Месть — лучшее лекарство - Элизабет Кейли

— Дело не в деньгах, их у меня достаточно. Если бы не ты, я бы так и сидела в своей оранжерее и верила сказкам Шейна о деловых встречах. Когда-нибудь все открылось бы, и мне было бы тем тяжелее, чем дольше длился бы наш брак. А если бы появились дети? — Энни поёжилась. — Сейчас я даже рада, что у нас ничего не получилось.

Кортни предпочла промолчать. Тему детей она старалась не поднимать, ее всегда пугали большие животы и орущие младенцы. В пухлых щечках и розовых чепчиках она не находила ничего умилительного. Мать Кортни утешалась только тем, что для ее дочери еще не пришло время.

Энни помолчала. Ей понадобилось несколько секунд, чтобы отбросить тяжелые воспоминания о жизни от цикла до цикла и ежемесячных надеждах.

— Не думай, что я приглашаю тебя в дело только из благодарности. На самом деле мне страшно. Я ведь тебе говорила, что привыкла к тому, что рядом всегда сильное мужское плечо. А если я останусь совсем одна, это будет просто ужасно!

— Значит, я буду сильным мужским плечом? — Кортни усмехнулась. — Вообще-то мне пару раз намекали, что я больше похожа на мужчину.

— Ты просто уверенная в себе современная женщина, а я задержалась где-то в девятнадцатом веке. Но я хочу осуществить свою мечту и выпустить коллекцию под своим именем! Ты со мной, Кортни?

— Пока наши интересы совпадают. Ты делаешь свою коллекцию, а я — мщу Шейну. Почему бы и не идти вместе, раз уж у нас одна дорога?

— Замечательно!

Кортни видела, что Энни искренне обрадовалась. Но, на ее взгляд, радоваться было рановато.

— А ты знаешь хороших дизайнеров? — спросила Кортни. — И согласятся они уйти от Шейна к тебе?

— Он уже ушел, — усмехнулась Энни. — Я рисовала все коллекции.

Вот эта новость сразила Кортни наповал. Даже информация о том, что у Энни диплом магистра экономики, вызвала менее эмоциональный отклик в ее душе.

— Я с детства отлично рисовала, со мной даже занимались художники. Но мысль быть портретисткой или пейзажисткой меня никогда не привлекала. А вот одежду рисовать было интересно. Я ведь часто бывала у папы на фабрике и общалась с модельерами. Знаешь, мы шьем одежду не для подиумов, а для жизни. Это гораздо интереснее, хотя часто имя дизайнера так и не узнают.

— Мы сделаем так, что твое имя узнают, — пообещала Кортни. — Я с удовольствием заброшу вольную журналистику и займусь пиаром. Никогда еще не пробовала себя в этой области.

— Но я уверена, что там ты будешь так же великолепна, как и во всем остальном. Даже я в своем добровольном заточении слышала твое имя. Жаль, что я сразу не сообразила, когда увидела твою визитку. А еще подумала, что-то знакомое.

Если бы Кортни была хоть чуточку стеснительнее, она бы непременно покраснела, а так ограничилась взмахом руки — мол, не о чем тут говорить.

— Раз с комплиментами закончено, нужно решить еще несколько вопросов. Ты умеешь кроить одежду?

— Я даже не смогу сделать выкройку по своим эскизам. Но найти хороших закройщиков не проблема. Да и с предприятий Шейна можно кое-кого переманить. Мой муж… бывший муж, — сердито сказала Энни, — не слишком щедр. Рабочие, даже самые квалифицированные, получают мизерную зарплату, да и с социальными гарантиями у Шейна тяжеловато. Только по моему настоянию отменили практику выживания беременных женщин. Так что там помнят меня, и, я надеюсь, только с хорошей стороны.

— Наш план в общих чертах готов. — Кортни чуть не захлопала в ладоши. — И я даже знаю, с чего нам следует начать.

— Разработать бизнес-план?

— Нет, развести тебя с Шейном.

Энни помрачнела.

— Я бы в принципе не хотела с ним встречаться.

— Это и не обязательно. Сейчас всей бумажной волокитой занимаются адвокаты. Тебе будет достаточно поставить подпись.

— Тут есть проблема: у нас с Шейном один юрист.

— Нет здесь никакой проблемы! У меня есть знакомый, специализирующийся на разводах. Он тебе понравится. Отличный юрист. Я уже давно знаю Дарела, если он постарается, а он постарается, ты сможешь оставить Шейна в одних трусах.

— Тогда нам будет неинтересно с ним бороться, — заметила Энни.

— Значит, ты за честный бой?

— А как же иначе?

— Тогда мы должны объявить о начале военных действий, — сказала Кортни.

Энни побледнела.

— Я… я не смогу сейчас встретиться с Шейном. Сама понимаешь, еще слишком все свежо…

— О! Понимаю! — Кортни сочувственно покачала головой. — Я бы сама при встрече с удовольствием выцарапала ему глаза.

Энни робко улыбнулась. Она совсем другое имела в виду. Она вовсе не была уверена в том, что, если Шейн попытается изобразить раскаяние, не вернется к нему. Энни понимала, что все это будет игрой талантливого актера, но привычка ужасная вещь. И так сложно пережить, когда твой мир рушится, так хочется вернуть все обратно, зарыться головой в песок и попытаться забыть.

— Ты ведь понимаешь, что пути назад нет? — осторожно спросила Кортни.

— Да. — Энни тяжело вздохнула. — Ты хорошо разбираешься в людях.

Кортни пожала плечами.

— Это моя профессия. Хочешь, мы прямо сейчас позвоним адвокату?

— Если тебе не сложно.

— А Шейну мы пошлем факс. У вас ведь дома есть факс?

— Да, в его кабинете.

— Вот и отлично. Будет ему официальное объявление войны. Пусть готовится.

Кортни кровожадно улыбнулась.

4

Шейн раздраженно ударил по клаксону. Ему что, так и стоять перед закрытыми воротами собственного дома?! Черт побери! Он устал и хочет принять душ. Эта белокурая бестия вымотала его до предела. Тонкие губы Шейна раздвинулись в улыбке. Да, Саманта хороша, как глоток холодного лимонада в августовскую жару.

— Да что они там все, оглохли, что ли?! — взорвался Шейн.

Он рывком открыл дверь коллекционного «бентли», совершенно не заботясь о том, что могла пострадать машина за несколько сотен тысяч долларов. Уже давно Шейна мало заботили подобные мелочи. С того дня, как он женился на Энни Саутгемптон. Иногда Шейн сожалел об этом шаге, но тихая Энни не доставляла ему никаких неудобств, и с ее постоянным присутствием в доме можно было смириться. С симпатичными крошками Шейн преспокойно встречался на городской квартире. Да и польза от Энни была существенной: вся финансовая аналитика была на ее совести, и эскизы она рисовала замечательные.

Если бы Энни была хоть чуть-чуть более себялюбива, она могла бы многого достичь, думал Шейн, идя к воротам. Они оказались крепко запертыми.

— Черт побери! — выругался Шейн и вполголоса добавил: — Кажется, Энни сегодня получит сполна.

Это она должна следить, чтобы у мужа не возникало никаких проблем. Она должна сделать так, чтобы дома его всегда ждал горячий ужин и радушный прием.