Большое сердце - Нина Аркадьевна Попова
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Очнулся Лазарев в госпитале. С трудом припомнил пережитое. Уж не страшный ли это сон? Но это был не сон: он больше никогда уже не увидел Кадыра.
Лазарев принялся за поиски семьи друга. Но жена Кадыра, и без того больная, узнав о смерти мужа, слегла и больше уже не поднялась, а найти мальчика он так и не смог. Знал Павел, что Советская власть не забудет сына Кадыра, но все-таки на душе у него было неспокойно, он чувствовал себя виноватым перед другом…
Шли годы. И вот недели две назад Лазарев встретил в газете имя отличника боевой и политической подготовки Айдара Муралиева. Надо ли говорить, как он этому обрадовался. Вот тогда-то и решили они с женой Настей пригласить Айдара в отпуск к себе. Они так и написали ему, чтобы ехал он, как домой, к отцу, к матери…
Гости задвигались, зашумели. Андрей Дымов жал руку Айдару, приговаривая:
— Молодец, Айдар Кадырович, правильно сделал уж поверь ты мне.
Поздравляли Павла, Настю.
А дед Матвей, вытирая набежавшую слезу, тихо сказал Лазареву:
— Уж, ты Паша, прости меня, старика. Я было по глупости своей нехорошо про тебя подумал.
— За дружбу, — провозгласил Лазарев.
— За наших отцов и матерей! — добавил Айдар.
Лев Сорокин
СОЛДАТСКИЕ БУДНИ
Цикл стихов
НАГРАДА ИЗ НАГРАД
Да, коммунист за все в ответе!
Ну чем его измерить труд?
Нет выше звания на свете,
Его не всякому дают.
…У обожженного танкиста
Хватает сил едва-едва
Шепнуть: «Хочу быть коммунистом!» —
Свои заветные слова.
И партсобранье после боя,
И, как награда из наград:
«Он коммунистом быть достоин!» —
Слова заветные звучат.
Вот на краю земли целинной
Сидит у яркого костра
Над заявлением, недлинным
Солдат вчерашний
до утра.
Он знает:
быть за все в ответе
И беспокойней и трудней!
Но сколько есть таких на свете,
Жизнь отдающих для людей!
Пусть после смены,
после боя
Для них наградой из наград
«Он коммунистом быть достоин!» —
Слова заветные звучат.
СОЛДАТ РАБОТАЕТ
Солдат работает лопатой.
«Зарыться в землю!» —
дан приказ.
День жарким кажется солдату,
Хоть очень холодно сейчас.
Земля промерзла.
Словно камень,
Она тверда и холодна,
Но под упрямыми руками
Покорной сделалась она.
Устал.
И, может, с полминуты
Смотрел, на снежные поля.
Он любит землю,
потому-то
И сил прибавила земля.
И он опять окопы роет,
Глядит внимательно вперед.
Земля в бою его укроет,
И он в бою ее спасет!
РАВНЕНЬЕ
Вот команда последняя отдана,
И на Знамя
Равняется строй.
И зовет первогодков
В поход оно,
И влечет их сердца за собой.
Словно память о давних сражениях,
Ордена и рубцы —
у древка.
И берут первогодки равнение
На бессмертную славу полка!
ТРЕВОГА
Повисла луна над дорогой,
Над лагерем —
слой тишины.
Но краткое слово:
«Тревога!»
Ворвалось в армейские сны.
Тревога!
Суровые лица!
И топот тяжелых сапог!
Кому она может забыться
За далью гражданских дорог?!
Пусть каждый сегодня устанет
(Дневная работа трудна!),
Но громче тревога —
и встанет
Не взвод и не полк,
а страна!
Тревога!
Нелегкий экзамен.
Равняется сомкнутый строй.
И держит часы пред глазами
Полковник немолодой.
…Опять тишина.
За дорогу
Бесшумно скользнула звезда.
Но краткое слово:
«Тревога!»
У нас наготове всегда.
Л. Румянцев
СТРАНИЧКИ ЖИЗНИ
Из дневника капитана Волошина
Рассказ
24 февраля.
Сегодня исполнилось 37. За завтраком Аннушка не удержалась от своей традиционной шутки: время, мол, идет, Михаил, а ты не стареешь — так же, как прежде, на год и день моложе своей армии…
Милый друг мой, а седина на висках, а лысина, наступающая с височных флангов? Это не в счет?.. Впрочем, не спорю. Называй молодым. Мне приятно. Я ведь и сам порой поражаюсь несоответствием: из зеркала на меня смотрит вполне солидный муж, а сердце такое же бойкое, как у мальчишки.
Дочь подарила рисунок — цветок невероятных оттенков, внизу подпись печатными буквами «папе». «Е», конечно, в обратную сторону. Аня подарила прекрасный кожаный портсигар с монограммой. Не забыл и командир полка. Во второй половине дня вызвал к себе. Вначале поздравил с днем рождения, а потом тоже преподнес подарочек — объявил, что переводит в мою батарею крайне недисциплинированного солдата Юрия Зудова. «Ваша задача, — говорит, — перевоспитать его. Прежний командир капитан Никифоров, как видно, не справился». Хорошее дело! А где уверенность, что я справлюсь?
По сведениям, Зудов боек на язык, знает массу анекдотов, легких песенок. Знает и многое такое, что рановато бы знать. Словом, «развит» во всех отношениях.
Такому «опытному» ничего не стоит совратить с пути истинного трех-четырех еще недостаточно стойких солдат. Это самое опасное.
Нелегкая, очень нелегкая наша работа… Так, видимо, и появляются раньше времени морщины. Как это дочка назвала их сегодня? Ах, да — «ручейки». Водила, водила пальчиком по моему лбу и говорит:
— У тебя, папа, много ручейков.
— Много, — отвечаю, — текли заботы — след оставили…
25 февраля.
Состоялось официальное знакомство.
Явился ко мне, как на парад: сапоги блестят, гимнастерка заправлена по всем правилам, пряжка сияет, подворотничок белее первого снега.
— Товарищ капитан, рядовой Зудов прибыл для прохождения дальнейшей службы!
Отчеканил и поднял на меня глаза, серые, настороженные. Попробуй, проникни такому в душу — не пустит и на порог.
Среднего роста, широкоплечий, волосы светлые, лицо загорелое, скуластое и, я бы сказал, волевое.
