Несущая свет. Том 3 - Донна Гиллеспи

— Итак, чему я обязан этим бесчестьем? — его голос прорезал тишину, словно кинжал, брошенный опытной рукой наемного убийцы. — Неужели трибуны Цирка стали слишком тесными? Или ты пришла замолвить словечко за своих сестричек-проституток, у которых только что отняли право наследования имущества? А может быть, ты заблудилась и потеряла способность здраво соображать? Гладиаторская школа находится в противоположном направлении.

И он ткнул костлявым, как у скелета, пальцем в сторону Великой школы. Глаза Юниллы сузились и жалили как скорпионы.

— Заткнись, ты, противный, скользкий, вонючий змей! Сточные канавы и те чище, чем те педерасты с которыми ты спишь. Не поручусь, что у каждого из них две ноги, — говоря это, Юнилла намекала на пристрастие Вейенто к скотоложеству, которое он, в отличие от своей любви к мальчикам, тщательно скрывал. — Я принесла тебе подарок, которого ты не заслуживаешь.

— О, боги, ты окончательно распустилась после того, как тебе разрешили остаться жить в этом городе, — осклабился Вейенто. — До меня дошел слух, что добропорядочные граждане Паннонии, куда собирался тебя сослать наш Император, послали ему благодарственное письмо, узнав о том, что он изменил решение.

— Не сомневаюсь в этом, но готова прозакладывать свою голову за то, что они испугались меня потому, что кто-то им внушил, что я спала не с Аристосом, а с тобой, — заставив Вейенто в бессильной злобе скрежетать зубами, Юнилла продолжала. — Ты будешь слушать меня или тебе хочется ругаться со мной целый день? Еще одна грубость — и я ухожу, а это значит, что ты упустишь случай схватить его за шиворот как раз тогда, когда я поймала, наконец, его с поличным.

— О ком это ты говоришь? — насмешливо спросил Вейенто, явно не желавший иметь дело с наглой посетительницей.

Юнилла проигнорировала его вопрос.

— Я отдам его тебе, но только после того, как наш божественный Император снизит налог с моего поместья в Норикуме. Это будет справедливо, так как заморозки погубили там весь урожай.

Вейенто гулко расхохотался.

— Ты будешь говорить о деле или торговаться со мной? Я нужен тебе, а не наоборот, продажная тварь, пропахшая спермой рабов-гладиаторов, которую ты, подобно ненасытной пиявке, высасываешь из их фаллосов. Императору ничего не нужно от тебя, о чем бы ни шла речь! Он не желает больше иметь с тобой дела.

— Я назначила вполне разумную и умеренную цену. Тебе это нужно больше, чем мне. За последние десять лет между тобой и нашим дражайшим Марком Аррием Юлианом особой любви не наблюдалось.

— Допустим, что так, — Вейенто махнул своей паучьей, испещренной синими жилами рукой, еще более противной из-за того, что она была унизана тяжелыми золотыми перстнями. — Давай, выкладывай, что у тебя там, да побыстрее.

Юнилла подошла поближе и понизила голос до зловещего шепота.

— Я располагаю свидетельством двух стражников из Великой школы, утверждающими, что в полночь им поручили отвести эту женщину… вернее, дикое животное в образе женщины, которое слывет сейчас царицей арены, из его дома обратно в школу. Она была там, ты понимаешь это? Марк Юлиан, питает к ней какую-то извращенную страсть. Я уже однажды обвинила его в этом перед Императором. Тебе известен тот случай. Тогда этот порочный человек оклеветал меня. А после того, как меня удалили, Марк Юлиан, желая оправдаться, наверняка солгал Домициану, иначе его уже бы не было в живых. Он наверняка уверил, что с этой Аурианой у него ничего не было. Все это время он вел себя чрезвычайно осторожно. Я это знаю, потому что мои люди уже несколько месяцев наблюдают за его особняком. Но в этот раз он почему-то потерял бдительность, и стражники предали его. Посмотри! Прочитай это, и ты заплачешь от радости.

Она бережно расправила на столе свиток папируса, где были записаны показания стражников. Когда Вейенто прочитал их, у него на лице появилось злорадное выражение. От злобы к Юнилле не осталось и следа, все его мысли были направлены на Марка Юлиана. Он и Юнилла вновь стали союзниками.

— Да, это интересно, крайне интересно, но нужно учесть, что мы имеем дело с могучей фигурой, человеком, чье влияние трудно переоценить. Показания двух жаждущих вознаграждения стражников вряд ли помогут нам свалить того, кто на протяжении многих лет был правой рукой Императора. Он запросто оправдается и выйдет сухим из воды, как проделывал это десятки раз прежде.

— Но это лишь часть моего замысла, слушай теперь дальше. Во-первых, ты покажешь Домициану этот документ, чтобы подготовить почву и заставить его думать в нужном направлении.

— Вот как, моя храбрая газель? — произнес Вейенто, ухватившись за тяжелый золотой медальон, висевший у Юниллы между грудей, и осторожно потянув за него, привлек ту поближе к себе якобы для того, чтобы поближе рассмотреть украшение, на котором была изображена Изида. — Клянусь Венерой, ты меняешь религии чаще, чем любовников.

Он тяжело задышал и похлопал рядом с собой по деревянной скамейке.

— Присаживайся сюда, Юнилла. Кстати, что случилось с той странной сектой любви, в которую ты вступила в прошлом месяце? По-моему, это более подходило тебе. Чем это пахнет от тебя так обворожительно? Гиацинтом, не так ли?

— Откуда мне знать? — раздраженно буркнула Юнилла, выпрямившись и отскочив в сторону. — Моя одежда пропиталась этим запахом, когда носилки задержались перед похоронной процессией, где окуривали катафалк какими-то благовониями. Хоронили человека, убитого тобой. Если не возражаешь, я лучше постою.

Вейенто пожал плечами, напустив на себя безразличный вид.

— У меня есть сведения от самого Аристоса. Их знаем только он и я. Он не задумался бы убить меня, если бы узнал, что я раскрыла все.

— Ты хочешь сказать, что Аристос разговаривает во сне? — перебил ее Вейенто, которого вдруг охватило странное, зловещее веселье. — Или он выболтал тайну после того, как вы совокуплялись всю ночь и вспотели как лошади?

— Смейся, смейся, Вейенто, но от этого человека я узнала кое-что весьма пикантное. То, что ускользало от глаз и ушей твоих соглядатаев, хотя ты и платишь им немалые деньги из государственной казны. Аристос будет сражаться в паре с той амазонкой на августовских играх. Попомни мои слова, это правда. Аристос сам устроил этот поединок. Он убежден, что Ауриана наложила на него проклятие, от которого можно избавиться лишь собственноручно убив эту ведьму мечом и при свете белого дня. Они будут драться переодетыми, вот почему никто не помешает им. Ты, конечно, спросишь, какое тебе дело до этого. Так вот, объясню тебе. Никто не знает об этом, даже Марк Юлиан. Уж если я кого-то хорошо знаю, так это его. Я хорошо знаю, как работает его извращенный, коварный ум. Когда ему станет известно, что уже назначен день поединка, он сойдет с ума. Это верно как то, что я дышу. Он обязательно устроит покушение на жизнь Аристоса. Ты должен идти со всем этим к Домициану. Показания стражников выведут его из равновесия. Возможно, хватит и одного этого. А если не хватит, вы с Императором можете расставить нашему дорогому Марку силки. Домициан не заставит себя особенно упрашивать, чтобы помочь тебе. Это доставит ему больше удовольствия, чем месяц, состоящий из процессов над изменниками. В назначенный день ваше подставное лицо сообщит Марку, что его возлюбленная дикарка встала на путь, чреватый ее гибелью. Затем сделайте так, чтобы Аристоса открыто пригласили под каким-нибудь предлогом во дворец и отнимите у него охрану. И пусть обо всем знает Марк. Пообещай Домициану, что он увидит, как по дороге на Аристоса нападут. Арестуй покушавшихся, которые наверняка будут. Это так же неизбежно, как после лета приходит зима. Под пыткой они назовут имя того, кто их послал. Домициан уже вполне созрел для того, чтобы подозревать Юлиана в неверности, и достаточно будет маленького камешка, чтобы вызвать страшный камнепад.