Брак по-тиквийски 4. Колдунья - Натали Р.
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Верочка вовсю лопотала — очень активно, хоть и не все звуки выговаривала. И везде совала свой носик. Энергии у ребенка было — хоть отбавляй, дед Калле, неспособный к подвижным играм, не справлялся. Теперь он все больше отдыхал, а Тереза перехватила эстафету. Она с удовольствием играла с дочкой в мяч, догонялки, учила ее лазать по низким и развесистым — для начала — деревьям, поливать огород, полоть сорняки, красить ограду… Ильтен не одобрял такое воспитание дочки.
— Девочка должна сидеть смирно и играть в куклы. А ты что делаешь? Пытаешься вырастить из нее мальчика?
— По-твоему, я похожа на мальчика? — окрысилась Тереза. Ильтен не посмел согласиться. — А меня растили именно так!
Как ни воспитывай девочку, она остается девочкой. Но пусть лучше Вера станет сильной, храброй и умелой девушкой, чем комнатным цветочком. А если Ильтен не найдет ей жениха, которого это восхищает, то грош цена его профессионализму.
Тереза брала Веру на лодочные прогулки по озеру. У Ильтена аж сердце замирало, когда он вспоминал, как Дени вывалился из лодки. Он настаивал, чтобы дочка сидела неподвижно, не наклонялась над водой; когда она шевелилась, его трясло. В конце концов Тереза не выдержала:
— Рино, ну что ты изводишься и нас нервируешь? Не порть удовольствие. Ничего с Верой не сделается, если она выпадет. Платьице намокнет, и все. Она же умеет плавать!
Учить дочку плавать Тереза начала с рождения, в ванне. А в прошлом году Вера уверенно плескалась в озере. Правда, было это при Маэдо, когда впечатлительный Ильтен уже уехал.
— Вот, смотри. — Тереза сняла с Веры панамку и платье и кинула ее в воду.
Может, не надо было так шокировать мужа. Он ахнул, схватился за грудь… Тереза почувствовала себя виноватой, хотя вроде ничего дурного или опасного не сделала.
— Да смотри же, Рино!
Вера, разумеется, не собиралась тонуть. Она весело плавала вокруг лодки, недоумевая, почему это папа такой серый, и пыталась схватить за хвост ускользающих рыбок.
— Ну вот зачем девочке уметь плавать? — проговорил Ильтен с укором, когда немного отпустило.
— Чтобы не тонуть, дубина ты!
Дабы избавить Ильтена от лишних переживаний, Тереза повадилась ходить с Верой на озеро без него. Это ему тоже не понравилось бы, но она использовала его послеобеденный сон. Пускай Рино спит в блаженном неведении, а они с Верой поплавают вволю. Деда Калле она брала с собой — тот сидел с Верочкой на берегу, когда Тереза в одиночку заплывала далеко.
Вера играла у воды с влажным песком, строя замки, дедушка дремал, сморенный солнцем, Тереза купалась. Она не сразу обратила внимание, что у озера появились два туриста. А если бы и обратила — эка невидаль, два приятеля на летнем отдыхе забрели в живописный уголок, чтобы поплавать и пофотографироваться.
Туристы уставились на Веру:
— Смотрите-ка, девочка!
— Точно. И никого при ней.
— Как никого? А старик?
— Он же дрыхнет. — Один из мужчин, в оранжевой кепке с козырьком, слегка помахал ладонью перед закрытыми веками деда Калле.
— Что делать-то будем? — Второй, в синей панаме, заозирался.
— Что-что. Забираем и тащим!
— Да уж больно она мала…
— Ничего, через дюжину лет подрастет. — Тот, что в оранжевой кепке, был решительнее товарища. — Или вы откажетесь от девчонки?
— Не откажусь! — Уж больно сладок кусок.
Тереза лежала на спине, отдыхая на водной глади. Ее вырвал из блаженного покоя Верочкин крик и топот убегающих ног. От озера бежали два парня, у одного из них в охапке была Вера. Старик Калле растерянно хлопал глазами на берегу.
— Стой! — заорала Тереза. — Убью!
Для этого ей надо было еще достичь берега. Взбаламутив всю воду озера и обрызгав деда Калле, она бросила ему:
— Что, проморгал? — и помчалась вдогонку за похитителями, не тратя время на одевание.
Сказать по правде, если бы дед и бодрствовал, мало что мог бы противопоставить молодым здоровым мужикам. Они бы просто снесли его с дороги. А то и избили, так что, может, к лучшему, что он не мешал. Тереза сильно отставала и жалела о том, что под рукой нет ружья. С другой стороны, стрелять, рискуя попасть в Веру — плохая идея. Но можно было бы стрелять в воздух в надежде напугать мерзавцев.
Билле Хэнк в прекрасном настроении вез свою семью на дачу. Дени гордо восседал на переднем сиденье — плевать, что маловат для стандартного ремня безопасности. На заднем сидела Лика с малышом Реппе на руках, а Тюль спал рядом, прислонив голову к ее боку. Машина свернула на грунтовку, ведущую к поселку, и в этот момент Хэнк помянул дюжину зохенов: двое отморозков выскочили из-за поворота, чуть не угодив под колеса. Погрозив их удаляющимся спинам мощным кулаком, он продолжил путь, чтобы через пару секунд едва не наехать на голую госпожу Ильтен, несущуюся, не разбирая дороги.
— О-ой, — выговорил Дени, глаза его сделали попытку вылезти за отведенные им пределы.
Хэнк растерялся, никакая воинская выучка не помогла. Нога судорожно надавила на тормоз, рука дернулась заслонить Дени глаза, чтобы не смотрел на голую бабу — вот проклятье, не хватало, чтобы мелкий пацан прежде времени задумался об увиденном! Машину занесло на непросохшем грунте, и перед с глухим чавканьем воткнулся в огромный куст. Сверху посыпались сухие ветки.
Туристы не были слабаками, расстояние сокращалось медленно и с трудом. Да и бежать босиком неудобно. Хотя в женских туфлях, даже успей Тереза их надеть, было бы не лучше. Но Тереза была полна решимости и злости. Она не останавливалась. И похитители, поминутно оглядывающиеся, занервничали.
— Бросьте девку, не уйдем! — задыхаясь, выдавил тот, что в синей панаме.
— Еще чего! — заартачился тот, что в оранжевой кепке. — Рано или поздно эта отстанет.
— Не отстанет! Не видите, что ли — она догоняет нас!
— Ну и пусть догоняет, — рассердился оранжевый. — Заодно и ее оприходуем.
— С ума сошли? Это же чья-то жена!
— На ней не написано, чья она жена. Бегает голой по улице, значит, сама напрашивается.
У Терезы было свое мнение о том, кто из них напрашивается и на что. Достигнув дистанции броска, она на бегу сгребла с обочины камень и запустила в голову тому, кто тащил Веру. Ну, а что? Напросился.
Парень в кепке упал, будто споткнувшись. Вера выскользнула из ослабевших рук, припустила к деревьям и проворно полезла на самое тонкое — там
