За все надо платить - Патриция Макдональд

— Не сомневайся.

— Много тебе задали на дом? — продолжала Кили. Обычный разговор о повседневных предметах действовал на нее успокоительно.

Дилан закатил глаза.

— Жуткая скукотища! Нам задали сочинение о разделении властей на федеральном уровне. Каждый пишет об одной из ветвей. Мне достался Верховный суд.

— Но это же очень интересно, — возразила Кили.

Дилан принялся демонстративно похрапывать, и Кили с облегчением улыбнулась. Подростки любят придуриваться. Это так… нормально.

— Во всяком случае, я не сомневаюсь, что все это ты найдешь в Интернете.

— Угу, — вяло протянул Дилан.

Кили бросила на него взгляд. Он сидел, отвернувшись к окну, но его лицо было спокойным. «Я могу справиться с чем угодно, лишь бы с детьми все было в порядке», — подумала она.

Когда они добрались до дому и Кили отперла дверь, послышался телефонный звонок. Дилан сломя голову бросился в гостиную, но не успел: к тому времени, как он добрался до телефона, звонок оборвался. Он повесил трубку и проверил номер на определителе.

— Кто это был? — спросила Кили, снимая с Эбби пальтишко.

— Не знаю, — мрачно ответил Дилан. — Номер незнакомый.

Кили с любопытством взглянула на него.

— Ты ждешь звонка от кого-то?

— Нет, — ответил он слишком быстро. — Я иду наверх.

Кили кивнула. У нее возникло ощущение, что он ждет звонка от Николь, и она чуть было не сказала, что Уорнеры, судя по всему, куда-то уехали из города, но вовремя остановилась. Она прекрасно знала, что стоит ей об этом упомянуть, как Дилан примется яростно все отрицать, скажет, что разговоры с Николь его ни капельки не интересуют, и вообще обидится на нее за вмешательство. «Ну и ладно, — подумала она, — буду держать свои мысли при себе».

Когда Дилан с топотом поднялся к себе в комнату, Кили присела у кухонного стола и стала думать о Марке. До вчерашнего вечера она вспоминала о нем с печалью и тоской, оплакивала их совместную жизнь, столь жестоко и внезапно разрушенную. «Как все может измениться за один день!» — вздохнула она. Теперь, когда она вспоминала о нем, какая-то малая частица ее души даже радовалась тому, что он мертв. Хотя Кили ни за что не призналась бы в этом вслух, в тайном уголке своего сердца она считала, что он получил по заслугам.

Дверной звонок вывел ее из задумчивости. Кили выглянула в окно и узнала машину Фила Страттона. «Неужто этому конца не будет?» — с досадой подумала она. И вдруг ее осенило: она же сама просила его прийти поговорить с Диланом!

Кили подошла к двери и открыла. Фил стоял на пороге со скорбным видом.

— Могу я войти, миссис Уивер? — спросил он.

Кили сделала приглашающий жест, Фил прошел в гостиную и сел на диван. Кили подхватила Эбби и устроилась в кресле напротив него, держа дочку на коленях.

— Вы пришли поговорить с Диланом? — спросила она.

Фил нахмурился и помедлил, словно не зная, с чего начать. Наконец он сказал:

— Нет, это по поводу Морин Чейз.

— А в чем дело? — опасливо спросила Кили.

— Расскажите мне еще раз, зачем вы к ней отправились. Вы, кажется, хотели расспросить ее о каких-то телефонных звонках?

Кили тяжело вздохнула.

— Послушайте, детектив, когда мы с вами беседовали в доме Морин, вы мне сказали, что она, по всей видимости, преследовала моего мужа. Я очень хотела этому верить. Всем сердцем. Но, очевидно, это не тот случай. Тут нечего ходить вокруг да около… Вскоре после нашего с вами разговора я узнала, что, скорее всего, у них был роман и что она была с моим мужем в вечер его смерти. Так что, если вы именно к этому ведете, можете не утруждаться. Мне уже все известно.

Фил бросил на нее удивленный взгляд. Кили нахмурилась.

— Вы этого не знали?

— Честно говоря, нет.

— Что ж, непреложных доказательств у меня нет, но… это очень похоже на правду. Полагаю, теперь вы можете изменить ваше мнение о причинах, толкнувших Морин на самоубийство…

— Это не было самоубийством.

Кили вздрогнула.

— Простите?

— Она не покончила с собой.

— Но я ее видела! — возмутилась Кили. — Вы и сами видели…

— О, она бесспорно мертва. Но она не добровольно ушла из жизни.

Кили почувствовала, что ее пробирает ледяная дрожь. Эбби, заметив, как напряглось тело матери, испугалась и захныкала. Кили машинально принялась укачивать ее.

— Почему вы так говорите?

— Мы получили новые убедительные доказательства, подтверждающие, что это было убийство.

— Убийство?! Но это невозможно! Она была…

— Я знаю. В гараже, в машине с включенным двигателем.

— И в этом… туалете, — с гримасой отвращения напомнила Кили.

— Мы считаем, что этот туалет на нее кто-то надел, — сказал Фил.

Кили заставила себя вспомнить Морин. Неестественно красная, почти бурая кожа, свадебный наряд, криво приколотая к волосам вуаль.

— Тапочки! — вдруг воскликнула она.

— Простите?

— Меня это тогда еще слегка смутило, но… все было так ужасно, что я просто ничего не соображала. Но эти тапочки… Теперь, когда вы сказали… Теперь я вспоминаю, что тогда еще удивилась, с какой стати ей вздумалось надевать подвенечное платье с домашними тапочками.

— Очевидно, кто-то ее одел, — повторил Фил.

Кили нахмурилась.

— Вы хотите сказать, что она была уже мертва, когда ее усадили в машину?

Фил покачал головой.

— Нет, она не была мертва. Она действительно умерла от отравления угарным газом. Вот почему у нее кожа была такого ужасного цвета.

— Я вас не понимаю, детектив, — вздохнула Кили. — Вы меня совсем запутали.

Фил нетерпеливо поморщился.

— Дело в том, что, поскольку теперь это официально признано убийством, мы обязаны заново допросить всех возможных подозреваемых и свидетелей. Вы готовы прийти в участок и ответить на вопросы?

— Конечно, если это необходимо.

— Просто для чистоты протокола: вы готовы пройти тест на детекторе лжи?

Глаза Кили яростно сверкнули.

— С радостью, — ответила она. — Хоть сейчас. Давайте.

Фил вскинул руки в знак примирения.

— Достаточно того, что вы согласились. У вас есть алиби. Я уже поговорил с вашим соседом, мистером Уорнером. Я разыскал его у старшей дочери в Бостоне. Он подтвердил, что в момент смерти Морин Чейз вы были дома. Так что сейчас меня интересует только одно: вы никого не видели? Может быть, кто-то проехал мимо вас на подъездной аллее или по дороге к дому Морин?

Кили снова заставила себя вспомнить тот вечер.

— Нет, — сказала она. — Но, понимаете, я была очень расстроена. Я ведь ехала туда объясняться с ней по поводу этих телефонных звонков. Я не смотрела по сторонам.