Последний сон - Майя Анатольевна Зинченко

его иначе. Живое воображение Лоуренса сделало это место ужасающим, но приземленный взгляд Элейн не находил в обстановке ничего сверхъестественного. Наоборот, она замечала вполне обыденные вещи: пыль на старом бархате, распущенные нити, свисающие неровной бахромой на гобелене, пятнышко на скатерти и прочие изъяны. Однако хозяин, обладающий пугающим животным магнетизмом, действительно был опасен.

— Я должна уточнить у вас одну деталь… — Элейн вздохнула, собираясь с духом. — Скажите, что это за место?

— Здесь вы отведаете самые изысканные блюда, — хозяин сделал приглашающий знак рукой и открыл меню. — Любые деликатесы на ваш выбор. Стоит только пожелать, я приготовлю их для вас.

— Вы знаете мое имя? — рискнула она.

— Да, — он задумчиво скользнул по ее телу хищным взглядом. — Предпочитаете, чтобы я обращался к вам по имени?

— Если угодно, но прежде скажите свое, будьте так любезны.

— Вы уже знаете мое имя, — мужчина улыбнулся, обнажив острые белые зубы, и склонился в галантном поклоне. — Зовите меня Эрл. Если хотите, я приду позже. Дам вам время выбрать.

— Боюсь, с недавних пор я не чувствую вкуса, — честно сказала Элейн. — Будет кощунством отдать блюда, над которыми вы потрудились, той, кто не в состоянии оценить их совершенство.

— Хм… — он в сомнении склонился над ней, шумно втянув носом воздух. — Это правда. Ваша сущность пропитана горькой смесью: утрата, сожаление, безысходность, боль. Это помешает вам наслаждаться едой, но я могу помочь.

— Неужели? — прошептала она, стараясь не смотреть в голодные глаза существа, игнорируя холод, пробежавший по коже.

— Или вы хотите, чтобы стало хуже? — вопросом на вопрос ответил он.

Элейн вспомнила свой недавний кошмар, где прозвучали эти же слова с той же интонацией. Неужели Эрл был причиной кошмаров? Она зажмурилась, взывая к своей внутренней смелости, а когда открыла глаза, то обнаружила, что хозяин невозмутимо стоит у дальней стены.

— В мои намерения не входит пугать гостей, — объяснил он. — Вам нечего бояться.

— Значит, я могу уйти? — она встала.

— Если пожелаете, но мне жаль терять клиента. Позвольте, я вам кое-что покажу.

Он поманил ее, а сам скрылся за портьерой. В том, как он двигался было что-то паучье. Элейн подавила в себе желание бежать и последовала за хозяином. Отодвинув бархатный занавес, она обнаружила того стоящим в дальнем конце узкого прохода, вырубленного в толще необработанного камня. Эрл распахнул дверь позади себя и скрылся внутри. Элейн последовала за ним и оказалась в комнате без окон.

Это место можно было назвать кабинетом, здесь был стол и стулья с прямыми высокими спинками. Особое внимание обращали на себя большие напольные часы, облицованные черным мрамором. Часы шли, но циферблат их был пустым, лишенным стрелок и часовых отметок. Хозяин сел за стол и указал на стул напротив.

Как только она села, он достал из складок плаща стакан, наполненный мутной красной жидкостью и поставил перед ней.

— Что это? — осторожно спросила Элейн.

— Решение вашей проблемы. Вы не можете есть, но один глоток и к вам снова вернется вкус к жизни.

— И сколько мне это будет стоить?

— О, — Эрл ухмыльнулся змеиной улыбкой, — считайте, что это комплимент от заведения.

Она не поверила ему.

— Такой же, как вы дали Генри? — рискнула спросить она.

— У меня был гость с таким именем, — признал хозяин. — Он неважно себя чувствовал. Я помог ему.

— Называете это помощью? — прошептала Элейн. — Он потерял себя.

— Он получил именно то, в чем нуждался в тот момент, — возразил Эрл. — Похоже, вы подозреваете меня в злом умысле, но вы ошибаетесь. — Он подвинул стакан вперед. — Один глоток и будете избавлены от горя.

— Каким образом? Забуду о нем?

Хозяин пожал плечами.

— Нет, это меня не устраивает. Я не хочу ничего забывать. — Она сжала губы и нахмурилась. — Зачем вы наслали кошмары?

— А зачем вы пытались нарушить условие сделки, зная о ней? — в тон ей ответил Эрл, не спуская с нее тяжелого взгляда.

— Я не заключала никакой сделки.

— Генри пожелал никогда с вами не встречаться, а вы умышленно его преследовали…

— Только чтобы убедиться, что он существует. У меня не было намерения говорить с ним.

— И только поэтому я был к вам милосерден, — он практически прошипел последнее слово, — и послал своих слуг, а не пришел лично. Считайте это предупреждением. Не желаете пить? — Эрл успокоился и иронично изогнул бровь.

— Нет.

— Воля ваша. Существует два типа гостей. Одни не хотят ничего знать, другие хотят знать все. Как насчет того, чтобы стать настоящим сновидцем?

Быстрым движением руки он смахнул стакан на пол. Элейн напряглась, ожидая, что тот разлетится на сотни осколков, но стакан исчез, не коснувшись пола. Эрл достал из кармана коробочку из красного дерева, отливающую лаком.

— Снимите крышку. — Приказал он. — Нет?

Он поддел крышку ногтем. Та легко поддалась, с щелчком повернувшись на скрытых петлях. Внутри, на черной бархатной обивке, лежала колода карт. Рисунок на рубашке едва заметно двигался, пульсируя: фиолетовый водоворот, подсвеченный изнутри всполохами молний.

— У вас есть талант, но с картами вы достигните большего.

— Лоуренс обошелся без карт, — она покачала головой. — И я обойдусь.

— Это лишь инструмент из мира снов, — заметил Эрл. — Будь у Лоуренса колода сновидца, он прожил бы дольше.

— Почему же вы не предложили их ему?

— Пустая трата сил, — хозяин покачал головой. — Тот, кто среди изобилия искусно приготовленной дичи выбирает гарнир, никогда не возьмет карты.

— Значит, вы считаете, что я могла бы их взять?

— О да, у вас горячая кровь. — Элейн ощущала, как по ее коже скользит его блуждающий хищный взгляд. — Вы будете бежать так долго, как только сможете, хотя и не овладеете сном в полной мере. Видите, я с вами предельно честен.

— Значит, у меня нет выхода?

— Почему же? — он невозмутимо сложил пальцы в треугольник. — Выход есть, он за вашей спиной. Я делаю предложение и ни к чему не принуждаю.

Элейн представила, как покидает это странное место и его жуткого хозяина, возвращаясь к одинокой пустой жизни. Неудачница, приоткрывшая завесу тайны существования и сбежавшая, устрашенная увиденным. Что ее ждет в реальном мире? Только старость, полная сожалений. Элейн уже знала, что не уйдет, что пойдет до конца каким бы он ни был.

— У меня нет желания управлять снами. Мне нужно лишь послать весточку.

Эрл заинтересованно наклонил голову, выжидая.

— Мне нужно, чтобы Генри, как бы его не звали, где бы и когда бы он не жил, получил мое послание. Каждый Генри, оставшийся без Элейн, падающий в пучину беспросветного отчаяния, должен знать, что жизнь стоит того, чтобы прожить ее до конца, ведь