Дураков нет - Ричард Руссо

арендную плату для холостых мужчин, чтобы те взамен чистили дорожку, стригли газон и сгребали опавшие листья. Но найти правильного холостяка не так-то просто. Молодые забывчивы, устраивают вечеринки и водят домой девиц. Пожилые подвержены болезням и проблемам с поясницей. Здоровые холостяки от сорока пяти до шестидесяти так редко встречаются в Бате, что мисс Берил десять с лишним лет завидовали из-за Салли, и она подозревала, что теперь, когда он охромел, кое-кто из соседок тайно радуется. Вскоре от него не будет никакого толку, и мисс Берил поплатится за счастливые годы, ей придется терпеть жильца, который уже не помощник. Мисс Берил – а она видела Салли каждый день – и правда казалось, что после того несчастного случая он сильно сдал, она опасалась даже, что однажды утром он не заглянет к ней узнать, не умерла ли она, по той причине, что умрет сам. Мисс Берил уже пережила многих, кого не планировала пережить, а Салли, хоть крепок и упрям, в последнее время смахивает на привидение.

– Только не забудь обо мне, – попросила она, вспомнив, что позже собиралась в магазин.

– Разве я когда-нибудь забывал?

– Да, – ответила она, хотя такое случалось редко.

– Что ж, сегодня не забуду, – заверил Салли. – Кстати, почему вы не обедаете с Банком?

Мисс Берил улыбнулась, как улыбалась всегда, когда Салли так называл Клайва-младшего, и подумала – не в первый раз, – что глубоко ошибаются те, кто считает, будто глупые люди все понимают буквально. Даже наименее способные из ее восьмиклассников все же бывали способны на красочную метафору. Не понимали они как раз буквального смысла, так было и с Салли. Его класс был одним из первых, у кого она вела уроки в Норт-Бате, его тесты на коэффициент умственного развития обнаруживали массу познаний, от чего сам мальчик решительно открещивался. Салли всю жизнь был типичным разгильдяем, однако – и люди до сих пор это отмечали – если он и дурак, то ничейный дурак, сам по себе. Салли наверняка оценил бы это определение, не особо заботясь о его буквальности; ему уже шестьдесят, со своей женою развелся, вяло крутит шашни с чужой, с сыном не общается, сам себя не знает, калека, фактически нетрудоспособный – все это Салли упрямо считал независимостью.

– Банк меня приглашал, но я предпочитаю платить за себя сама, – ответила мисс Берил – маленькая ложь.

Клайв-младший позвонил на прошлой неделе, сообщил, что уезжает на праздники, о своей запланированной отлучке рассказал уклончиво, возможно рассчитывая разжечь любопытство мисс Берил, – тактика, обреченная на провал, о чем ему следовало бы знать. Мисс Берил была не чужда любопытства, но она не любила, когда ею пытались так откровенно манипулировать. Уже то, что Клайв-младший надеялся вызвать ее интерес, подсказало ей противоположный отклик.

– Скучно обедать с финансовым учреждением, – заключила она.

Салли ухмыльнулся:

– Мы носим цепи, которые сами же и сковали[4], старушка.

Мисс Берил моргнула.

– Кто бы мог подумать? Литературная аллюзия из уст Дональда Салливана. Впрочем, вряд ли ты можешь сказать, чьи это слова.

– Ваши, – напомнил ей Салли. – Вы твердили нам это весь восьмой класс.

* * *

Первое, что Салли увидел, выйдя на широкое крыльцо, – как по заснеженной улице бредет Руб Сквирз. Невысокий, чуть выше пяти футов, Руб был крепко сбит, он топал, уставившись под ноги, чтобы, как подозревал Салли, изобразить случайность встречи. Салли знал Руба слишком давно, чтобы верить в такие вот случайности. По тому, как парень держит голову – так, будто несет на массивных плечах медицинский мяч, который того и гляди упадет, – Салли догадался, что Руб направляется к нему и будет просить взаймы. Салли с первого взгляда понял, сколько нужно Рубу (двадцать долларов), на сколько он согласится (десять) и сколько им потребуется времени, чтобы прийти к этому компромиссу (тридцать минут).

– Здорово, балбес, – крикнул Салли. – У тебя что, нет нормальных ботинок?

Руб с деланым удивлением поднял глаза.

– Были где-то. – Он посмотрел на свои промокшие черные полуботинки. – Откуда мне было знать, что за день до Дня благодарения выпадет снег?

– Оттуда. Надо было готовиться, – ответил Салли, хотя сам-то сознательно никогда ни к чему не готовился. Он водрузил ногу в рабочем башмаке на ограду крыльца, завязал шнурки. – Вообще-то ты вовремя, – добавил он. – Помоги.

Руб поднялся на крыльцо, опустился коленями в снег и завязал шнурки на левом ботинке Салли.

– Не затягивай сильно, пусть кровь циркулирует, – попросил Салли. – У меня и так уже колено распухло вдвое.

Руб развязал шнурки, начал заново.

– Ты оделся как на работу, а не на занятия, – заметил он. – Возвращаешься к работе?

– Планирую, – ответил Салли.

– А меня возьмешь?

– Если возьму, ты перестанешь стрелять у меня деньги?

– Конечно, – ответил Руб, хотя явно расстроился из-за того, что вопрос о заимствованиях подняли в отрицательном смысле. Штаны у него на коленях намокли и потемнели. – Я скучаю по нашей совместной работе, – продолжал Руб. – Вот бы снова как раньше.

– Я попробую что-нибудь подыскать, – заверил Салли.

Руб нахмурился.

– Старая леди Пиплз снова за нами шпионит, – указал он, заметив, что в гостиной дрогнули занавески.

Руба трудно было вывести из себя, но на мисс Берил он затаил злобу за то, что в его восьмом классе – десять с лишним лет назад, за год до того, как вышла на пенсию, – она пыталась его образовать. Стоило Рубу ее увидеть, глаза его превращались в щелочки, взгляд становился жестким, голос делался испуганным, раздраженным, точно мисс Берил по-прежнему обладала неограниченной властью над ним. Она же по-прежнему обращала на него внимание, а Руб не любил, когда на него обращают внимание. Сам Руб редко обращал внимание на кого-либо и считал невнимание нормальным человеческим поведением. В восьмом классе мисс Берил на уроках английского вечно стучала линейкой по краю стола, сразу после обеда, когда Руб налаживался подремать, и рявкала: “Внимание на меня!” Порой смотрела прямо на Руба и добавляла: “Может, хоть что-то узнаешь”. Руб и теперь считал внимательность чем-то мерзким, утомительным и нездоровым. А поскольку он не знал человека в Бате бдительнее мисс Берил, то и не было никого, кого бы Руб так недолюбливал.

Салли не удержался от улыбки:

– Пойдем выпьем кофе, пока она не вышла и не сказала мне, чтобы я не водился с плохими мальчиками.

Они перешли через дорогу – снег уже превращался в слякоть – и направились к закусочной “Ланч у Хэтти”, Салли вдруг с удивлением почувствовал, что его охватило чувство благополучия, которому он не сумел найти рационального объяснения. Впрочем, чувство было слишком сильным, чтобы его не заметить, и Салли решил радоваться