Крест на моей ладони - Влада Воронова

Я взяла платье из тонкого шёлка с мелким цветочным рисунком, выбрала нитку некрупного иранского жемчуга с чередованием бриллиантовых розочек и серьги в комплект. Две длинные китайские заколки-шпажки из слоновой кости.

— Примерь, — сунула всё это добро Веронике.

— На такие вечера не принято надевать пёстрые платья, — заартачилась было она. — К тому же разностилица получается — Китай, Европа, арабика.

— И всё же примерьте, — посоветовал магазинный стилист. — Сейчас в моде разнообразные миксы.

Вероника тяжко вздохнула и ушла в примерочную.

— Теперь тебе, — сказала я Рижине.

Платье из мягкой золотой парчи, ожерелье и серьги из крупных звёздчатых сапфиров, скреплённых так, что не видно оправы. А в волосы — две маленьких веточки синих шёлковых цветов.

Когда девчонки переоделись и вышли из примерочной, Егор и Элунэль зааплодировали, а стилист сдавлено ахнул.

Фея Лета и Синеглазка, прославленные красавицы из самых романтичных баллад Пражании, удавились бы от зависти, только единожды глянув на моих подруг. Платья подчёркивали безупречные формы и грацию движений, украшения придавали ещё большую глубину и выразительность глазам. Расцветка тканей выгодно оттеняла безупречную гладкость и бархатистость кожи, показывала совершенство ослепительно белых крыльев. И была видна не только красота, но и характер девушек. На балу они не станут, подобно всем остальным светским дамочкам, безликими смазливыми куклами, вешалками для тряпья и витринами для побрякушек.

— Я никогда ещё не видел, — сказал стилист, — чтобы одна женщина выбирала для другой наряд, который действительно будет ей к лицу, да ещё и наилучший из возможных… Но вам самой платье подобрать будет нелегко.

— Да прям, — дёрнула я плечом. — Как раз это легче лёгкого. Драгоценности с моим типом внешности носить нельзя категорически, одежду ярких расцветок и сложных фасонов тоже. Надо что-нибудь предельно незаметное.

— Одну драгоценность ты всё же сможешь надеть, — сказала Вероника. — Солнечнолунные камни. Они совершенно особенные, не то что банальные жемчуга и бриллианты.

Говорила она непривычно нервно, а в глазах я заметила багровый отсвет — сегодня утром Вероника дала «алое слово», волшебство ещё не успело стабилизироваться. Совет общин надёжно хранит тайны своих решений.

Я сочувственно улыбнулась, пожала Веронике руку. Повелительница — работа не лёгкая. Подруга ответила на пожатие, тронула рыжий локон.

— Правителем действительно быть нелегко, но с этим можно справиться, — настойчиво и убеждающе сказала она. — Поверь, можно.

— Нина Хорса, у вампиров есть межобщинные драгоценности, — с официальностью проговорила Рижина. — На Совете было решено отдать тебе одну из диадем, которые хранились в Анрой-Авати.

— Рижина, я знаю сколько стоит даже один крохотный солнечнолунный камень. Это слишком дорогой подарок.

— Не спорь, — жёстко ответила она. — Сколько бы ни стоила диадема, это не дороже открытого неба, пути Света, да и много другого. Элунэль, — кивнула Рижина хелефайе.

Он достал из сумки завёрнутую в алую ткань диадему, положил на кофейный столик и раскрыл покровы.

Диадема оказалась тоненькой, собранной из маленьких камней, очень простого рисунка, — ни одной лишней или вычурной линии. Красивая вещь, благородно элегантная. Солнечнолунные камни переливались приглушённым золотистым и серебристым светом. На обычную драгоценность они совершенно не похожи. В них нет крикливого до базарности блеска бриллиантов, отсутствует истеричная яркость бижутерии. Сияние солнечнолунных камней спокойное и уверенное. Мне диадема понравилась.

Рижина достала кровозаборник.

— Камням нужно немного твоей крови, чтобы признать в тебе хозяйку.

Охранное волшебство крови для вампиров дело обычное, и я подставила шею. Крови действительно понадобилось совсем немного. Алые капли мгновенно впитались в камни.

— Всё, можешь надевать, — чуть дрогнувшим голосом сказала Вероника.

Судорожно вздохнул Элунэль, сложил ладони словно на молитве. Кончики ушей дрожат от волнения, а пальцы сцепил так, что костяшки побелели. У Рижины и Вероники растопырились и затрепетали крылья. Стилист и девушки-ассистентки, все, кстати, человеки, смотрели на них с удивлением.

— Понятно, — сказала я стихийникам. — А теперь выкладывайте, что не так с этой диадемой.

— Всё так, — ответил Элунэль. — Это действительно подарок Алого Круга, и я не знаю никого, кому бы он подошёл лучше.

— Драгоценности из межобщинной сокровищницы, — пояснила Вероника, — Совет дарит тем, кому хочет выразить свою благодарность. Именно для этого она и была основана четыре с половиной тысячи лет назад.

Слова совершенно правдивы, но в них явственно звучит недоговоренность. Нетрудно заметить и многозначность фраз. Я глянула на диадему астральным зрением. Никаких дополнительных функций у неё нет, это действительно только украшение, пусть и снабжённое мощным охранным волшебством. Очень мощным. Слишком мощным даже для запредельно дорогих солнечнолунных камней.

— Диадема очень древняя, — объяснила Рижина.

— Ты всё же примерь, — посоветовал Элунэль. — И знаешь, Хорса, те, кто решил отдать её тебе, не держали ни одной злой мысли. Это действительно дар чистого сердца.

Вампирки и хелефайя говорят правду. Но между правдой и истиной — огромная пропасть. Я неуверенно посмотрела на Егора. Тот пожал плечами. Серьёзную недоговоренность он тоже чувствовал, но придраться было не к чему.

Никакой опасности в подарке нет, её троедворский боевик не заметить не может. У дарителей действительно не было ни единой злой мысли. Но сердце всё равно тревожно ёкало, холодел желудок. Однако убедительных поводов отнекиваться не осталось. Я примерила диадему. Весила она не больше моей обычной кожаной заколки-автоматички и смотрелась неплохо. Не скажу, что идеально подходит к лицу, но надевать иногда на всякие светские мероприятия, вроде сегодняшнего бала, можно.

Осталось подобрать одежду. Я взяла просторное красное платье прямого силуэта и неяркого оттенка. К нему — длинный и широкий хелефайский шарф из золотисто-жёлтого шифона. Традиционного шелководства у хелефайев нет, все ткани изготовлены только из паутины, поэтому обладают совершенно особенной мягкой светящейся переливчатостью. Туфли из тонкой натуральной кожи — классические красные лодочки на среднем каблуке. В таких ноги и выглядят изящно, и не устают. Серьги и брошь из тёмного, почти чёрного дерева я купила ещё в Камнедельске.

Я оделась, набросила на плечи шарф и скрепила его брошью. Вышла из примерочной.

— Обалдеть, — только и сказал стилист. — Царица Савская отдыхает.

— А я тебя предупреждал, — ответил Егор. — Так что гони сто евро, раз проспорил.

Стилист, не отводя от меня глаз, достал из бумажника купюру, отдал ему.

— Я всегда говорил, — довольно улыбнулся Егор, — что для женщины самая лучшая фигура — это лёгкая полнота. И в любой одежде хорошо выглядит, от водолазки и джинсов в обтяжку до свободных балахонов, и подержаться есть за что.

Вероника, а затем Рижина безо всякой нужды поправили мне шарф и посмотрели на работников магазина с такой торжествующей гордостью, что те недоумённо заморгали. Элунэль стоял молча и неподвижно, только кончики ушей подёргивались, а мочки приподнялись.

Мы с Егором встревоженно переглянулись. Но придраться по-прежнему было не к чему, и я оставила диадему.

Бал не задался с самого начала.

Вероника всегда любила блистать талантами на тусовках, но сегодня не пыталась ни петь, ни танцевать. Олег посматривал на жену с удивлением: напряжённая, словно перед боем, она сосредоточенно изучала публику и периметр зала.

Рижина молча стояла у окна, не обращая внимания на поклонников, хотя они и становились всё настойчивее. Я поискала взглядом Роберта. Пока этот олух будет крыльями хлопать, невесту уведут.

Брат смотрел на меня с растерянностью и испугом. Хотел подойти, но его оттёрли, а меня и Егора очень мягко и быстро перевели к центру зала. Сегодня нас окружали исключительно вампиры, и только повелители и дарулы, семеро мужчин и пять женщин, причём совершенно незнакомые. Я попробовала подойти к Фокону, троедворским главам общин — не получилось, оттеснили обратно в центр, и вся наказательская выучка не помогла. Не дракой же мне через этот кордон проламываться… Я решила подождать развития событий.

Каварли к нам тоже не пустили, а Элунэль подойти и не пытался. Обоих ар-Даллиганов я не видела, даже не знаю, пришли на бал или нет.

Остальные приглашённые смотрели на меня с жадным и опасливым любопытством, как на какого-то редкостного зверя в зоопарке. Заинтригованные троедворцы принялись расспрашивать пражанцев, по залу побежал острый нервный шепоток.