Док Сэвидж. Выпуск первый - Кеннет Робсон

Когда трое на куче канатов сумели освободиться друг от друга и попытались встать, на них из темноты обрушился град ударов. Бронзовые пальцы находили на их телах точки нервных центров, парализуя их и причиняя острую боль.

— Смилуйся, о Аллах! — простонал один. — Это не человек!

Все они лишились своих пистолетов и мечей. Оружие, описав дугу, падало в воду и там исчезало.

Один из бандитов, пытаясь спастись бегством, наугад бросился по ящикам, корзинам и механизмам прочь. Когда ему удалось преодолеть около двадцати ярдов и у него уже мелькнула надежда, что он в безопасности, мощная рука обхватила его грудную клетку с такой силой, что воздух вырвался из его легких со звуком воды, вытекающей из перевернутого ведра. Ребра затрещали.

— О Аллах, я умираю, — выдохнул он.

Но он ошибся. Ребра его не были сломаны, хотя одно или два треснули. Док Сэвидж, с его безукоризненным знанием анатомии человека, хорошо разбирался, какое давление могут выдержать ребра.

Док отнес беглеца к остальным. У одного из них непроизвольно дергались руки по мере того, как к нему возвращалось сознание. Двое других были слишком сильно оглушены, чтобы сопротивляться. Свалив их всех на канаты, Док стал ждать, пока они придут в себя.

Сначала они ринулись было в бой, но Док отправил их назад молниеносными ударами. Они отлетели к канатам, дрожа и корчась на скользких досках. Бандиты смотрели на металлического великана, как на Титана из потустороннего мира. Ведь их было четверо против одного и в боевых искусствах все они были не из последних.

И тем не менее, все их усилия казались жалкими, детскими попытками. Никогда еще они не сталкивались ни с чем подобным.

Док достал миниатюрный фонарик, повернул его линзу, и тонкий луч расширился, образовав яркую воронку света, направленную широкой стороной вниз. Четыре пленника находились теперь в свете фонаря. Слабый свет падал и на самого Дока.

Арабы смотрели на него не отрываясь. Заглянув в его странные золотые глаза, каждый уже не мог отвести свой взгляд.

— Уаллах! Это не человек, — повторил свой вывод вслух один из них.

Выражение лица Дока не менялось. Губы не шевелились. Он ждал, зная, что чем дольше они будут вспоминать недавнюю схватку, тем больший страх испытают.

Вдруг возник какой-то неземной звук. Казалось, его порождает окружающая ночь. Вибрирующий, густой, низкий, как пение незнакомой птицы джунглей или как шум ветра в голых ветвях холодного леса. Мелодичный, но без мотива. Это был не свист, да и вряд ли чьи-либо голосовые связки могли издавать такой звук.

Пленники, сжавшись, обшаривали взглядами окружающий их мрак.

Звук, похоже, шел отовсюду. Они смотрели на неподвижные губы Дока, на выступающие жилы на его шее. Наверное, никому из них не приходило в голову, что этот потусторонний звук исходил от Дока. Откуда им было знать, что этот звук был его малой, неосознанной частью, проявляющейся только в моменты глубокой сосредоточенности.

Он возникал, когда Док что-то обдумывал, или когда грозила опасность, или как предвестник молниеносного действия.

Сейчас он просто означал, что Док перебирает в уме возможные причины, толкающие группу арабов на захват подводной лодки, способной пройти под арктическим льдом.

Заметив, какой страх внушает им этот слабый, вибрирующий, нечаянный звук, Док решил устроить им как можно более жуткий и мистический допрос. Эти люди, суеверные по своей природе, должны быть очень восприимчивы к подобным вещам.

Гулкий, неземной голос, явно доносящийся откуда-то сверху, требовательно произнес: — Зачем вам нужна подводная лодка?

Содрогнувшись, все четверо отпрянули назад, глаза их чуть не выскочили из орбит. Было ясно, что им никогда не приходилось сталкиваться с чревовещанием, по крайней мере, настолько искусным.

Но на вопрос они не ответили.

— Как вы хотите использовать подводную лодку?

И на этот раз они промолчали, но видно было, что страх их усилился.

Внимательно наблюдая за ними, Док не сомневался, что их можно запугать до такого состояния, когда они заговорят. Нужно только время. Как и большинство невежественных людей, они страшатся всего непонятного. Допрос, однако, был неожиданно прерван. Слева, почти у самого своего уха Док услышал короткий, угрожающий то ли свист, то ли скрип. И сразу перед ним на мешковине, покрывающей канаты, возникло круглое отверстие, как от пули.

Резким движением он отстранился от света. Он знал, что даже лучшие из оружейных глушителей не могут полностью устранить звук выстрела. Но сейчас позади него вообще не было ничего слышно. И все же то, что прошило канаты, пролетело со скоростью снаряда, выпущенного из нарезного ствола оружия.

Странные золотые глаза Дока приобрели выражение настороженности. Он был озадачен. Таинственное оружие с таким снарядом было ему неизвестно.

— И-и-ик! — Короткий противный скрип раздался теперь немного правее. Нечто пролетело по воздуху, ударилось с резким металлическим звуком о подъемный кран и, отскочив от него, скрылось в темноте, подобно пуле, отлетевшей рикошетом.

— Уаллах!

Толкая друг друга, арабы радостно вскочили на ноги.

В нескольких ярдах от них возвышался громоздкий ящик. Док направил свой голос так, чтобы он доносился как бы из этого ящика, и приказал:

— Эх-да! Тише!

Темнолицые снова присели. В то же мгновение еще один странный снаряд просвистел мимо и вонзился в тару.

Значит, целились на голос Дока. Плавно передвигаясь, он стал отступать назад, пока не почувствовал спиной штабель бочек, уложенный немного более аккуратно, чем другие. Здесь он вскарабкался наверх, бесшумно и осторожно, подобно крадущейся кошке. Он старался наступать только на края бочек, чтобы их металлические крышки не загудели под его внушительным весом.

По бочкам он прошел до противоположной стороны верфи, затем спустился и повернул в сторону берега. Перебираясь через канаты, цепи, механизмы, упаковочные ящики, он не производил практически никакого шума.

Даже стоя в нескольких ярдах от него, невозможно было заподозрить чье-то присутствие.

Арабы, не заметившие его ухода, сидели неподвижно, в тех же позах, не смея бежать.

У прибрежной части верфи Док сделал остановку, чтобы прислушаться.

С самого детства для развития его слуха применялась система упорных тренировок, входивших в ежедневные двухчасовые занятия. В результате слух Дока ничем не уступал остальным незаурядным его способностям.

Но при всей остроте своего слуха он не мог уловить никаких признаков, по которым можно было бы определить, откуда летели таинственные снаряды. Ясно было только, что это место где-то поблизости.