Мастер-класс для диверсанта - Сергей Москвин

76

Противостояние

5.ХI, пятница, 07.55

Командир диверсионной группы Степан Мордасов и его заместитель Георгий Псарев уже около часа лежали в сотне метров от ограждения летного поля и внимательно наблюдали за шагавшим вдоль ограждения часовым. Снег продержался только два дня. В ночь с четвертого на пятое ноября он начал обильно таять и уже к утру исчез. Убежищем диверсантам служил неглубокий окоп, отрытый солдатами, охранявшими аэродром во время визита российского премьера. Оцепление, выставлявшееся вокруг аэродрома, уже давно было снято, но окопы остались. Одним из них и воспользовались диверсанты. Они подобрались к аэродрому еще до рассвета, поэтому могли быть уверены, что их не заметили расхаживающие вдоль ограждения часовые.

– Давай, родной. Самое время возвращаться, – прошептал себе под нос Мордасов.

– Ты полагаешь, это его последний маршрут? – так же шепотом спросил у командира Георгий Псарев.

– Конечно. В восемь происходит смена часовых. Я уверен, что ровно в восемь часовой будет как штык стоять на границе поста, ожидая следующей смены, – ответил Мордасов.

– И все же, не лучше ли было воспользоваться тем вариантом, что предлагал агент Керима? – спросил Псарев.

– Можешь считать, что с возрастом я стал слишком суеверным, – ответил Мордасов, – но все же я тебе скажу. Десять лет мы работали одной командой и не потеряли ни одного человека. Ни одного за десять лет! Мы выжили, потому что рассчитывали только на себя, не полагаясь на случайных людей. Единственный раз я принял план чужого человека, и Сайдаков погиб, а покушение на премьера провалилось. Пусть это случайность. Но больше я не хочу полагаться на агента с военной базы.

– Ты ему не доверяешь?

– Не в этом дело. Это простая предосторожность. Пусть агент думает, что мы будем действовать по его плану, пусть ждет нас около КПП. Даже если его расшифруют, он не сможет нас выдать.

– Значит, ты сознательно назвал агенту другой объект диверсии? – сообразил Псарев.

– Разумеется, – усмехнулся Мордасов. – Если агент раскрыт, ФСБ организует засаду возле хранилища авиационного топлива, а мы ударим по складу авиабомб.

– Там самая серьезная охрана, – напомнил Псарев.

– О чем ты говоришь, Георгий? Все бомбы сложены во врытом в землю железобетонном бункере. По периметру склада, на расстоянии двадцати метров, ограждение из колючей проволоки. Пять часовых: двое охраняют вход на склад, остальные трое – внешнее ограждение.

– Проволока под током, а весь периметр на сигнализации, – заметил Псарев.

– Да, ты еще напомни, что и ворота склада на сигнализации и открывает их только комендант аэродрома в присутствии начальника караула, – раздраженно сказал Мордасов. – Георгий, мы же все обсудили. В восемь утра начинаются боевые вылеты. Следовательно, ворота склада будут открыты и техники будут загружать самолеты авиабомбами. Пока работают техники, пара часовых по-прежнему охраняет вход на склад, а остальные трое – проход в проволочном ограждении. С восьми утра и до половины девятого, когда заканчивается загрузка бомбардировщиков, участвующих в утренней серии боевых вылетов, пятеро часовых будут единственной преградой на пути к складу. В это время и проход во внешнем ограждении, и ворота склада будут открыты. Пятеро солдат срочной службы, назначенных часовыми, – разве они смогут нас остановить? Да мы сделаем их в два счета.

Псарев в ответ только качнул головой. Они действительно обсудили с Мордасовым все детали предстоящей операции. Действия каждого были расписаны буквально по секундам. Но в отличие от Мордасова Псарев не считал проникновение на склад авиабомб такой уж простой задачей. По сравнению с этой операцией покушение на российского премьера выглядело гораздо проще. И тем не менее оно провалилось... Но, несмотря на все сомнения, Георгий Псарев не отказался от участия в акции. Диверсионная акция, оцениваемая в четыре миллиона долларов, и не может быть простой. Риск всегда находится в прямой зависимости от суммы вознаграждения.

В одном из помещений контрольно-пропускного пункта возле въездных ворот на военный аэродром вот уже полчаса в напряженном ожидании томились Павел Чернышов и Артем Ветров.

– Что-то я волнуюсь, Павел Андреевич, – не выдержав ожидания, сказал Артем.

Чернышов ничего не ответил и лишь посмотрел на часы. 07.55, по словам Осипова, ждать осталось еще десять минут.

– Павел Андреевич, может быть, следовало оцепить стоянку диверсантов? Ведь Осипов сказал, где находится их лагерь.

– Нет, не следовало, – ответил Чернышов.

Вопрос о том, как следует брать диверсантов, обсуждался еще накануне с командованием базы. И Чернышов сумел убедить начальника военной базы, что блокирование диверсантов в их лагере было бы ошибкой. В этом случае операцию пришлось бы проводить в ночное время. А Чернышов допускал, что в таких условиях диверсанты могли вырваться из окружения. Чернышов отлично помнил, как они уничтожили целое мотострелковое отделение в роте капитана Васильченко. В случае их прорыва из окружения потери среди наших солдат могли быть гораздо больше. Чернышов настоял на варианте засады. Осипов назвал на допросе время и место, где он должен встретиться с диверсантами. И Павел Чернышов рассчитывал захватить всю диверсионную группу во время прохода через КПП аэродрома. К этой операции он привлек взвод армейских разведчиков из роты капитана Васильченко. Чтобы взять трех диверсантов, такого количества бойцов должно было вполне хватить. Разведчики скрытно расположились возле КПП. Майор Осипов также находился на контрольно-пропускном пункте, в соседнем помещении, под охраной двух автоматчиков. Все, включая полковника Чернышова, Артема Ветрова, бойцов разведвзвода, а также разоблаченного турецкого агента, ждали появления диверсантов. Теперь оставалось только ждать.

Мордасов облегченно выдохнул, когда часовой взглянул на свои наручные часы, развернулся и направился к границе поста. Он действительно подошел к самому ограждению и начал смотреть в ту сторону, откуда обычно появлялся разводящий с очередной сменой часовых.

– Что я тебе говорил? – Командир диверсионной группы улыбнулся своему заместителю и хлопнул его по плечу. – Пора.

Оттолкнувшись руками от земли, как это делают спортсмены во время низкого старта, диверсанты бросились к ограждению летного поля. Сотню метров, отделяющую их от первого ряда колючей проволоки, Мордасов с Псаревым преодолели менее чем за пятнадцать секунд. Уже на бегу Псарев выхватил из кармана специальные кусачки для перекусывания стальной проволоки. Диверсанты действовали слаженно. Псарев перекусывал проволоку, а Мордасов разводил концы в сторону, освобождая проход. На некоторых проволочных нитях были подвешены пустые консервные банки. Но Мордасов положил проволоку на землю так аккуратно, что ни одна из банок не задела другую. Все время, пока Псарев расправлялся с проволокой, Мордасов мысленно отсчитывал секунды. По его расчетам, эта процедура заняла еще пятнадцать секунд. Как и следовало ожидать, часовой за это время ни разу не оглянулся.

Псарев первым протиснулся в образовавшийся проход. Мордасов передал ему вещевой мешок со взрывчаткой и сам нырнул под проволоку. В полный рост диверсанты поднялись уже с внутренней стороны проволочного ограждения аэродрома. Введение в Российской армии единой полевой формы облегчало диверсантам задачу. Сейчас на них были надеты те же стеганые утепленные куртки, что и на солдатах, обслуживающих полеты. Часовой, на участке которого диверсанты проникли на летное поле, не поднял тревоги. Из чего Мордасов сделал вывод, что их появление на аэродроме осталось незамеченным для охраны. Уверенным шагом диверсанты направились к выстроенным на аэродроме ангарам. Между ангарами и расположившимися на летном поле бомбардировщиками находился объект предстоящей диверсии – склад авиабомб.

Возле одного из ангаров Мордасов заметил бесхозную тележку, на таких тележках техники перевозили по летному полю пятидесятикилограммовые бомбы. «Нам сегодня везет, – подумал командир диверсионной группы, подходя к тележке. – Лучшего способа подойти к складу, не вызывая подозрений у часовых, трудно придумать». Георгий Псарев без слов понял намерение своего командира. Диверсанты вдвоем взялись за ручки тележки и покатили ее перед собой.

К КПП аэродрома подъехал грузовик «ГАЗ-66» с обтянутым брезентом кузовом. Однако водитель не стал приближаться к воротам, а свернул направо и поставил грузовик на специально оборудованную возле ворот стоянку. Два дня назад на это же место ставил машину водитель служебной «Волги» Моздокского горотдела ФСБ, когда привез на аэродром оперативную группу полковника Чернышова.

– Павел Андреевич, это они? – спросил на ухо Чернышова Артем Ветров, заметив подъехавший грузовик.