Эпоха викингов в Северной Европе и на Руси - Глеб Лебедев

Основной ареной деятельности в Бирке, однако, естественно стал «Бюстан» — территория поселения, протянувшегося от мысов гаваней Корсхамн и Куггхамн вдоль плавной береговой линии «основной гавани». Судя по данным фосфатного анализа, площадь поселения IX в. была несколько больше территории в 12 га, огороженной в X в. валом, и достигала 16 га (Ambrosiani 1977: 27). Обильный материал из культурного слоя, на площади 1400 кв. м исследованного в 1990-е гг. (Ambrosiani 1992:89), свидетельствует об оживленной ремесленной деятельности: сотни фрагментов гребней, полуфабрикаты и отходы документируют косторезное ремесло. Обработка стекла, заготовка бус — стеклянных, сердоликовых, из горного хрусталя и янтаря — связаны с производством, основанным как на местном, так и на привозном сырье. Развиты были обработка камня (сосуды из жировика, точильные бруски), литье бронзы, обработка благородных металлов, ткачество, кожевенное дело. Технический уровень характеризуют приемы филиграни по золоту и серебру или простейшие способы дамасцировки — в кузнечном ремесле (Ambrosiani, Arrhenius, Danielsson, Kyhlberg 1973: 13-19; Arrhenius 1968,1970, 1977). Обработка железа, поступавшего из металлургических центров в горных округах на северо-западе Средней Швеции, так же, как и массовое производство на рынок других видов ремесленных изделий, свидетельствуют о тесных взаимосвязях Бирки с округой в пределах ближайшей акватории и архипелагов озера Мелар (Ambrosiani 1974: 631).

Рис. 54. Бирка, внутренний вид форта с городом (в поясе «Черной Земли»)

По существу те же выводы обосновывает и анализ массового материала могил Бирки. Исследованные в основном в 1871-1877 гг. и вплоть до 1895 г. Яльмаром Стольпе (1841—1905), они были опубликованы в двухтомной монографии X. Арбмана (1943), положившей начало многотомной серии публикаций материалов Бирки, с 1980 г. возобновленной под редакцией Греты Арвидссон (Birka II-V ff., 1980, 1984, 1986, 1989) и представляющей собою коллективный труд большой группы шведских исследователей. С 1990 года выполняется также коллективный проект изучения поселения Бирки, руководимый Бьорном Амброзиани (Ambrosiani 1992: 83-90,128-134). Инвентарь погребений документирует торговые связи Бирки: наборные пояса восточного (степного, круга «салтово-маяцкой культуры» Хазарского каганата, и древнерусского) происхождения, арабские монеты, появляющиеся с «первого периода обращения дирхема» (786-833), а также «постсасанидские» украшения, поясные накладки, подвески и проч., каролингские монеты и стеклянные кубки с Запада, подобные же артефакты (накладки с «акантовым орнаментом», украшения, бронзовые сосуды) англо-ирландского производства характеризуют Бирку как транзитную гавань в системе связей Востока и Запада Европы, где арабское серебро было важнейшим из средств и стимулов товарно- денежного обращения (Ambrosiani 1977:25).

Рис. 55. Монеты, имевшие хождение среди купцов Балтийского региона в период расцвета скандинавской транзитной торговли

Материалы эти изучаются в течение полувека систематично, по категориям. Хольгер Арбман специально исследовал все «импорта», относящиеся к связям Бирки с каролингской державой (Arbman 1937), Агнес Гейер в томе «Віrка. III» опубликовала фундаментальное исследование текстиля из могил, систематично изучила материалы, относящиеся к видам и отделке одежды, наборам украшений, выделив, в частности, находки восточной и византийской парчи с золотым шитьем, а также местные (вплоть до саамских, с оловянными нитями) подражания этой текстильной технике (Gejer 1938). Дагмар Селлинг исследовала керамику Бирки, где наряду с архаичными местными формами представлены «импортная» западноевропейская и большое количество гончарной западнославянской посуды, а также лепная керамика славянских форм, в том числе близких керамике «смоленских длинных курганов», староладожским керамическим формам и другим восточноевропейским аналогам (Selling 1955). Систематическим анализом могильных находок (Birka II: 1,2,3) охвачены все категории оружия (Arwidsson, Thalin, Bergman, Wegraeus) поясной гарнитуры (Jansson), снаряжения всадника и коня (Nylen, Forsaker), весы и гирьки «купеческих наборов» (Arwidsson, Kyhlberg), все виды металлических украшений (Duczko, Callmer, Thunmark-Nylen, Arrhenius, Graham-Campbell, Jansson, Arwidsson, Graslund), бытового обихода и убранства (Arwidsson, Lindeberg, Ulfhielm), разновидности погребального обряда (Graslund 1980). Исчерпывающий по охвату материала, этот анализ сам по себе стал монументальным научным предприятием, где силы шведских археологов и их зарубежных коллег, видимо, вполне адекватны тому «международному сообществу», которое в древности обеспечило становление, подъем и расцвет Бирки эпохи викингов. В индексе литературы (Birka И7) нашлось место и для работ российских, польских и других восточноевропейских ученых (Avdusin, Bulkin, Davidan Dedjuchina, Dubov, Ginters, Filipowiak, Kir- picnikov, Kulakov, Lebedev, Leciejewicz, Malm, Mugurevic, Ryndina, Volkaite-Kuliskauskene, Zak,Zoll-Adamikova)— исследований, построенных в ряде случаев как непосредственно на материалах Бирки, так и на восточно-европейских аналогах или первоисточниках этих материалов.

Рис. 56. Дом эпохи викингов: вверху — вид снаружи; внизу — вид изнутри (реконструкция Б. Альмгрена)

Застройка города большими домами, выявленная раскопками последних лет, создает картину, аналогичную Хайтабу. Наряду с изученным слоем поселения, на рубеже 1960-70-х гг. были исследованы конструкции причала (из срубов, заполненных камнем и опущенных в воду) и подводный частокол, защищавший гавань Бирки; уровень воды в эпоху викингов здесь был на 5 м ниже современного, и в качестве основной городской гавани служила береговая линия, образующая западный фронт «Черной Земли» (Ambrosiani, 1985: 66-68; 1992: 71-82). Вал Бюстана, сохранившийся лишь частично (в северной своей половине), с шестью воротными проемами, видимо заключенными в деревянные башни, с бревенчатым «боевым ходом» по гребню (Роэсдаль 2001: 113), в значительной части своей прошел по более ранним курганам, включая их насыпи в состав земляной фортификации или уничтожая значительную часть хемландского могильника (как и сокращая при этом площадь поселения). Сравнительно доступный и невысокий с внешней стороны, обращенной в «курганное поле», вал монументально поднимается над территорией поселения, демонстрируя, очевидно, не столько его защиту, сколько контроль над ним. Сквозная линия фортификации словно стабилизирует разнообразные функции и проявления активности вика и, видимо, связана с консолидацией городской общины, вероятное всего, на исходе существования Бирки, в значительной мере подчинившейся королевской власти, которая и была способна осуществить столь масштабные городские преобразования в этом главном «порте королевства», portus regni шведов эпохи викингов.

Труднее судить о других функциях Бирки. Здесь, безусловно, находились не только дома и склады купцов, пристани и корабельные сараи, мастерские ремесленников и жилища обслуживающего все эти отрасли деятельности люда. Судя по близости королевской усадьбы Адельсё (на соседнем острове, в виду города), Бирка играла важную административную роль в «домене» свейских конунгов (Stenberger 1977:463). Конунг бывал здесь, что подчеркивает ее административно-политические функции. Не случайно Бирка была избрана и центром новых идеологических функций, здесь началась первая проповедь христианства в Швеции.

Для восстановления структуры вика на озере Мелар как политико-административного и культового центра надежных данных пока нет. Не ясен характер укрепленного Борга (хотя здесь открыты ранние погребения по обряду сожжения, с богатым инвентарем) (Arbman 1943:127-131). Обособленный, возможно дружинный, квартал известен с X в. Столь же неясна структура церковной организации. Правда, в северной части Хемландена зафиксирован каменный фундамент постройки размером 30 х 15 м; подобная же кладка 30 х 12 м есть в южной части Хемландена (обе — на территории, защищенной валом X в.). Первую из них еще в XX в. народная молва называла «Кугкап» — «Церковь» (Arbman 1943, XXI). Именно вокруг этих неисследованных построек располагаются два грунтовых могильника с массовыми ингумациями: возможно, это — христианские кладбища возле церквей, основанных Анскарием (Лебедев 19776:155).

Подробности миссии Анскария (Ансгара) в Бирке известны благодаря его жизнеописанию, составленному Римбертом около 875-888 гг. (Vita Anskarii, 10-27). Бенедиктинские монахи Ансгар и Витмар были посланы на Север императором Людовиком Благочестивым и архиепископом Реймсским Эбо, который был назначен папским легатом в северных странах после крещения датского конунга Харальда Ворона (в Майнце в 826 г.). Миссионеры (по дороге ограбленные викингами) прибыли в Бирку в 829 или 830 г. Они были приветливо встречены конунгом Бьёрном и «префектом вика» Хертейгром, построившим сразу после прибытия бенедиктинцев первую в Швеции церковь. Проповедь христианства, разрешенная королевским советом, на первых порах шла успешно. Примерно десять лет в Бирке действовали епископ Гаутберт и священник Нитхард, подчинявшиеся архиепископу Реймсскому. Ансгар стал архиепископом Гамбургским.