Собрание сочинений в 10 томах. Том 7. Бог паутины: Роман в Интернете - Еремей Парнов

Вспомнив свой разговор с Ариелем Бенгуром, Павел Борисович подумал, что в ту самую минуту, когда из пробитой Картером дыры вырвался запечатанный воздух, Тутанхамон умер окончательно и бесповоротно. Судьба дважды претерпевшего смерть юноши-фараона вызывала невольную жалость.

«Посмертная судьба», — с тайной улыбкой поправил себя Климовицкий.

Хронологическая точность оставляла желать лучшего, но Тутанхамон, хотя бы как аутсайдер, еще стоял в списке претендентов на сомнительный титул царя-притеснителя[41]. Радиоуглеродный анализ останков мог бы пролить дополнительный свет, но едва ли удастся заполучить клочок высохшей кожи.

На всякий случай Павел Борисович обратился с наводящим вопросом к куратору отдела. Отпрыск британского офицера и египетской певицы, Ричард Гордон закончил Гарвард, прошел стажировку в Сорбонне, затем год проработал в Смитсоновском институте и уже высококлассным специалистом вернулся на родину.

— Разумеется, мы проводим необходимый комплекс исследований: рентгенография, гистология и так далее. Законы шариата не позволяют выставлять труп на всеобщее обозрение, — Гордон затаил лукавую усмешку, — и с этим приходится считаться. Мы хоть и светское государство, но правительство испытывает растущее давление фундаменталистских кругов. На научной работе это пока не сказывается. А что вас, собственно, интересует?

Климовицкий коротко поделился своими заботами.

— Ах, так! Любопытно… Может быть, пройдем ко мне в кабинет?

В узкой клетушке, отделенной от хранилища застекленной перегородкой, большую часть площади занимали рабочий стол с микроскопом и картотека, между которыми каким-то чудом удалось втиснуть компьютерный терминал и стойку с хирургическим инструментом. На стеллаже, под самым потолком, сиротливо, как безбилетник на верхней полке общего вагона, приютилась разбинтованная мумия: провалившийся нос, коричневые, словно у завзятого курильщика, зубы.

«Оставь надежду, всяк сюда входящий», — всплыла в памяти строфа Данте. Анатомия смерти беспощадно изничтожала надежду на жизнь после жизни. Фараонские ухищрения теряли здесь всякий мистический ореол. Скарабеи с заклинаниями и свитки «Книги мертвых» способны были вызвать лишь печальную усмешку, ибо, как гениально прочувствовал Донн: «Не спрашивай, по ком звонит колокол».

Испещренные иероглифами бинты, откуда были извлечены загробные обереги, свисали с железных прищепок, как флаги капитуляции. Заскорузлые пятна высохших благовоний местами разъели иератическую[42] скоропись. Канопы с внутренностями, стоявшие вперемежку с химической и аптечной посудой, довершали общее безрадостное впечатление.

Сквозь спущенные жалюзи пробивалось беспощадное солнце, наполняя комнату сумрачным полусветом. Вспыхивали и угасали мельтешащие в неугомонном броуновском движении пылинки.

— Присаживайтесь, — Гордон выдвинул единственный стул, устроившись на винтовом табурете. — Какой, говорите, у вас получился год? — Он оторвал от стены желтый самоприклеивающийся листочек и, прежде чем Климовицкий назвал, отрезал: — Едва ли это Тутанхамон… Установление абсолютных хронологических дат царствования всех, без исключения, египетских фараонов — задача исключительно сложная.

— Совершенно с вами согласен. Но если провести сравнение по единой методике, временной люфт значительно сузится.

— Вот, смотрите, — Гордон перебросил через стол желтый листок, на котором от руки были записаны имена фараонов. — С учетом люфта, как вы говорите, ваша цифра укладывается во времена восемнадцатой-девятнадцатой династии. Начнем с восемнадцатой… От Моисея до Исхода — тринадцать царей. Нам подходят Аменхотеп Третий, Четвертый, Семенхкара, Тутанхамон, Эйе и Хоремхеб, хотя шансы почти нулевые.

— Почему?

— Долго объяснять. Одни правили слишком короткий период, другие не подходят по ряду позиций. Тот же Эхнатон — Аменхотеп Четвертый — оставил богатую эпиграфику, но никаких намеков на библейские темы в ней не найти… Пойдем дальше: девятнадцатая династия — восемь владык. Более-менее устраивают только четверо: Рамсес Первый, Сети Первый, Рамсес Второй, Мернепта.

— Согласно Библии, в фокус попадают оба последних. Полагают, что царем, при котором родился и вырос Моисей, был Рамсес Великий, Сезострис, как его называли греки, а его наследником, ожесточившим свое сердце, — Мернепта… В подтверждение могу сослаться на древнееврейский масоретский оригинал Библии, — непринужденно добавил Павел Борисович, хотя до встречи с Бенгуром понятия не имел о масоретском списке.

— Я знаком с такой гипотезой, но она не согласуется с вашей цифрой. Расхождение от сорока до шестидесяти лет.[43]

— На чем основан такой широкий разброс?

— На расшифровке одной лунной даты в Лейденском папирусе. Она соответствует пятьдесят второму году правления. На основе царских списков, заимствованных из труда историка и жреца Манефона, и перечня ассирийских правителей, найденного в Хробаде, получаем следующее значение, — изобразив замкнутый контур на манер царского картуша, Гордон вписал туда две даты: 1290–1291. — Прямой результат синхронизации Эхнатона, Тутанхамона и Хоремхеба с ассирийцем Ашшурбалитом Первым и Хетгским царем Хаттусилисой дает дополнительное подтверждение.

— Жаль.

— Ничего не поделаешь! Письменные источники остаются главным критерием хронологической точности. Возьмем ту же лунную дату — psdntjw. если прочитать иероглифы. Она действительно приходится на двадцать седьмой день второго месяца периода prt, что соответствует означенному году правления Рамсеса. Возможны четыре варианта расшифровки. Учитывая одиннадцатилетний и четырнадцатилетний циклы начала лунного месяца при ускорении или запаздывании на один день, что зависит от цикла, это может соответствовать следующим годам, — Гордон вновь схватился за карандаш и тем же четким бисерным почерком вывел:

1) 26 дек. 1253 г. до н. э.

2) 24 дек. 1250 — “ -

3) 21 дек. 1239 — “ -

4) 20 дек. 1228 — “ -

— В пределах двадцати пяти лет, — вздохнул Климовицкий.

Как и в истории с Иисусом Навином, даже день, ничтожная малость, затерявшаяся в океане времен, и тот был на учете. Астрономическая точность бросала вызов физике со всеми ее радиоизотопами.

— Отнимите отсюда пятьдесят два и получите начало царствования Рамсеса. По первому варианту оно приходится на 1304 год. Это как минимум на полвека позже. Остальные значения дают еще большую разницу. В конце концов, такова точность радиоуглеродного метода, верно? Рамсес Великий был долгожителем. Надпись в Карнаке возвещает, что он царствовал целых шестьдесят шесть лет. Папирус из Гуроба — фрагмент L — подтверждает это. И у Иосифа Флавия тоже значится со ссылкой на Манефона: шестьдесят шесть лет и два месяца.