Мистическая Прага. История. Легенды. Предания - Вадим Николаевич Бурлак
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Старики из окрестных селений, узнав о происшествии, единодушно решили: грядет большая беда. Наверняка нищенка — ведьма. К тому же заявилась она в отель в роковой день — 24 февраля.
Не ошиблись суеверные торцы. Вскоре гостиница «Ведьмин колодец» по непонятным причинам сгорел дотла. Что случилось с хозяином несчастливого заведения, — осталось загадкой. На пепелище его останков не обнаружились. Сгорел ли он или сумел спастись?
Никто владельца отеля «Ведьмин колодец» больше не встречал.
Драма в «Шваренбахе»
А через несколько лет на заброшенном пепелище явился новый хозяин. Как и его предшественник, он тоже не верил предостережениям старых горцев. И снова над «Ведьминым колодцем» закипело строительство. И началось оно, как ни странно, опять именно 24 февраля.
Хозяин назвал свой отель «Шваренбах». И снова об этом приюте для путников разлилась по окрестным селениям недобрая молва. Старики рассказывали, что новый отель внешне очень похож на прежний, сгоревший.
Может быть, поэтому путники тоже не жаловали «Шваренбах» и старались обойти его стороной. Да и жители ближних селений не часто появлялись вблизи неприветливого дома. Ясное дело: хозяин отеля терпел убытки и становился все раздражительней и сварливей.
Единственный сын владельца отеля не раз слышал от старых горцев предание о «Ведьмином колодце». Видимо, со временем такие рассказы здорово подействовали на парня, и он заявил отцу, что «больше не желает жить в „Шва-ренбахе“».
Слово за слово, и разгорелся скандал. В результате разъяренный хозяин отеля с проклятием выгнал из дома своего наследника. Молодой человек не пожелал просить прощения у отца. Куда он отправился, никто так и не узнал.
Отель «Шваренбах»
А через какое-то время новая беда приключилась в «Шваренбахе»: после незначительного недомогания внезапно умерла жена хозяина отеля. Едва ее похоронили, как, не объясняя причин, уволились две служанки, и старик остался один в пустом доме. Никто больше не желал работать у него в «Шваренбахе».
Он загоревал так, что совсем перестал следить за собой и за домом. Мучимый горестными раздумьями и бессонницей, по ночам старик прислушивался к каждому звуку за окнами отеля. Но улавливал лишь завывание ветра. Ни шагов, ни голосов людей.
Тоска и одиночество вскоре совсем доконали старика. Ему стал мерещиться чей-то зловещий, настойчивый, доносящийся неизвестно откуда шепот. От него невозможно было негде укрыться. Проникающий всюду голос неизвестного требовал очистить древний колодец под половицами гостиничного чулана, а потом сбросить в него первого, кто явится в «Шваренбах».
Лишь когда прольется кровь этого постояльца, к хозяину отеля вернется сын, а в доме воцарятся спокойствие и достаток.
Некоторое время старик противился страшному повелению, но все же наконец сдался. Он очистил «Ведьмин колодец» и стал поджидать первого постояльца…
Альпийские горцы уверяли Конан Дойла, что еще одна трагедия в доме на проклятом месте произошла именно 24 февраля.
Долгожданный гость
…В тот день тоже разыгралась сильная метель. Поздно вечером, когда хозяин «Шваренбаха» с единственной горящей свечой совершал обход дома, в дверь постучали.
Старик сразу понял: наконец явился долгожданный постоялец.
Свечу он поставил на лавку у входа и, схватив длинный шафхаузенский нож, кинулся отворять дверь.
Ворвавшийся в дом ветер погасил робкое пламя свечи.
На пороге стоял закутанный в альпийский плащ человек. От холода и усталости бедолага не мог вымолвить ни слова.
Хозяин отеля помог ему войти в дом, закрыл дверь и тут же всадил гостю нож под левую лопатку.
Человек в плаще глухо вскрикнул, взмахнул одной рукой и упал.
Старик поспешно зажег свечу. Перед тем как потащить убитого в чулан, где под половицами находился люк «Ведьминого колодца», он захотел увидеть лицо своей жертвы. Старик откинул капюшон плаща с головы покойного, поднес свечу и тут же с воплем выронил ее.
Хозяин отеля узнал в убитом своего сына. От горя он тут же обезумел и в одном халате кинулся прочь из дома.
Как рассказывали жители ближних селений, с той поры убийца стал бесцельно бродить по горам. Он будто не ощущал холода, ненастья, голода.
У каждого встречного бывший хозяин отеля спрашивал одно и то же:
— Как мне отыскать «Ведьмин колодец»? Мой сын заждался меня…
Но люди, с трудом понимая его речь, старались побыстрее отделаться от сумасшедшего.
Новыми владельцами «Шваренбаха» стали какие-то дальние родственники безумного старика. Однако и у них дела не пошли на лад. Хоть и завалили они камнями «Ведьмин колодец», а недобрые вести о нем все равно расползались по альпийским селениям, тропам и долинам.
С той поры прошло много лет, а слухи о тени безумного старика в горах, о кознях, которые она устраивает одиноким путникам, о странных звуках из отеля «Шваренбах», об исчезновениях там постояльцев появлялись снова и снова.
«Вот и не верь в мистику!»
Конечно, Артур Конан Дойл не очень-то поверил в мистическую историю. И все же она не давала ему покоя. Наверное, тогда, во время путешествия по Швейцарии, писатель и задумал новый криминальный рассказ о странных событиях в «Шваренбахе».
Спустя несколько дней после пребывания в этой гостинице Конан Дойлу попался томик новелл знаменитого французского писателя Ги де Мопассана.
Ги де Мопассан
— Вот и не верь в мистику! — воскликнул Артур, когда на первой же, случайно открытой странице обнаружил рассказ об уже известной ему трагедии в отеле «Шваренбах».
Изумленный таким загадочным совпадением, Конан Дойл навел справки и выяснил, что французский писатель тоже когда-то останавливался в злосчастной альпийской гостинице.
Наверное, Конан Дойл изумился бы еще больше, узнай он о существовании одноактной драмы в стихах под названием «24 февраля».
Ее автор, немецкий писатель Цахариас Вернер, в конце XVIII века побывал в Швейцарии и тоже, как Мопассан и Конан Дойл, ночевал в отеле «Шваренбах».
Самым популярным из творений Вернера оказалась пьеса о кровавых преступлениях в одном семействе. Все убийства в этой семье совершались в проклятый для нее день — 24 февраля!
Как считали театральные критики XIX столетия, пьеса «24 февраля» положила начало особому направлению в драматургии — «романтической трагедии рока».
Великий немецкий поэт и мыслитель Иоганн Вольфганг Гёте был еще и известным театральным режиссером. В 1810 году в Веймере именно он поставил пьесу «24 февраля». В дни премьеры среди театралов поползли слухи, будто и Вернер и Гёте сами когда-то побывали в
