, который учится.

Я ничего не ответил, на мгновение прислонившись к лестничным перилам.

– Серьезно, – сказала Софи. – Как можно заполучить заклятого врага? Непобежденный дракон вернулся домой или что-нибудь в этом роде?

– Это другой живорожденный.

– О, конечно. Ты ведь понимаешь, что просто играешь в то, чего хотят Модеры? Дуэль с другим живорожденным, чтобы отвлечь вас обоих.

– Может быть, – признал я. – Поначалу так и выглядело, только... не думаю, что Мелхи действует в соответствии с их ожиданиями.

– Что ты имеешь в виду?

– Это долгая история.

– А нам предстоит преодолеть еще много ступенек, если ты собираешься добраться до самого верха.