Железный трон - Саймон Хоук

Она не носила никаких украшений, не считая серебряной цепочки вокруг талии и небольшого медальона, принадлежавшего ее матери. Она была одета просто, но со вкусом, в изящное синее платье с туфлями в тон. Ее длинные пепельные волосы были заплетены в толстую косу, которую она перекинула через левое плечо. Ее кожа вовсе не напоминала молочно-розовое великолепие остальных претенденток на звание невесты императора.

Девушки из благородных семейств обычно проводили большую часть своего свободного времени за стенами родительского дома, а яркий румянец Фелины свидетельствовал о пристрастии к свежему воздуху. Ее глаза были необычного синего оттенка. Переносица была слегка веснушчатой, а фигура по-мальчишески стройная. Ее сложение напоминало линии тела Ариэль, она была высока, с длинными ногами и маленькой грудью. Наверное, она придется Микаэлу по плечо. Она очаровала Эдана прежде, чем успела произнести слова приветствия. В ней было нечто неуловимое, что создавало ореол очарования вокруг нее.

За завтраком они немного поболтали о том, о сем, в основном, о ее жизни в Эйренвэ, и она с поразительным самообладанием отвечала на все вопросы Эдана, не выказывая ни малейших признаков смущения или неудовольствия. Казалось, ей вполне хорошо в их обществе.

— Что вы думаете об императоре? — в конце концов спросил Эдан.

— Я люблю и уважаю его как своего господина, но поскольку я никогда не встречалась с ним лично, у меня нет о нем своего мнения.

Какой поразительный контраст с ответами остальных девиц, подумал Эдан. Большинство из них задыхаясь от восхищения лепетали о величии и мужестве Микаэла, о том, как он прекрасен, любезен и так далее. А далее следовала коронная фраза о том, что это великая и желанная честь, стать его супругой и императрицей Ануира. Ответ Фелины поражал необычайной прямотой. Он остался доволен.

— Почему вы хотите стать его женой и императрицей? — продолжал Эдан.

— Но я вовсе не хочу этого, — ответила Фелина.

Эдан изумленно поднял брови.

— Вы не хотите?

Ариэль не проронила ни слова, она молча сидела и легкая усмешка играла на ее губах.

— Но объясните мне, почему? И зачем же тогда вы здесь?

— Я пришла, повинуясь долгу, — ответила она.

— Что до того, почему я не хочу стать женой императора Микаэла, то это вовсе не умаляет его достоинств. Я не знаю его. Я ни разу не видела его. Как я могу выйти замуж за человека, которого я не знаю? Кроме того, как я полагаю, жизнь императрицы Ануира во дворце не такая веселая, как моя жизнь сейчас. Мне нравятся равнины Эйренвэ и мирная краса Эребанниена, где я привыкла проводить время, объезжая лошадей. Я умею шить, но мало понимаю в изящном рукоделии, и предпочитаю проводить дни вне дома. Если мне дать право выбора, то я бы хотела вести более активный образ жизни.

— Значит, вам нравятся лошади? — заинтересовался Эдан.

Глаза Фелины загорелись.

— О, да! Я люблю их. Для меня нет большего удовольствия, чем выезжать их, приучать ходить под седлом. Я никому не позволяю с ними заниматься, даже грумам отца. Я сама их мою, чищу и задаю им корм.

Она протянула руки ладонями вверх.

— Боюсь, это вовсе не похоже на руки высокородной дамы. Но зато это руки, не боящиеся честного труда. Мой отец никогда не баловал меня. И я благодарна ему за это. Может, мне не достает воспитания, но зато я не избалованная неженка. И я не хочу притворяться чем-то, чем я не являюсь. Мой отец воспитал меня, как воспитал бы сына.

— А он учил вас охоте? — с возрастающим интересом спросил Эдан.

— С самого детства, — отвечала она.

— И я сама тренировала Охотника, моего сокола. Он повсюду следует за мной.

— Вы взяли его с собой в столицу? — спросил Эдан.

Фелина кивнула.

— Я думала, что для него может выдастся возможность полетать, и я не смогла оставить моего любимца и уехать.

Эдан улыбнулся.

— Тогда завтра после завтрака мы все примем участие в соколиной охоте. Я попрошу императора присоединиться к вам, так что у вас будет возможность встретиться с ним и… сформировать собственное мнение.

Микаэл никогда не упускал случая поучаствовать в соколиной охоте, и он с радостью согласился на приглашение Эдана. Эдан вскользь упомянул, что барон Морган и его дочь также получили приглашение и за ними уже выслали лодку.

Ариэль также решила прийти, так как она страстно мечтала увидеть реакцию Микаэла на Фелину, и заодно проветриться после долгого заседания во дворце в процессе выбора невесты для императора.

Немногие из женщин увлекались спортом, поэтому было не очень принято, чтобы дамы принимали участие в охоте. Но и те немногие, которые все же нарушали это правило, не носили специальной одежды. Фелина появилась в штанах, и даже не извинилась за то, что на ней нет юбки. Она просто объяснила, что не привыкла пользоваться дамским седлом, а в мужском в юбке было бы слишком неудобно. Микаэл, казалось, полностью разделяет ее мнение.

Ее сокол был очень красив, и Микаэл залюбовался им. В процессе разговора Эдан и Ариэль потихоньку наблюдали за ними, и Ариэль сияла от удовольствия.

— Она ему нравится, — заявила она.

— Я уверена. Она может говорить с ним на темы, которые ему интересны.

— Посмотрим, — осторожно ответил Эдан.

Фелина ехала на прекрасном проворном жеребце. Микаэл, как истинный ценитель и знаток лошадей, немедленно попросил разрешения попробовать проехаться на нем. Фелина смутилась и взглянула на своего отца. Морган слегка пожал плечами, показывая, что ему безразлично, как она решит ответить.

— Любому другому я бы отказала, Государь, — произнесла она.

— Но вы можете попытаться, если пожелаете. Только учтите, что он еще не объезжен. Кроме меня, он никого не признает. И он может не потерпеть вас на своей спине.

Микаэл улыбнулся.

— О, я думаю, что справлюсь с ним, — ответил он, поддразнивая ее.

— Как вам будет угодно, — ответила Фелина.

— о не говорите потом, что я вас не предупреждала.

Одним мощным прыжком Микаэл оказался в седле. Жеребец дико заржал и стал яростно брыкаться, лягая копытами воздух пытаясь сбросить всадника. Несколько секунд Микаэл чудом умудрялся держаться в седле, затем он вылетел из седла и, описав в воздухе дугу, приземлился, с размаху ударившись грудью и животом о песчаную почву. Эдан и Морган поспешили к нему.

— У вас все цело, Государь? — с тревогой спросил Эдан.

— Кроме моей гордости, — кисло отвечал Микаэл, отряхивая с себя пыль.

— Вам следовало прислушаться к ее предупреждению, — произнес Морган.