Пушкин и финансы - Коллектив авторов

и основался в Болдине, 9 сентября он писал отсюда невесте: «Мое пребывание здесь может продолжиться вследствие обстоятельства, совершенно непредвиденного. Я думал, что земля, которую мой отец дал мне, составляет особое имение; но она – часть деревни в 500 душ, и нужно приступить к разделу. Я постараюсь устроить все это как можно скорее»[839].

Пришлось повозиться. В болдинской конторе было составлено следующее прошение (не издано)XXVII:

Всепресветлейший державнейший великий Государь Император Николай Павлович, Самодержец всероссийский Государь всемилостивейший просит дворянин Коллежский Секретарь Александр Сергеев сын Пушкин, а о чем – тому следуют пункты.

1

Сего года июня 27 дня родной мой Отец Чиновник 5-го Класса и Кавалер Сергей Львович Пушкин по данной мне отдельной Записи Засвидетельствованной С.-Петербургской Палаты Гражданского Суда во 2-м департаменте, отделил мне в вечное и потомственное владение из собственного своего и недвижимого имения доставшегося Ему по наследству после смерти брата Его артиллерии подполковника Петра Львовича Пушкина, Состоящего Нижегородской губернии Сергачьского уезда в сельце Кистеневе, всего писанного по 7-й ревизии мужеска пола Четыреста Семьдесят четыре души из числа оных Двести душ мужска пола с женами их и рожденными от них после 7-й ревизии обоего пола детьми, и совсеми их Семействами, С пренадлежащею на число оных двухсот душ в упомянутом Селце Пашенною и не Пашенною землею, с Лесы, с Сенными покосы с их крестьянскими Строенями и заведениями с хлебом наличными и в земле посеенных, Со скотом, Птицы и протчими Угодьи, и принадлежностями, что оным душам следует и во владении им состояло. Но как еще оная Запись не явлена, то и прошу.

Дабы высочайшим Вашего императорского Величества указом повелено было сие мое прошение и приложенную при сем подлинную отдельную Запись в Сергачьском уездном Суде принять и поступить на основании Законов, а между тем Нижнему Земскому Суду предписать: ввесть меня во владение того отдельного мне имения, подлинную Запись по списании с нее Копии возвратить мне обратно.

Всемилостивейший Государь, прошу Вашего императорского Величества о сем моем прошении решение учинить сентября[840] дня 1830 года к поданию надлежит в Сергачевский уездный Суд. Прошение в черне сочинял и на бело переписал Крепостной Его человек Петр Александров, Сын Киреев.

Через строки прошения и в конце собственноручные строки Пушкина:

«К сему прошению Александр Сергеев сын Пушкин 10-го класса чиновник руку приложил.

Прошение сие верю подать, по оному хождение иметь и подлинную запись получить человеку моему Петру Кирееву».

Петр Киреев начал хождение. Надо сказать, что срочность проявлена была необыкновенная. 11 сентября 1830 г. он подал прошение в Сергачский уездный суд. Прошение доложено было 11 сентября и передано в повытье (в канцелярию) с приказанием «о введении означенного господина Пушкина вышеуказанным имением законным порядком во владение, со взятьем от него в приеме оного расписки, а от крестьян о бытии у него в должном повиновении и послушании подписки, прописать здешнему земскому суду указом с повелением по исполнении рапортовать». Указ земскому суду был послан 12 сентября. Во исполнение дворянский заседатель Григорьев 16 сентября ввел господина Пушкина во владение, отобрав от него расписку в получении крестьян, а от крестьян о бытии в должном повиновении и послушании. 18 сентября земский суд рапортовал в уездный суд об исполнении приказания. Уездный суд сделал распоряжение о прибитии к судейским дверям листа с извещением о вводе во владение г-на Пушкина и о публикации объявления в публичных ведомостях обеих столиц.

Помещик, от имени которого ведется рассказ в «Истории села Горюхина», созданной как раз осенью 1830 г. в Болдине, рассказывает о своем приезде на родину: «Около трех недель прошло для меня в хлопотах всякого роду, – я возился с заседателями, предводителями и всевозможными губернскими чиновниками. Наконец, принял я наследство и был введен во владение отчиной»[841]. Эти строки отразили действительные события в жизни Пушкина – ввод во владение Кистеневкой.

III

Александру Сергеевичу надо было выделить 200 душ по тяглам. Приехали власти и стали делить мужиков. Не знаем признаков, по которым шел дележ, но тягло за тяглом переписывалось на нового помещика – и ревизские души со строением, скотом, хлебом и разным заведением переходили ему. Так и возникает в воображении картина: «Эй, вдова Авдотья Андреева, будешь теперь за бариновым сыном». А у вдовы сын Николай Данилыч и дочь Настасья, лошади нет, одна корова, три курицы, хлеба никакого, только семени конопляного три меры – «дом и состояние бедное» – полтягла на нее и записать. За Авдотьей Андреевой пошел и Петр Осипов Ларцев, жена его Дарья, сын его Матвей, Лука, Лукина жена Федосья, Лукина дочь Офросинья, Петра Осипова дочь Варвара, у них изба, сарай, три курицы и три меры конопли – «дом и состояние бедное» – полтора тягла с них, и пошли Горюновы, Тихоновы, Латышевы, Макаровы, Галкины, Горбуновы, Курочкины, Перденевы и т. д. Отошло на сторону А. С. всего 96 тягол[842]. И стали все эти крестьяне кистеневскими мужиками Александра Сергеевича, и стал Александр Сергеевич помещиком и душевладельцем.

К «хамскому» племени, к крепостным он стал в прямые отношения, как господин, помещик. Раньше, в Михайловском, он был только сын господина, здесь он – глава, самодержец. Он повелевает, а его повелений слушаются: управляющий, бурмистр, староста, земские, сотские и иные мелкие сельские власти. В этот болдинский период, прославленный в его творчестве (сентябрь – ноябрь 1830 г.), он испытал новые чувства, возникшие из новых для него социальных отношений. Когда-то, лет десять тому назад, он писал:

…барство дикое, без чувства, без закона,

Присвоило себе насильственной лозой

И труд, и собственность, и время земледельца [843].

Теперь земледельцу, в честь которого был сложен сей политический гимн, противостоял землевладелец, которого должен был сознавать в себе Пушкин. И он сделал это, и, как всегда, результаты своих размышлений он отразил в своем творчестве, в своих произведениях. Он наблюдал жизнь, как она шла в его поместье и в поместьях его отца. В 1830 г. он был барином не только у себя в Кистеневке, но и в Болдине. Художественно-хозяйственный отчет о состоянии пушкинских имений и пушкинских мужиков мы находим в «Истории села Горюхина».

«История села Горюхина» в пушкинской литературе еще не обследована. Вряд ли можно считать (и после работ Б.В.Томашевского) установленным текст, нет еще обстоятельного историко-литературного анализа. Писавшие об этом произведении не довели до конца спора, кого в нем пародировал Пушкин, – Карамзина или Полевого. За исключением,