Наследство - Саймон Браун

— Коронация может стать удачным моментом для оглашения помолвки, — высказал предложение Олио. — Здесь будут Томар и Чарион, да и ваш отец, Сендарус.

— Да, верно. Эймеман вчера отправился, чтобы встретить его в Нанве.

— П-п-получился бы двойной праздник, — добавил Олио.

Арива кивнула, соглашаясь.

— Да, в этом есть смысл. Коль скоро это событие имеет отношение к политике, значит, мы должны использовать его в своих политических интересах наилучшим образом. Может быть, Двадцать Домов и будут недовольны такими новостями, зато у провинций будет повод для радости.

— Все обстояло бы намного проще, если бы я был потомком одного из ваших Двадцати Домов, — беспечно произнес Сендарус.

— В этом случае ты не был бы сейчас со мной, — резко ответила на это Арива.

Сендарус был обескуражен такой переменой в ее голосе. Она шагнула к нему и взяла его за руку.

— Прости меня. Просто я не нахожу ничего веселого, когда речь заходит о моих дядюшках и кузенах.

Герцог Холо Амптра размышлял о своей племяннице, и мысли его отнюдь не были радостными. Он сидел у себя в саду на каменной скамье и наблюдал за тем, как птицы на деревьях ссорились, дрались, внезапно устремлялись вниз за добычей и клевали друг друга. Эта картина напомнила ему о Двадцати Домах и об отношениях их обитателей с Розетемами.

»Если бы только у Ашарны был брат, сейчас наши Двадцать Домов не знали бы никаких неприятностей. Она никогда не смогла бы унаследовать трон, и никогда Ключи Власти не оказались бы все вместе в руках женщины. Нельзя было допускать того, чтобы такое могущество сосредоточилось бы в руках единственного человека». На короткое время герцогу показалось, что с воцарением Береймы все пойдет своим правильным чередом. Однако потом этот полукровка, этот презренный Линан, так же, как в свое время его отец, нанес удар по самой сердцевине Двадцати Домов. То, что Линан утонул, пытаясь бежать, было слишком ничтожным наказанием за совершенное им преступление. Однако он, по крайней мере, был истинным уроженцем Кендры, в отличие от этого чужеземного принца, который с такой легкостью так небрежно обольстил новую королеву. Холо теперь представлялось, что дела в королевстве не просто были плохи, но шли хуже и хуже день ото дня, и всей душой он молил Бога лишь о том, чтобы его наследники не знали бы подобных проблем, и восстановился бы прежний порядок дел.

Краем глаза он заметил, как в дом вошел Гэлен, а спустя несколько мгновений он появился в саду.

— Недолго же ты пробыл во дворце, — заметил Холо.

— В этом не было необходимости. У всех на устах одно и то же. Слухи не врут. Арива и Сендарус собираются пожениться.

— И когда же они огласят помолвку?

— Возможно, что это произойдет в день коронации. Это все, что мне удалось узнать.

— Все это должно быть приостановлено.

Гэлен покачал головой.

— Это невозможно остановить. Мы не можем сделать ничего против Аривы. Гренда Лиар и без того немало пережила за последние недели, а Салокану не потребуется долгого времени, чтобы испытать свои силы в борьбе против королевства.

— Так значит, эти слухи о Хаксусе и его намерениях достоверны?

Гэлен уселся на скамью рядом с отцом.

— Думаю, что вскоре начнется война.

— А понимаешь ли ты, что произойдет, если этой свадьбе не воспрепятствовать?

— Да, конечно. Королевская ветвь отделится от Двадцати Домов, возможно, навсегда. Если только Арива выберет себе в мужья не кого-либо из нас, то это так или иначе случится.

— Но это путь гибельный.

— Возможно, что ты и не прав, отец.

Холо в изумлении взглянул на собственного сына.

— Может статься, отец, что королевская кровь нуждается в обновлении. Может быть, прилив свежей крови из других королевских домов в нашу королевскую семью пойдет лишь на пользу Гренде Лиар.

— Мы создали королевство, — возразил Холо. — Именно Двадцать Домов всегда поддерживали правителей королевства, именно они объединяли почти весь Тир под властью единой короны. Мы еще не ослабели.

— Наша семья слаба в одном — в нашей верности короне.

Холо отвернулся.

— Это было слишком давно. Мой брат понес должное наказание за свое преступление.

— Однако не все Двадцать Домов были наказаны. Все мы позволили ему преуспеть в этой жизни, отец. Мы ответственны за его вину.

— Мне не хотелось бы говорить об этом. Долгие годы вся эта история сохранялась в тайне. Ашарна уверяла меня в том, что Ариве и Олио ничего неизвестно о преступлении их отца.

— Но нам не следует забывать об этом.

Холо глубоко вздохнул:

— Ты думаешь, что Арива и в самом деле может выйти замуж за этого аманита?

— Нет, вовсе нет. Однако мне представляется, что у меня нет никаких прав, чтобы противостоять этому. Чем большее давление мы станем оказывать на Ариву, тем сильнее она станет нам сопротивляться и продолжать идти избранным ею путем.

— Значит, мы погибли.

Гэлен покачал головой.

— Просто так ничто никогда не погибает.

— Розетемы заклали бы кролика к своему стыду и позору, а семья Марина немногим лучше, чем они.

— Я не сомневаюсь в том, что у этой пары смогут появиться дети. Однако королевская власть достаточно уязвима и постоянно нуждается в поддержке. Мы должны выждать до тех пор, пока снова не потребуется наша поддержка в нужное время и в нужных обстоятельствах. Нам следует отыграть обратно наше влияние, а не пытаться принуждать Ариву к каким-либо действиям. Ведь ты прекрасно знаешь, как она может ответить на наши принуждения.

— Значит, мы снова принуждены ждать.

— Да, конечно, но может статься, что не так уж долго. Во время войны великие семьи, как правило, объединяются за спиной правителей, а сами правители скрепляют союз с великими семьями.

Примас Нортем с видимой неохотой, однако со всем возможным вниманием отнесся к срочному сообщению, полученному от одного из городских священнослужителей. День выдался сырой и очень ветреный, а его плащ служил очень ненадежной защитой от непогоды, пока примас шел вдоль булыжных аллей, ставших скользкими от дождя. Ему показалось достаточно ироничным то, что в один из таких непогожих дней, когда жизнь городских бедняков становилась еще более безотрадной, старинные городские кварталы, в которых обитали самые обездоленные семьи, выглядели как нельзя лучше, чем обычно. Под ярким солнечным светом покосившиеся двухэтажные дома из дубовых бревен и выщербленного кирпича выглядели блеклыми и мрачными, однако дождь заставил отмытое добела дерево и старые камни заблестеть и придал им иллюзию новизны и даже в своем роде нарядный вид.