Автобиография. Записки офицера спецназа ГРУ - Игорь Стодеревский

На следующий день в городе был введён комендантский час, я был назначен комендантом Сабурталинского района г. Тбилиси, это один из центральных районов города.

Вечером, около 20.00, на гостелерадио прибыл командующий войсками округа генерал-полковник Игорь Родионов. Он собирался выступить по телевидению и объявить о введении в Тбилиси с 22.00 комендантского часа. Руководство гостелерадио уговорило его выступить после окончания программы „Время”. Это было ошибкой, люди узнали о введении комендантского часа за 20 минут до его введения. В связи с этим в первую ночь было очень много неразберихи, но затем порядок был восстановлен.

В 22.00 жизнь в городе замирала. Конечно же, это было не удобно для населения, но благодаря этому власть толпы закончилась. За исключением не большой площадки у здания гостелерадио, где круглосуточно продолжался несанкционированный митинг студентов. К этому времени в здании дворца спорта уже были размещены подразделения Софринской бригады специального назначения внутренних войск.

Ко мне прибыл заместитель командира бригады, фамилию, к сожалению, не помню, мы познакомились и обговорили порядок взаимодействия. Был я и у них в гостях, целый день в здании дворца спорта шли занятия по специальной подготовке. Солдаты бригады были подготовлены очень хорошо. Хочу отметить, что вся бригада была укомплектована солдатами только славянских национальностей: русские, украинцы, белорусы.

А у объекта, за который я нёс ответственность, продолжался митинг. Была объявлена голодовка. Целый день, сменяя друг друга, выступали ораторы, говорили по мегафону. Толпа стояла прямо перед зданием гостелерадио, а выступающие вещали со ступенек перед входом в здание. На ночь все устраивались спать прямо здесь же, на матрацах, которые и на день не убирались.

Мне надоела эта кутерьма, и я вызвал из полка оркестр. Он расположился на ступеньках перед входом и стал играть вальсы и марши. Толпа с начало зааплодировала, послышались выкрики: «Солдаты с нами». Но когда оркестр без перерыва проиграл минут тридцать, я уже писал, что ребята были натренированы играть по два часа с небольшим перерывом, руководители демонстрантов забегали. Митинг превратился в прослушивание репертуара военного оркестра, ни какой мегафон не был в состоянии перекричать духовой оркестр.

В гостелерадио постоянно находился представитель ЦК компартии Грузии. К нему побежали ходоки, и он явился ко мне с вопросом: «Кто разрешил игру оркестра»? Я ответил, что на это, мне ни каких разрешений не надо. Высокий начальник удалился и буквально через 10 минут меня вызвали в нашу машину радиосвязи, на связи был командир дивизии. Он потребовал, чтобы я немедленно убрал оркестр, а то с должности снимут и меня и его. Пришлось выполнить.

Благодаря помощи ЦК компартии Грузии митинг возобновился, вся эта братия там была заодно.

Гамсахурдию арестовали в первую же ночь. Сидел он в тюрьме, которую охраняли солдаты одного из полков нашей дивизии. Но просидел только два дня и его выпустили. Без согласования с Москвой этого, конечно же, не сделали бы.

Не помню, на какой день после трагических событий на проспекте Руставели, Софринский спецназ получил задачу разогнать митинг у гостелерадио. Заместитель комбрига пришел ко мне договаривать о взаимодействии, он хотел, чтобы в случаи осложнения ситуации мы надавили на демонстрантов с тыла. Я ему объяснил, что у меня приказ не во что не вмешиваться и не один мой солдат не имеет права выйти за пределы территории, которую мы охраняем. Единственно, что я ему пообещал то, что если его ребят будут убивать, то я плюну на приказ.

Но наша помощь не понадобилась. Когда цепь спецназа подошла метров на пятьдесят, один из офицеров, по мегафону, предложил толпе разойтись, в ответ чистый русский мат. Прозвучали команды и солдаты зашагали на месте, под левую ногу отбивая ритм дубинками по щитам. Впечатляющее зрелище. В следующее мгновение они бросились на толпу, но никто не стал им оказывать сопротивление. Народ бросился кто куда, я видел, как люди перепрыгивали через забор в зоопарк. Часть девушек бросилась к дверям нашего здания, я приказал открыть двери и запустить. Площадь перед гостелерадио моментально опустела, остались только груды матрацев. Мои солдаты затем часа три убирали этот мусор, нагребли целую гору копчёной колбасы и кучу бутылок с водкой и чачей, вот тебе и голодовка.

Комендантский час в Тбилиси просуществовал, насколько я помню, десять суток. В городе сохранялся покой и порядок, даже криминалитет затих.

В Тбилиси за десять суток комендантского часа не было угнано не одной машины. До этого каждую ночь угонялось не мене десятка.

Комендантский час отменили, воинские части вернули в места постоянной дислокации. В Тбилиси были отмечены нападения на офицеров, если шёл один, нападали и били сзади по голове. Командующий разрешил офицерам ходить с оружием.

Но хочу отметить и в этой обстановке грузинское общество не было единым. Это СМИ навязывало образы подлецов в военной форме. Приведу только два случая прошедшие лично со мной. Хочу сразу сказать, что я ни разу не слышал в свой адрес даже грубого слова. Так вот, в связи с нападениями, все офицеры получили табельное оружие, пистолеты. Наши жёны, в магазины Тбилиси, ходили первое время только в сопровождении мужей.

Стою я в универсаме у кассы, жена пошла делать покупки. На руках у меня младшая дочь, полтора годика. Я конечно в форме с оружием. Подходит ко мне грузин лет сорока и дарит ребёнку шоколадку.

В Грузии вообще культ ребёнка. Там как-то не принято уступать в общественном транспорте место женщинам, но ребёнку дело святое. Моя средняя дочь, когда ей было пять лет, даже была этим избалована. Заходя в вагон метро, она громко спрашивала: «Где моё место»? И полвагона моментально соскакивало со своих мест. Полутора годовалая Тамара редко из магазина выходила без конфетки, ну, а если её ещё и по имени назвать, всё, грузинки затискают.

Второй случай, это я ехал после совещания в штабе дивизии, он находился в Тбилиси, к себе в полк. Был конец апреля духота, время около 20.00. Проезжая мимо кафе, я сказал водителю, остановится, и зашёл выпить кружку пива. В зале сидела большая, шумная компания, человек десять. Два грузина в кафе, это уже шумная компания, очень эмоционально ведут разговоры. Только я сел за столик с кружкой пива, как ко мне подходит один из этой компании и протягивая копчёную рыбу, говорит: «Это вам к пиву». Я пытался отказаться, но отказаться значить обидеть. Эти люди уж точно не были последователями Гамсахурдии.

А в каком гневе был мой старый знакомый Захарий Васильевич. Он крайне отрицательно относился ко всем этим событиям. А тут один раз приезжает ко мне и его прямо трясёт от негодования. Рассказывает, что ему в метро, какой-то сопляк сказал, что во время войны он не с теми воевал, у Захария Васильевича на пиджаке всегда были планки с боевыми наградами. Фронтовик чуть не сломал об этого недоноска свою инвалидную палку.

Потихоньку жизнь вошла в своё русло, но на Армию продолжали лить грязь. В Тбилисских газетах была перепечатана статья из газеты «Киевская правда», в которой учительница одной из школ города клеймила нас, военных, позором. Было собрано общее собрание полка, и мы написали ей ответ, но конечно из газеты ответа не дождались, постоянно шла игра в одни ворота.

Сразу после трагедии 9 апреля в Тбилиси прилетел господин Политковский, из популярной в то время телевизионной передачи «Взгляд».

Мне до Тбилисских событий она тоже нравилась. Молодые парни поднимают давно назревшие проблемы, которые до них никто не поднимал. Сама манера ведения передачи отличалась оттого, что было раньше.

Приехав, господин Политковский взял интервью только у представителей одной стороны. Может ли такая передача быть объективной? Наверняка нет. А им и не надо. Есть заказ его надо выполнить.

Узнав о прибытии Политковского, наши офицеры попытались с ним поговорить, но смогли его поймать, если так можно выразиться, только уже в аэропорту. Он пообещал взять интервью, но от встречи уклонился.

«Телевидение — поле общения мошенников с простаками».

Взглядовскую версию тбилисских событий смотрела вся страна, а другой версии и не было. В одном из июньских номеров газеты «Красная Звезда» были опубликованы выводы государственной комиссии по расследованию тбилисских событий. Но только там, и больше ни в одной центральной, тем более республиканской газете. Видимо той власть это было не надо.

Сразу после апрельских событий была очередная провокация. Было заявлено, что войска применяли боевые отравляющие вещества. А затем появились публикации в местной печати, да и по телевидению тоже, что была попытка отравить школьников нескольких школ. Вроде бы отравляющие вещества были подброшены в туалеты и классные комнаты, в одном из классов нашли отравленные портьеры. Одни говорили, что это просто переборщили с хлором при проведении дезинфекции, другие настаивали, что это попытка отравления. А как по мне, то просто спланированная провокация.