Перегрузка - Артур Хейли

— Ах, Ним, — повторила Ардит. — Ты слышал, какое несчастье с Уолтером?

— Да, дорогая, — мягко ответил Ним. — Я знаю. Ним заметил, как Уолли — он находился в другом конце гостиной — выключил телевизор, затем отвел в сторонку свою жену и что-то сказал ей вполголоса. Мэри кивнула. Затем они подошли к остальным находившимся в комнате и, поблагодарив их за сочувствие, стали одного за другим провожать к выходу. Ним молча поглаживал Ардит по плечу. Вскоре в гостиной наступила тишина.

Наконец дверь дома закрылась за последним из соседей. Уолли и Мэри, выходившие в переднюю, чтобы попрощаться с ними, вернулись в комнату. Уолли судорожным жестом провел рукой по волосам и бороде.

— Я не откажусь от глотка виски, — сказал он. — Кто-нибудь ко мне присоединится? Ардит и Ним согласно кивнули.

— Я все сделаю, — сказала Мэри. Она мгновенно принесла и расставила на столе стаканы и напитки, потом принялась за пепельницы, прибрала гостиную, и вскоре не осталось и следов от недавнего беспорядка. Мэри была женщина миниатюрная, изящная и при этом весьма деловитая. До того как выйти замуж за Уолли, она писала кое-какие материалы для рекламного агентства, да и сейчас продолжала работать по договорам, не забывая при этом о семье.

К Ардит, небольшими глотками отпивавшей виски, начинало возвращаться самообладание. Внезапно она сказала:

— Наверное, я выгляжу просто ужасно.

— Ничуть не хуже любой другой, окажись она на твоем месте, — успокоил ее Ним.

Тем не менее Ардит подошла к зеркалу.

— О Боже! — воскликнула она и вышла из гостиной, захватив с собой стакан виски. По звуку ее шагов они поняли, что Ардит поднялась на второй этаж.

“Мало найдется мужчин, способных сравниться с женщинами по силе и стойкости”, — подумал Ним.

Однако он решил, что в первую очередь расскажет Уолли о предупреждении Эрика Хэмфри уберечь близких Уолтера и отговорить их от прощания с останками покойного. С внутренним содроганием он вспомнил слова президента компании:

“Кожи практически не осталось… Лица обезображены до неузнаваемости”.

Мэри вышла на кухню. Воспользовавшись тем, что остался с Уолли наедине, Ним как можно деликатнее, избегая подробностей, объяснил ему суть создавшегося положения.

Реакция последовала немедленно. Уолли залпом опрокинул остатки скотча.

— Бог мой! — со слезами на глазах взмолился он. — Только не это! Нет, сказать об этом матери я просто не смогу. Придется это сделать тебе.

Ним хранил молчание. Он со страхом ожидал объяснения с Ардит.

Спустя пятнадцать минут Ардит вернулась в гостиную. Она привела в порядок лицо, причесалась и переоделась в элегантную блузку и юбку. Можно было бы даже сказать, что она обрела свою обычную привлекательность, если бы не потухшие глаза.

Мэри тоже вернулась в гостиную. Теперь Уолли сам наполнил стаканы, и все четверо застыли в тяжелом молчании, не зная, что сказать.

Первой тишину нарушила Ардит.

— Я хочу видеть Уолтера, — решительно сказала она. Затем повернулась к Уолли:

— Тебе известно, куда отвезли отца и вообще.., какие меры были предприняты?

— Ну.., в общем, так… — Слова застряли у Уолли в горле, он поднялся со своего места, поцеловал мать и, отведя в сторону глаза, продолжил:

— Понимаешь, мам, тут возникла одна проблема. Ним тебе сейчас все объяснит. Правда ведь, Ним?

В эту минуту Ним был готов сквозь землю провалиться.

— Мама, дорогая, — сказал Уолли, — мы с Мэри должны ненадолго поехать домой к детям. Мы вернемся, и кто-то из нас останется с тобой на ночь.

Но Ардит словно не слышала его.

— Какие проблемы?.. Почему я не могу увидеть Уолтера?.. Объясните же мне, в чем дело.

Уолли тихо вышел из гостиной. Мэри последовала за ним. Ардит, казалось, этого не заметила.

— Прошу вас… Почему я не могу?.. Ним взял ее за руки.

— Ардит, выслушай меня. Уолтер погиб внезапно. Все случилось быстрее чем за секунду. Он не успел понять, что происходит, и даже не испытал боли. — Ним надеялся, что так оно и было. — Но в результате взрыва он был изувечен.

Ардит застонала.

— Уолтер был моим другом, — как можно спокойнее произнес Ним. — Я знал его почти как себя и уверен: он не хотел бы, чтобы ты его увидела таким. Он хотел бы, чтобы ты запомнила его… — Не в силах продолжать, он умолк. К тому же Ним не был уверен, что Ардит слышала его. А если и слышала, то понимала ли она смысл его слов? И опять воцарилось молчание.

— Ним, — наконец заговорила Ардит. — Ты ужинал?

— Времени не было, — покачал он головой. — Да я и не голоден.

Ему было нелегко привыкнуть к резким переменам в настроении Ардит.

— Пойду приготовлю тебе что-нибудь, — сказала она, вставая с софы.

Он проводил ее до маленькой прибранной кухоньки, где все было продумано и устроено самим Уолтером Тэлботом. Это было вполне в его духе: в первую очередь провести исследование временных и пространственных параметров функций, которые здесь предстояло осуществлять, чтобы затем расположить все предметы с максимальным удобством — все было буквально под рукой.

Ним уселся за разделочным столом, стоявшим в центре кухни, и, наблюдая за Ардит, решил не вмешиваться в ее хлопоты: хоть какое-то занятие ей сейчас было только на пользу.

Она подогрела суп, разлила его в глиняные миски и отхлебывала потихоньку, пока готовила омлет, приправляя его рубленым луком и грибами. А когда она разрезала омлет и положила его на тарелки, Ним почувствовал, что все-таки проголодался, и с аппетитом принялся за еду. Сначала Ардит попыталась заставить себя поесть, но большую часть своей порции так и оставила нетронутой. Потом она сварила крепкий кофе. Захватив чашки, они пошли снова в гостиную.

— Я ведь могу потребовать, чтобы мне позволили увидеть Уолтера, — задумчиво сказала Ардит.

— Если ты будешь настаивать на этом, никто не сможет тебе запретить. Но я надеюсь, что ты не станешь этого делать.

— А что будет с теми, кто подложил бомбу, кто убил Уолтера и всех остальных? Ты думаешь, их поймают?

— Рано или поздно — да, хотя это будет и нелегкая задача. Сумасшедших поймать труднее, в их действиях отсутствует рациональность. Но если они попытаются повторить что-нибудь подобное — а скорее всего они так и сделают, — есть все основания полагать, что они будут пойманы и понесут наказание.

— Вероятно, я должна хотеть, чтобы их покарали. Но у меня такого желания нет. Наверное, это плохо?

— Нет, — ответил Ним. — В любом случае это забота других людей.

— Что бы там ни было, а случившегося не исправишь. Уолтера.., да и всех остальных назад уже не вернуть, — задумчиво проговорила Ардит. — Ты знал, что мы были женаты тридцать шесть лет? Я должна быть благодарна судьбе за это. Не многим удается прожить вместе так долго. И в основном это было хорошее время… Тридцать шесть лет!

Ардит тихо заплакала.

— Обними меня, Ним, — сквозь слезы проговорила она. Он обнял ее и положил голову Ардит себе на плечо. Он чувствовал, как она вздрагивает, но истерика у нее прошла. Это были слезы прощания и смирения, памяти и любви. С таких вот тихих, очищающих слез начинается процесс выздоровления человеческой души — такой же древний, необъяснимо таинственный, как сама жизнь.

Обнимая Ардит, Ним вдруг уловил приятный, тонкий аромат. Раньше, когда они сидели рядом, он его не заметил. Когда это она успела подушиться? Ах да, она же поднималась к себе.

За окнами окончательно стемнело. На улице было безлюдно и тихо, лишь изредка мелькали огни проезжающих автомобилей. В доме все успокоилось, как это бывает перед наступлением ночи.

Ним ощутил, как Ардит вздрогнула в его объятиях. Она перестала плакать и придвинулась совсем близко к нему. Снова возник пьянящий аромат ее духов. И вдруг, к собственному изумлению, он почувствовал, что его тело откликнулось на ее близость. Он попытался было заставить себя подумать о чем-то другом, взять себя в руки и подавить этот внезапный позыв, но безуспешно.

— Поцелуй меня, Ним.

Она придвинула лицо совсем близко к нему. Их губы соприкоснулись, сначала едва-едва, затем все сильнее. Поцелуй Ардит был нежным, зовущим, исполненным соблазна. Ним почувствовал, как в них обоих загорается желание. “Неужели это возможно?”

— Ним, — тихо сказала Ардит, — выключи свет.

Он подчинился, хотя что-то в нем настойчиво взывало: “Не делай этого! Уходи! Уходи немедленно!”

Но, несмотря на угрызения совести, он понимал, что никуда не уйдет, что его внутренний голос протестует напрасно.

Софа была просторной. Пока он выключал свет, Ардит успела снять кое-что из своей одежды. Ним помог ей раздеться окончательно и быстро скинул все, что было на нем. Они бросились друг к другу, тела их сплелись, и тут он понял, сколь велико ее желание, какая она чувственная и опытная. Ее пальцы, едва касаясь его тела, нежно дразнили его, старались доставить ему удовольствие, и желанный результат не заставил себя ждать. Он отвечал ей тем же. Вскоре Ардит застонала, потом громко вскрикнула: